Жюстина обогнула шале и зашла в небольшой садик, расположенный на склоне. Ей не составило труда перешагнуть через низкую ограду из кованого железа. Оказавшись позади дома, она легко влезла на маленький балкончик и принялась следить за тем, что происходит внутри.

Жюстина перелезла через поручни, покрытые ржавыми пятнами, и сердито вытерла руки о штаны. Чуть продвинувшись вперед, она спряталась за деревянной ставней, покрытой облупившейся белой краской. Каждый шаг приближал ее к серьезной профессиональной ошибке.

Отсюда ей была хорошо видна гостиная, ярко освещенная двумя галогеновыми лампами. Жюстина дорого бы дала, чтобы стать невидимой и находиться сейчас на их месте. Рискуя быть обнаруженной, она как можно сильнее приблизилась к оконной раме. Но не было никакой возможности склеить хоть что-нибудь из доносящихся до нее обрывков: три года в Ницце… лицей… удалось забыть…

Внезапно Нимье поднялся на ноги и, захватив по дороге пустые чашки, вышел из комнаты. Стефан остался один и с глубоким вздохом опустился на кушетку. Взяв зажигалку, которая валялась на столе, он принялся играть ею, машинально крутя колесико.

– Не делайте ни малейшего движения, – приказал голос за спиной у Жюстины.

Молодая женщина непроизвольно подпрыгнула, и ее сердце застучало с бешеной скоростью. Ее захватили врасплох; это живо напомнило ей нападение, жертвой которого она стала два года назад в Ницце.

– Я вооружен. А теперь поднимите руки за голову и сохраняйте спокойствие.

– Кем бы вы ни были, – ответила она с притворной уверенностью в голосе, – я советую вам немедленно опустить оружие.

– Приведите мне убедительный довод, почему я должен это сделать, – угрожающе произнес неизвестный.

– Я из полиции. Лейтенант Неродо, криминальный отдел.

– Что вы говорите? Я тоже.

– Что? – воскликнула Жюстина, не в силах скрыть удивление.

Она не верила, что ее собеседник действительно вооружен, но, тем не менее, повернулась к нему медленно, не опуская рук.

У того, кто ей угрожал, действительно имелось оружие, «беретта», которую она смогла различить, несмотря на темноту. Перед нею стоял брат Рафаэля Нимье.

Она снова повернула голову к окну: Стефан по-прежнему сидел на софе и не заметил ничего из той сцены, которая только что разыгралась на балконе. Жюстина совершила ошибку, будто зеленый новичок. Должно быть, Нимье заметил ее присутствие и вышел из комнаты. Но как этому типу удалось так незаметно к ней подобраться? Она же старалась действовать как можно более скрытно… В конце концов, это ее работа.

– Покажите ваше удостоверение.

– Можно? – спросила Жюстина, жестом давая понять, что собирается опустить руки и сунуть одну из них в карман куртки.

– Давайте. Одной рукой и без резких движений.

Жюстина не выносила, чтобы на нее наставляли оружие. Со дня той стычки в северных кварталах Ниццы она поклялась себе, что больше никогда не станет жертвой. Поэтому, действуя на автомате, женщина нанесла своему противнику прямой шассе[35], которому научилась на одном из первых занятий по французскому боксу. Не в силах сдержать крик боли, Нимье моментально опустил свою «беретту». Жюстина воспользовалась этим, чтобы броситься на него и со всей силы ударить в живот. Но лейтенанту Неродо не хватило роста; дядя Стефана умелым движением парировал ее удар и, перехватив левую руку, швырнул молодую женщину на землю.

Жюстине показалось, что все ее кости одновременно хрустнули. Ей удалось удержаться от стона, когда мужчина наклонился над ней и обшарил карманы ее куртки. Из одного из них он извлек бумажник.

– Чему обязан честью вашего посещения, лейтенант Неродо?

12

– Терпеть не могу коньяк, – произнесла лейтенант Неродо, отталкивая протянутый ей стакан.

– Пейте, это придаст вам сил. Мне и вправду очень жаль, что все так произошло, но вы не оставили мне выбора. Что это вам вздумалось вот так на меня бросаться?

– Шутите? Вы без всякой причины угрожаете мне оружием, а я еще и должна оправдываться…

Сидя на кушетке в гостиной, полицейская, казалось, была вовсе не расположена извиняться. Верно, я позволил себе лишнее, но у меня были смягчающие обстоятельства. Я еще не успокоился относительно ее намерений, но тут в комнату вошел Александр и, увидев молодую женщину, удивленно воскликнул:

– Жюстина?

– Вы двое знаете друг друга?

– Мы один раз виделись, – ответила лейтенант Неродо.

– И он зовет вас по имени?

Не ответив на мой вопрос, она обернулась к юноше:

– Тебя, знаешь ли, было чертовски трудно найти.

Юноша кивнул в ответ.

– Это все мама, верно?

– Да. Мы с нею поговорили с глазу на глаз.

– Может быть, вы мне хоть немного объясните, что здесь происходит? – спросил я, совершенно сбитый с толку таким оборотом событий.

Лейтенант Неродо кратко обрисовала мне ситуацию: убийство студента в лицее Ниццы, ее расследование, встречу со Стефаном, который признался, что он Александр, ее поездка в Котре, чтобы его найти…

Александр-Стефан захотел возобновить наш разговор о моих взаимоотношениях с его отцом и о моем собственном расследовании. Увидев, что я молчаливо указал взглядом на нашу гостью, он поспешил меня успокоить:

– При ней можно говорить. Если она и здесь, то лишь для того, чтобы меня защитить. Правильно, Жюстина?

Она согласилась, состроив недовольную гримасу, свойственную всякому разоблаченному.

Со времени моей встречи с Александром большинство кусочков пазла встали на свои места. Как я и надеялся, после моего возвращения с кладбища мы доверительно побеседовали, и с помощью подобранных мной раньше крох информации я смог восстановить всю их историю.

Когда мой брат встретил Юлию, ему исполнилось 23 года, она же была на два года старше. Тогда он уже обосновался в Котре, где встретил двух своих друзей, которые с детства знали эти места. С их помощью он и нашел здесь работу. Юлия же выиграла конкурс на место школьной учительницы. Она – тоже родом отсюда – тут же попала под обаяние Рафаэля. Их отношениям было чуть меньше года, когда родился Александр. Втроем они поселились в деревне на равнине; Юлия преподавала в средних классах. Они прожили несколько лет, в целом счастливых, хотя случались и взлеты, и падения. Куски из фильма, которые я получил, как раз и относились к этому периоду. Их отношения развивались своим порядком. Как по секрету сообщил мне отец: «У них все произошло слишком быстро». На самом деле Рафаэль не хотел этого ребенка и почувствовал себя пойманным в ловушку. Даже успокоившись, он не был готов отказаться от вечеринок с друзьями и экспромтов по выходным – короче говоря, от холостяцкой свободы. И вот через три года после рождения Александра они расстались. Мой брат снова вернулся в Котре; именно тогда он и начал постоянно работать в спортивном магазине. Юлия с сыном остались вдвоем и вели спокойную жизнь, заполненную занятиями в школе и поездками на атлантический берег в каникулы. Мальчик полюбил эту беззаботную жизнь, воспоминания о которой остались для него самыми драгоценными и прекрасными в жизни.