– Спрашивайте…

Молодой человек явно не зависел от покупателей, скорее всего, кого-то подменяя. Весь его расхлябанный вид, транслируемый в пространстве, говорил о скорейшем желании вырваться из этой дыры и лететь более интересным делам.

– У вас случайно *** нет? – вежливо спросил прозаик.

– Случайно есть… – с серьёзным видом пошутил продавец, – и даже больше скажу… Вот… Самая последняя.

И кинул маленькую книженцию, что читал, на прилавок. Писатель взял книгу в руки и с удивительным даже для себя равнодушием спросил:

– И как?

Парень скрестил на затылке руки и закрыл глаза – похоже, он и вовсе не собирался смотреть на назойливого покупателя.

– Что «и как»?

– Ну… И как вам её последняя книга. Нравится?

Наконец молодой человек приоткрыл левый глаз и подозрительно и пристально обшарил взглядом такого любопытного покупателя. Видимо решив, что никакой угрозы он не несёт, спокойно ответил:

– А-а… Чушь, как всегда.

– Если чушь, зачем тогда читаешь? – удивился автор.

Тот лишь хмыкнул.

– Честно сказать, я и сам толком не знаю. То, что эта писака настоящая бездарь, графоман – это точно. Ни сюжета толкового, ничего… Все истории чересчур запутаны или вовсе непонятны… Герои – сплошная банальщина. Стиль – отстой… И так далее. Но почему-то же читается… Есть что-то такое в её историях…

– Что-то такое – это что?

– Не знаю… Может, чувства там настоящие. Я ж не ценитель, точно сказать не могу. Хоть и чернуха сплошная – смерти, смерти, смерти… Сплошные смерти. Хоть и приелось уже заранее знать, что герой обязательно умрёт… Просто нравится, – и, как бы опомнившись, добавил. – Но по большей части дерьмо эта ваша ***, а не литература. Покупать будете?

Писатель протянул кредитку.

– Давайте… Интересно будет почитать…

Выходя из магазина, он зачем-то посмотрел вверх и сказал стеклянному потолку аэропорта:

– Слышишь?! Дерьмо твои истории! Да и смертей многовато… Точку пора ставить, писа́ка…

22.09.2009

Любой рассказ необходимо с чего-то начать – это банальность и понятно каждому, но для меня – настоящая проблема. Когда я решил написать о случившемся со мной, главным вопросом оставался не выбор стиля или последовательности повествования, а то, с каких слов всё начнётся. Что лучше всего сказать первым? Ведь это очень важно. А я не знаю, что…

Встречался даже со знакомым писателем, вполне известным в определённых кругах. Мы сидели в баре, шутили, болтали о всякой ерунде, а затем я решился и произнёс:

– Слушай, тут такое дело…

Он даже с пивной кружкой у рта застыл, ожидая подвоха. Наверное, подумал, что я денег хочу занять или ещё что.

– Да-а? – осторожно протянул он, отхлебнул из кружки немного, а затем поставил её возле пакетика арахиса.

– В общем… Я тут решил одну историю короткую написать… Типа рассказа…

Я не успел договорить, потому что знакомый слишком усердно выдохнул – аж поперхнулся. Откашлявшись, принял раскрепощено-надменное положение тела (проще говоря, расплылся по стулу, словно желе), и сказал, театрально взмахнув рукой:

– Так вот в чём дело! Ну давай, ляпи…

Была у него такая фраза, по всей видимости, вырванная из какого-то анекдотика: «Ляпи давай!» После его слов и выражения лица, полного превосходства, мне почему-то вообще расхотелось с ним хоть чем-то делиться. Но я всё же продолжил:

– В голове история уже полностью сформировалась – сюжет, герои, последовательность событий, «раскадровка сцен», так сказать, – всё время, что я говорил, он снисходительно поддакивал, в знак абсолютного понимания моих затруднений. Урод! – И, кажется, что стоит только написать первые строки, как рассказ с лёгкостью польётся сам собой.

– Так, а в чём тогда проблема?

– А в том, что… При обдумывании первой фразы я стараюсь подобрать нужные слова и мне кажется, что на ум идёт всё не то и всё не так…

Честно говоря, в тот вечер я ничего толкового не узнал. Нет, конечно, приятель смог обменять на пиво и закуску много интересной информации, но, в конечном счете, совсем не это помогло мне воплотить идею в жизнь.

– …Ты знаешь, что существует более ста основных способов начать повествование? – пьяненький, он для усиления эффекта махал вытаращенным указательным пальцем перед моим лицом. – Большинство авторов, особенно новички, в самом начале своих писулек почему-то предпочитают «пробуждать» своего героя ото сна. И в девяносто девяти случаях именно у русскоязычных писак герой просыпается с бодунища, страдая от головной боли. Почему, как думаешь?

За такой вот беседой мы провели весь вечер. Но не скажу, что пожалел о встрече. Вовсе нет. И вправду было интересно. Просто… Я ожидал немного другого.

Изо всей его многочасовой болтовни я узнал только одну более-менее относящуюся к делу деталь. Оказывается, по классическим канонам, очень желательно, чтобы начало произведения хотя бы как-то соотносилось концовкой. Почему? Даже не представляю. Но знакомый литератор именно так сказал, и я это почему-то запомнил.

Но, как бы там ни было, начало пришло само. Однажды я просто сел за свой рабочий стол и начал писать…

Любой рассказ необходимо с чего-то начать. Я не знаю, с чего именно… Наверное, потому что даже не представляю, ЧТО именно послужило отправной точкой, ЧТО запустило спусковой механизм, цепную реакцию событий, приведшую меня на место нынешнего пребывания. Всё, однако, слишком запутано. Просто любой склонен выискивать первопричину – виноватого, поломку, промах, допущенную ошибку и т. д. И я не исключение – не хуже и не лучше иных.

Всё началось с осени? А, может быть, с ладони, безумно чесавшейся с утра? Или с моей любви к музыке, начавшейся с самого детства? Или, всё же, с навязчивого продавца в магазине электроники… Не знаю. Начну по порядку, а там будет видно.

Итак, осень…

Каждые два года, в самом конце лета, в начале осени со мной что-то происходит. Если попытаться максимально кратко и точно сформулировать эту мысль, то можно сказать, что я выпадаю из жизни. Это не метафора и не состояние души, нет. Постараюсь объяснить.

Мир вокруг остаётся таким же, как и был всегда – разве чуточку меняются оттенки… Планета кружится, реки стремятся к морям и океанам, люди рождаются, умирают, а я будто бы перестаю существовать. Иногда кажется, выйди я посреди оживлённой дороги, машины не смогут причинить мне никакого вреда, а просто проедут полупрозрачное тело насквозь. Но на самом деле всё это мне только кажется. Я такой же, как и был… Просто в один из последних августовских дней я всего-навсего перестаю быть хоть кому-нибудь нужен. Мир всецело погружается в рутину и серые будни, и ему совершенно не до меня. Конечно, немного обидно, но за прожитые года я с этим успел свыкнуться. А что ещё остаётся?