это никак не совпадает. Не знаю, почему ты соединяешь вместе два совершенно разных события.

— Говоря откровенно, сам не знаю… — признался Эж, присаживаясь на свой топчан. — Просто привык на работе просчитывать возможные варианты развития того или иного действия. Хочешь — верь, хочешь — нет, но ошибался я довольно редко.

— И какая же у тебя профессия? Если это, конечно, не секрет.

— Да какой там секрет… У меня юридическое образование. Удивлена? Напрасно. Предугадывая твой очередной вопрос на тему, почему я оказался здесь, отвечаю коротко: так сложилось. Ты, думаю, тоже пришла сюда не в поисках приключений.

— Согласна — мы товарищи по несчастью.

— Так вот, возвращаясь к нашим баранам, то бишь к волшебно излечившимся… — продолжал Эж. — Конечно, все твердят о чудесах, но я еще в дороге разговорился с одним из таких счастливцев, и тот сказал, что в Храме Величия ему дали выпить какую-то жидкость настолько неприятного вкуса, что беднягу чуть назад не вывернуло. Через несколько минут его стало клонить в сон… Когда же страдалец проснулся, то оказалось, что он проспал едва ли не сутки, а еще этот человек утверждал, будто с того времени он полностью излечился от падучей, которой страдал всю жизнь.

— Извини, но в такое мне что-то плохо верится… — я даже не сочла нужным скрывать недоверие в своем голосе. — Волшебные эликсиры, лечащие все болезни… Чушь. Сказки для взрослых. Скорей всего, мы и здесь имеем дело с самовнушением, так что его падучая через какое-то время может вернуться.

— Ну что ж ты такая упертая… — проворчал Эж. — Это, наверное, оттого что ты все последнее время на одной постной каше сидишь. Понимаю, жесткая диета не способствует активной мозговой деятельности.

— Очень остроумно.

— Ладно, пока что останемся каждый при своем мнении. Давай спать, тем более что завтра нам опять придется много бродить по этому городишке с кислой миной на лице…

На следующий день, отказавшись от предложения хозяина гостиницы сопровождать нас, мы с Эжем вновь отправились в долгую прогулку по Тарсуну в надежде хоть краем уха услышать что-то про Лидию и ее кавалера.

Мы, как и вчера, ходили из храма в храм, слушали разговоры людей, заглядывали в трактиры… Увы, никаких зацепок, за которые можно ухватиться, чтоб понять, здесь находится наша парочка, или же их тут нет. К тому времени, когда день перевалил за свою вторую половину, мы с Эжем успели не раз обойти Тарсун. Было жарко, и я уже хотела, было, предложить своему спутнику посидеть где-нибудь в тени, но он сам обратился ко мне.

— За нами, кажется, следят.

— Кто? Хозяин гостиницы?

— Если бы… Это кто-то из здешних храмовников.

— Кто именно?

— Головой не верти!.. — зашипел на меня Эж. — Успеешь еще наглядеться на эту рожу! За нами идет немолодой мужчина в серой одежде…

— Давно?

— Несколько минут. Только не надо говорить, будто мне что-то кажется — он с нас глаз не сводит. Кажется, мы всерьез привлекли его внимание.

— Что делать будем?

— Для начала надо бы найти какое-нибудь тихое место…

— Да где ж его тут найдешь?!

— Я, кажется, неподалеку видел такое…

Мы немного убыстрили шаг, и менее чем через минуту вошли в маленький храм. Внутри было пусто, прохладно, там царил полумрак, и, похоже, что в храме, кроме нас, никого не было. Прятаться тут особо негде, запасного выхода тоже не наблюдалось, так что мы, кажется, загнали себя в ловушку.

— Эж… — растерялась я.

— Ничего… — тот сжал мне руку. — Сейчас разберемся, что к чему…

Еще несколько мгновений — и перед нами появился храмовник. Похоже, Эж прав, и этот человек все время шел за нами. Невзрачное тонкогубое лицо, изрезанное морщинами, холодный взгляд, почти лысая голова… Сейчас неизвестный смотрел на нас, как на каких-то насекомых, а потом вдруг улыбнулся.

— О Боги, велика ваша сила… — у храмовника оказался скрипучий голос. — Вы вняли нашим молитвам и послали еще тех, в ком у нас такая нужда.

— В Тарсуне есть еще двое таких же людей, как мы?.. — спросил Эж. Это он молодец, сразу задает нужный вопрос.

— Теперь вас будет четверо… — проскрипел храмовник.

— Как вы нас узнали?.. — продолжал Эж.

— По коже… — растянул губы в улыбке храмовник. А ведь и верно — по сравнению со здешними жителями, она у нас слишком чистая, без пятнышек и едва заметного сероватого оттенка, который присущ обитателям этого мира. Конечно, в глаза это не бросается, но наблюдательных людей, как выяснилось, хватает во всех мирах… — Она такая же, как и у тех двоих, что находятся в Храме Величия. Сейчас вы пойдете за мной…

— Зачем мы вам нужны?

Вместо ответа храмовник только кивнул нам головой в сторону входа — мол, идите. Кажется, он не был настроен на разговор, и ему даже в голову не могло придти, что мы можем ослушаться его приказа. Что же делать? Идти с ним мы, конечно, не собирались, но было понятно, что уйти нам этот человек не позволит. Хорошо еще, что в храме, кроме нас троих, никого нет, а значит, нам надо успеть хоть что-то предпринять, иначе последующие события нас точно не порадуют.

Задержавшись на мгновение, Эж подошел к храмовнику, который все это время спокойно стоял на месте, а затем… Короткий удар в челюсть, в который мой спутник вложил немалую силу — и храмовник просто-таки отлетает в сторону, а еще при этом раздается характерный звук треснувших костей…

— Эж… — подбежав, я наклонилась над лежащим человеком. — Эж, он мертв…

— Ясно… — тот огляделся по сторонам. — А народ тут, оказывается, хлипковат…

— Что делать будем? Так оставлять его нельзя…

— А так его оставлять никто и не собирается…

Спустя минуту мы вновь оказались на улице, под жарким солнцем. Нам повезло — в храм за все это время никто не вошел, да и когда мы его покидали, то не привлекли к себе внимания — множество людей ходит по Тарсуну, направляясь от храма к храму. Меня, если честно, немного потряхивало от пережитого, но впадать в панику я не собиралась — за время работы в больнице я успела насмотреться на чужие смерти. Что же касается храмовника… Неподалеку от входа в храм находится ступенька, так что нам не составило труда представить дело так, будто человек, войдя внутрь, оступился, упал и ударился головой о колонну… Может, и поверят. Если нам повезет, конечно. Однако сейчас, мне казалось, будто взгляды всех, кого мы видим вокруг, устремлены только на меня…

— Эж…

— Что?.. — не глядя на меня, отрывисто произнес тот.

— Не могу понять, отчего