– Когда ваша бабушка умерла?

– Полтора года назад, вскорости после того, как Эррен женился. Бабушке уже трудно было, тяжело. Старенькая она стала, да и тосковала сильно без деда, так и не привыкла без него. А как пришли Гавель и нянюшка – бабушка стала говорить, что теперь вот все… Есть хозяйка в доме, есть кому передать нас. И вскорости она… просто не проснулась поутру.

Бивилка помолчала.

– И ты даже не возненавидел Гавель.

– За что? Она любит Эррена и меня тоже любит. Она вскидчивая, да, но добрая. И честная. А бабушка давно устала. Мы много говорили с ней и с Йоа, и я понял: нужно находить в себе силы, чтобы отпускать любимых людей. Бабушка делала для нас что могла, от души, от всего сердца. Но она так устала. Она хотела туда… к дедушке. Она очень обрадовалась, когда Эррен женился на Гавель. Ну и еще у нас осталась Йоа.

– Значит, ваша бабушка взяла с Йоа обещание заботиться о вас.

Хатница шмыгнула на другое плечо Каля и стала разглядывать Бивилку оттуда.

– Она и так бы заботилась, – промолвил паренек. – Йоа полюбила деда и с тех пор хранит уже третье колено семьи, она станет беречь и будущие. Это в природе хатника: если он выбрал род, то будет беречь его до конца, пока род не прервется или пока хатник не умрет.

– Некоторые хатники бросают свой дом, – заметила Бивилка.

– Случается. Но так-то они скорее сгинут вместе с домом, чем уйдут.

– А раньше Йоа тоже колдовала?

– Конечно. Но до бабушкиной смерти она никому не вредила. А когда у меня пробудился дар… Йоа очень усердно стала выполнять свои обязанности.

– Йоа не научит тебя магии, Каль. Призорцы используют ее иначе.

Парень покосился на хатницу и, понизив голос, сказал:

– Она не может научить меня магии и не может научить меня сращивать Кристаллы, как это делал дед. Йоа насмотрелась, как он работал, и могла бы передать мне науку, но… Магам не дается обработка камней. Получается так: я не могу быть магом и не могу работать с Кристаллами, а Йоа не может выполнить своего назначения, потому что я не способен научиться у нее ни тому, ни другому.

– Чудная парочка: подлеток и хатник в растерзанных чувствах, – Бивилка откинулась на спинку стула. – Вы понимаете, что ваша несдержанность будет со временем возрастать и что в оконцовке вы разнесете весь поселок?

Каль потупился. Йоа, к удивлению Бивилки, тоже смутилась, виновато опустила голову, стиснула коленями ладошки.

– Я понимаю, что мы идем не туда, – в конце концов сказал парнишка. – Но я не знаю, куда надо. Как будет правильно? Что нужно сделать, где себя приложить?

– Ты должен отправиться в Школу, – твердо ответила магичка. – А Йоа – пригасить свой защитно-мстительный пыл.

– Прямо должен? – тут же взъерошился Каль. – Ты что, не слышала? У меня слабый дар, я не могу даже…

– Вот потому и должен! – отрезала Бивилка. – В Школе магов обучают использовать дар в полной мере, ты не знал? Конечно, кто б тебе сказал. Именно слабые маги прежде всего должны проходить обучение, потому что без этого вообще не могут применять свои способности.

Каль и Йоа переглянулись.

– Ты не знаешь, кто ты и что ты, – продолжала магичка, – мечешься, как лошадь в сенях, заражаешь хатницу своим унынием, а она теряется и крушит все вокруг. Ты и дальше намерен действовать с тем же успехом? Или все-таки примешь свой дар и научишься его использовать? Узнаешь других магов, получишь важные знания, иначе посмотришь на мир и поймешь свое назначение? Станешь надеждой для других людей, а не причиной, по которой им камни на голову валятся?

Паренек нахмурился.

– Это правда? Или только звучит хорошо? В Школе учат даже таких безнадежных, как я?

– Никакой ты не безнадежный. Сам не поверишь, сколько всего тебе откроется, если только…

– Но я не хочу уезжать далеко!

– Ну что ты как маленький, – Бивилка хлопнула ладошкой по столу. – Я тебе о целой жизни, а ты мне про мамкину юбку. Побойся Божиню, тебе пятнадцать – самое время повзрослеть, принять ответственность… Избаловали тебя бабка и хатница.

Каль смущенно заерзал, снова принялся перебирать обломки Кристаллов на столе. Йоа, не спуская глаз с магички, переползла на другое плечо парнишки и что-то ему шепнула.

– Правда? – обрадовался он. – После Школы можно будет стать гласником Фонка?

– Можно, – неохотно подтвердила Бивилка. – В поселках гласники только так и появляются – если обученные маги решают вернуться домой. Так что, если захочешь… И вот еще что: про тебя и про Йоа я напишу своему другу-гласнику. Если в поселке случится еще какая-нибудь мерзопакость – сами понимаете. Да?

Каль виновато закивал. Хатница скорчила потешную рожицу.

– Так ты поедешь в Школу?

– Наверное. Да. Мне нужно все обдумать, я не ожидал, что… Слушай, как хорошо, что ты меня нашла!

– Да, – глухо отозвалась магичка и поморщилась, будто у нее что-то болело, – нашла. Хорошо, что нашла.

– А с кожемяками точно все в порядке?

– Разве что охрипли от криков. Каль, откуда у тебя такое скопище камней?

Парень оглянулся на полки за своей спиной, куда смотрела Бивилка.

– А, ну так с трупов магоновых, откуда ж еще?

– Значит, тут все-таки водятся магоны. А почему ты двери не затворяешь?

– Так зима. Зимой безопасно, магоны уходят к горам, расселяются по пещерам.

Хатница спрыгнула с плеча Каля на стол и тут же взобралась ему на грудь, вцепилась ладошками в грубую ткань рубашки и что-то возбужденно зашептала.

– Йоа говорит, нужно домой, – парень нахмурился, сгреб хатницу поперек пушистого тельца и поднялся. – Там что-то происходит.

* * *

У портала Шадек так и не присел, все слонялся туда-сюда. Теперь он делал вид, что вовсе и не тревожился – развалился на кровати, листал книгу и жевал сушеные яблоки.

Бивилка, умаявшись бегать по лестнице, навалилась локтями на подоконник и задумчиво таращилась в окно. Каль был внизу вместе с Эрреном – и наверняка с Йоа, которая пряталась от старшего брата в одном из своих тайничков. Много ли места нужно юркому неприметному созданию, чтобы не попадаться на глаза тому, кто и не подозревает о его существовании?

– Ты что, совсем не волнуешься? – не выдержала Бивилка.

Не найдя, на чем сорвать свое беспокойство, она накинулась на единственного, кто был рядом.

Шадек помотал головой и перевернул страницу. Бивилка не заметила, на эту страницу он уже долго смотрит невидящим взором, больше поглядывая на дверь.

– Как можно быть таким бесчувственным? – возмутилась Бивилка. – Как можно не переживать, когда рождается ребенок?