же вещами. Ты мне доверяла. Вспыхивала, когда мы разговаривали. Ты ведь не притворялась, что тебе со мной интересно, правда? И тогда, у тебя в квартире…

Тина, как завороженная, подтвердила его слова кивком. Федор мрачно улыбнулся.

— А уж я то… рядом с тобой я и вовсе другим становлюсь. Новым, и в то же время прежним, каким я был в юности, лет двадцать назад.

— Федор…

— Я как будто тебя всегда знал. Но при этом постоянно хотел узнать тебя больше. Все твои мысли, привычки, мечты. Ты меня заворожила. Думаешь, я каждой встречной-поперечной это говорю? — он насмешливо прищурился и покачал головой, а Тина потупила взгляд, потому что именно так она и думала еще несколько минут назад. — Ничего подобного. Когда я тебя первый раз увидел, меня словно током тряхнуло. Мне Ульяна показала тебя на фотографии с работы… Поэтому и напросился к тебе в гости. И когда тебя встретил, понял — вот она! Та, которую я всю жизнь искал. Показалось, что нашел. Видимо, ошибся. Прости, что говорю банальности… но правда всегда банальна. Это вранье бывает оригинальным.

Он потер лоб, закрыл на миг глаза и взял себя в руки. Выпрямился и посмотрел на Тину уже спокойным взглядом.

— Прости, — повторил он. — Не хотел тебя расстраивать. Но все же спрошу: ты уверена, что тебе непременно нужно замуж за своего старого друга? Почему тебя так заклинило на Глебе? Ты для него на все готова. Даже знакомить его с другими девушками. Это ведь он попросил тебя пригласить Улю на день рождения, верно?

Ответ ему вовсе не требовался; он посмотрел на растерянное лицо Тины и кивнул с мрачным удовлетворением.

— Ему понадобилось двадцать лет, чтобы понять, что он хочет на тебе жениться. Небыстрый парень твой Глеб. Скажем прямо: редкий тормоз. За столько лет не смог разобраться со своими чувствами. И еще три дня назад ухаживал за моей дочерью. Ему даже не пришлось тебя добиваться. Ты преподнесла ему себя на тарелочке. Наверное, думаешь, что приняла правильное решение, потому что твои чувства зрелые и проверены временем? Ладно. А его чувства зрелые? Они проверены временем? И нужно ли вообще время, чтобы чувства проверять? Чувства двоих должны зреть вместе. С первой искры, с первого зерна. Глебу придется тебя догонять. Сможет ли он? Тина…

Федор подался вперед и спросил, понизив голос, почти с отчаянием:

— Может, передумаешь? Или хотя бы подождешь с решением? Впрочем, не отвечай. Глупые вопросы я задал. И говорю глупости. Да и сам я идиот. Конечно, ты знаешь, что лучше для тебя. Но все же… в отличие от Глеба, я стал бы тебя добиваться. Если бы ты мне это позволила. А ты не позволишь. Вон ты какая сидишь… замкнутая, далекая. А может, мне не спрашивать твоего позволения? Надежда умирает последней.

Его глаза потеплели, стали почти нежными. Он смотрел на Тину так, словно хотел налюбоваться на нее напоследок. А она чувствовала себя глубоко несчастной после его признания. Каждое его слово рвало ее душу на куски.

— Что ж, если у тебя больше нет новостей, пойду я, пожалуй, — заявил Федор и приготовился вставать.

Вот так? Он просто уйдет? И она ничего ему не скажет напоследок, и они больше никогда не увидятся?!

— Федя, я сегодня прочитала твои статьи, — вырвалось у Тины. — Я потрясена. Ты очень талантливый человек. Почему ты не рассказал раньше, что ты — известный журналист? Настоящая звезда.

Федор изумленно поднял брови. Он выглядел таким озадаченным, что в другой ситуации это было бы смешно.

— Да ну, пустяки, — сказал он после паузы. — Какая я нахрен звезда! Просто писал о том, о чем трудно разговаривать. Когда я говорю ртом о себе или о других людях, обычно выходит пустая трепотня. Вот и сейчас, чувствую, наговорил тебе ерунды… — он неловко крякнул и провел рукой по волосам. — Когда пишу — совсем другое дело.

— Наверное, так и становятся хорошими журналистами или писателями, — предположила Тина со слабой улыбкой. — Люди пишут о том, о чем не получается говорить.

— Может быть, — согласился Федор. — Для меня это просто хобби. Ну да, оно стало важной частью моей жизни. Мне предложили контракт, постоянную работу в одном издательстве. Собирался ее принять. Наконец, осесть на одном месте. Карьеру делать. Все по-взрослому. Но теперь… вряд ли.

Он поднялся, взял телефон со стола и сунул в карман. Но перед тем как навсегда уйти из Тининой жизни, обошел стол, наклонился, решительно взял ее рукой за подбородок. Несколько секунд он смотрел на нее, не отрываясь, а потом крепко поцеловал.

Она прикрыла глаза; в сердце ударила молния, разряды пробежали по позвоночнику, а в ушах грянул гром.

Федор отпустил ее, выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз.

— Прощай, Алевтина, — сказал Федор. — Желаю тебе счастья.

И ушел не оглядываясь.

***

А Тина просидела за столом еще минут десять. Ошеломленная и несчастная. Она крутила в руках меню, раз за разом перечитывала специальное предложение дня и удивлялась, почему сегодня в кафе подают мороженое с горчицей и перцем. И только когда щеке стало мокро, догадалась: она плачет, глаза полны слез, и поэтому две строчки — с десертом и бифштексом — слились в одну.

Сердце грохотало так, что заглушало разговоры в кафе. А вот собственные мысли перекрикивали все. Они отчаянно колотились в голове, одна другой больнее.

Какой тяжелый получился разговор! И каким стал Федор, когда услышал ее новость… Он был потрясен. Она разбила ему сердце! Настоящие мужчины не признаются, что у них есть сердце. Но оно у них есть. Для Федора действительно все было серьезно! Он влюбился в нее с первого взгляда. Но разве бывает любовь с первого взгляда в зрелом возрасте?

…Оказывается, бывает. Еще как бывает! Никто в это не верит, пока сам не столкнется. И вот она столкнулась с этим удивительным явлением, и теперь не знает, что ей делать. Неужели она совершила огромную ошибку?

— Никакой ошибки, — пробормотала Тина сквозь стиснутые зубы. — Все правильно. Я буду идеальной женой для Глеба. А он будет идеальным мужем для меня. Как было запланировано с самого начала.

— Вас рассчитать? — поинтересовалась официантка. Она смотрела на Тину с любопытством и состраданием, а потом спросила, понизив голос: — Ваш спутник вас обидел?

— Нет. Это я его обидела. Я разбила ему сердце. И себе заодно.

— Хотите, принесу вам комплимент от заведения? Тирамису в фирменной чашке. Сладкое всегда помогает, — предложила официантка. «Саша», прочитала Тина на ее бейджике.

— Нет, спасибо, Саша, — улыбнулась Тина. —