— Это не ответ на мой вопрос.

— Кайл бывал там. Спросите Лейкока еще раз.

Я услышал, как Хейден роется в бумагах.

— Лейкок сказал только, что там побывали многие члены футбольной команды. По его словам, они почему-то вообразили, будто Кэндол умерла и вернулась как привидение.

Я повысил голос:

— Им это сам Лейкок внушил. Такой вот городской миф, чтобы заманивать ребят в свою квартиру.

Хейден перебил меня:

— Ну, если нам удастся отыскать ее, мы будем знать твердо, так?

Однако у меня возникло ощущение, что он не верит в то, что ее найдут.

— Найдите ее! — сказал я.

Хейден прокашлялся.

— Не знаю, насколько это входит в мои обязанности… что подводит меня к следующему моменту. Нам необходимо пересмотреть условия нашего договора, прежде чем я смогу продолжать. Все это оказалось куда сложнее, чем вы давали мне понять.

Позвольте мне повторить то, что я от вас слышал, ради нашей общей пользы, так как в данный момент я не вижу леса за деревьями — как, возможно, и вы. Вначале вы отрицали все, затем выставили себя только жертвой, участником сокрытия улик, высказали желание выступить с разоблачением тех, кто стоял за этим, — начальника полиции и мэра. Таким было ваше первоначальное намерение в то утро, когда вас арестовали. Но мы решили отказаться от этой стратегии. Затем оказывается, что вы как-то связаны с Кайлом и его родителями и не только встречались с Кайлом, но и звонили Джонсонам домой в два часа ночи. Этот факт вы признали, только когда вам предъявили неопровержимое доказательство. А вот теперь выясняется, что вы питали интерес к этой Кэндол, каковой факт вам еще предстоит объяснить, — интерес к женщине, которая, как выясняется, исчезла, к женщине, чей ребенок был раздавлен не одной, а двумя машинами, а теперь вы сообщаете мне, что Кайл пригрел Кэндол и мог признаться ей, что ее ребенка сбил он. Вы меня слушаете?

Я спросил коротко:

— Сколько вы хотите?

И услышал, как кресло Хейдена снова скрипнуло.

— Если вы выбрали такой тон, то нам не о чем больше разговаривать.

— Я просто хочу знать, какая от меня потребуется сумма.

— Мне это надо обдумать…

— Сообщите мне цифру, когда будете готовы. Хотите сообщить мне что-нибудь еще?

Хейден сказал безапелляционно:

— Вчера я беседовал с вашей женой.

— И?

— Скажем так: не представляю, чтобы вы помирились в ближайшем будущем. Она рассказала мне, что вы грозили ей пистолетом, когда она хотела вас оставить. Вы помните, как выбили дверь в мотеле и вопили, что убьете ее?

— Пистолет не был заряжен.

— Рад, что вы это прояснили. — В голосе Хейдена слышалось презрение. — На присяжных это подействует. «Дамы и господа, пистолет не был заряжен»… Разрешите сказать вам, что здесь вырисовывается система неуправляемого поведения, чреватого возможным убийством. Представить себе не могу, что, собственно, происходит. Возможно, в конечном счете это пойдет вам на пользу. Но от вас я хочу услышать, на кой черт я вам понадобился.

В трубке послышался приглушенный звук.

— Мне звонят. Нам придется встретиться и обсудить, как мы намерены поступать дальше.

Я уже собирался положить трубку, но тут он сказал:

— Кстати, в каких отношениях вы с вашим начальником полиции? Ведь с мэром вы разругались, а о вашей жене и речи нет.

Я сказал:

— Ситуация запутанная. Мы не разговариваем.

— Почему?

— Шеф влюблен в женщину, которая уплатила за меня залог.

— В эту диспетчершу, вашу приятельницу Лойс?

— Да.

— Отлично, я как раз мечтал о чем-то обнадеживающем под занавес.

Граница с Канадой — всего лишь линия на карте. Нет никакого природного разделения. Я сказал:

— У Канады есть соглашение с Америкой об экстрадиции?

Лойс сидела у кухонного стола. Карта лежала перед нами.

— Не знаю. Сэма не трогали. Они вообще не трогали призывников, укрывавшихся там во времена вьетнамской войны.

— Может быть, с уголовниками иначе?

Лойс повторила:

— Я не знаю.

Брат Лойс Сэм жил на берегу реки Св. Лаврентия. Мы достали тома энциклопедии и проверили Канаду, затем справились про Квебек, а затем нашли город, где жил Сэм. Лойс сказала мне, что он, когда был моложе, объехал весь мир, плавая на торговых судах, и теперь по-настоящему обеспечен.

Лойс сказала:

— Я ему уже звонила. Он говорит, что работу ты подыщешь легко. И тебе не потребуется никакого опыта. — Нас разделяло несколько дюймов. — Ну, решайся же! Увидишь мир. Так к этому и относись.

Я поглядел на нее.

— А деньги, которые ты внесла за меня?

— Десяти тысяч за твою свободу не жалко.

— Если я сбегу, это будет выглядеть, будто я в чем-то виновен.

Накануне я узнал от Хейдена, что Кэндол, возможно, жила под вымышленным именем. И выследить ее будет сложно. Лойс я про исчезновение Кэндол не говорил. Я с самого начала выражал уверенность, что Кэндол вернется и что меня с ней связывало только чувство одиночества.

Всю оставшуюся часть дня я пытался не думать, что, возможно, она мертва. Но ведь я побывал в ее квартире и, пожалуй, уже тогда знал… нет, не то, что она мертва, но что уехала навсегда, исчезла из наших жизней.

И среди всей путаницы с Кайлом возникла еще более темная тайна. В этом я был уверен. Иногда мысленным оком я видел, как Кайл убивает Кэндол, а иногда мне чудился ее молящий голос в телефонной трубке в ту ночь, голос, умоляющий о прощении — кого и за что?

Едва я закрывал глаза, как видел одну машину, затем другую — они наезжали на кучу листьев у дороги.

В конце концов, осталось только одно спасение — Канада.

Лойс приготовила перекусить — поджаренные сандвичи с сыром и пикули. Мы не разговаривали. Когда мы поели, она встала и собрала тарелки. Я начал загружать посудомойку. Лойс потрогала меня за руку.

— Не так! Посудомойка заполняется как церковь — начиная с задних рядов к передним.

Это был один из тех идеальных моментов, когда я жалел, что мы не женаты, когда я хотел бы, чтобы все сложилось иначе, и был бы рад обратить время вспять. По-моему, она знала, о чем я думаю.

Лойс сходила за газетами. Вернувшись, она отдала Питу вкладку с «Парадом» из воскресной газеты и кассету Джейн Фонда. На кассете была фотография Джейн. Пит затащил кассету в клетку и некоторое время клевал. Затем принялся сооружать гнездо. Он занимался этим до вечера, рвал, разминал — творил потрясающее жилище.