– Потрясающе, – выдохнул Ноа.

– Это не шутка. – Гвоздь наклонился вперед и постучал по кофейному столику. – В кладовке у Майерса мы нашли еще и расписание школьного автобуса с точным, до секунды, временем посадки в него каждого ученика средней школы. Копия этого расписания есть у шерифа Уотсона.

– Естественно, не шутка, какие уж тут шутки! – Ноа резко развернулся. Его голос дрожал от эмоционального напряжения. – Я удостоился чести стать суперспециальным объектом наблюдения, не забыл? Но за что?

Теперь пришел мой черед отвести глаза. Мы вплотную подошли к главному – к той части моей истории, о которой до сих пор даже Гвоздь ничего не знал. К ужасающей схеме событий моей жизни, хранимой мною в строгом секрете ото всех. Но откладывать больше было нельзя. Особенно теперь, когда Ноа подтвердил все остальные мои догадки.

– Мне кажется, я знаю ответ, – спокойно сказала я, уставившись на ковер. – Или, по крайней мере, часть ответа.

Голова Гвоздя дернулась в мою сторону. И я почувствовала, как Ноа ест меня глазами.

Ну, все. Пора.

– На протяжении многих лет со мной кое-что происходило. – Я обхватила руками колени, прижав их к груди. По всему телу побежали мурашки. – Я никогда никому об этом не рассказывала. Во всяком случае, с раннего детства.

Послышался легкий шум. Я подняла голову. Ноа вернулся в свое кресло и уставился на меня.

Надо было продолжать, пока меня не оставила решимость.

– Меня преследуют. Нет, хуже. За мной охотятся. Каждые два года. Один и тот же человек. Вне зависимости от того, что я делаю и где нахожусь, человек в черном костюме находит меня и нападает. Скрыться от него мне не удалось ни разу.

– Что?! – С исказившимся лицом Гвоздь схватил меня за плечо. – Мин, почему ты никогда мне об этом не говорила?! – Его глаза вспыхнули пониманием. – Дни твоего рождения… – прошептал он.

Я кивнула. Прочистила горло. На Ноа я не смотрела, желая выплеснуть все как можно быстрее – раньше, чем меня назовут сумасшедшей.

– Этот человек… Он не просто бьет меня или причиняет боль. Он меня убивает. Знаю, это звучит безумно, но он уже пять раз отправил меня на тот свет, и через два года сделает это снова.

Ну, вот я и дождалась того, чего страшилась. Этого странного взгляда Гвоздя. Я всегда боялась его увидеть.

Смятение, смешанное с ужасом и… жалостью? Смущением?

О чем ты сейчас думаешь, Гвоздь? Ты по-прежнему считаешь меня круче всех?

Я вздрогнула от пронзительного крика, вскинулась, и глаза мои в ужасе округлились.

Ноа буквально сложился пополам в своем кресле, обхватив голову руками. Его рот искривился в гримасе страдания, а из горла вырвался мучительный вопль, словно умирало раненое животное.

Гвоздь вскочил.

– У него припадок!

Мой друг ринулся было на помощь, но я схватила его за руку.

– Нет! Припадок тут ни при чем.

Я это знала. Я все поняла, увидев выражение ужаса на лице Ноа.

Не оставалось и тени сомнения. С Ноа происходило то же, что и со мной.

Я встала и медленно подошла к нему. Слезы потоком лились по его щекам. Я взяла его за руку. Он вздрогнул, но я не отпустила.

– Ноа, – я постаралась придать своему голосу самую успокаивающую интонацию, на какую была способна, и, мягко взяв за подбородок, медленно подняла его голову. Наши глаза встретились. – Все в порядке. Мне кажется, я понимаю…

Он едва дышал.

– Шрам тебя иногда беспокоит? – спокойно спросила я.

Он кивнул.

– Мы с тобой родились в один день. Ты когда-нибудь просыпался один в лесу?

Ноа выпрямился. Вытер глаза. Но на меня по-прежнему избегал смотреть. Только кивнул.

Я едва не упала.

С Ноа это тоже происходит. Я не одна.

Гвоздь встал позади меня.

– Может кто-нибудь объяснить мне, что происходит? – тихо спросил он.

Я повернулась и, присев на край кофейного столика, выложила ему все так кратко, как только смогла.

– Каждые два года в день моего рождения меня находит и убивает человек в черном костюме.

Гвоздь моргнул.

– Я говорю вполне серьезно, Гвоздь. Это происходит с тех пор, как мне исполнилось восемь. Помнишь, я исчезла из парка? Тогда, на самом деле, меня сбросили в каньон.

– Но ты не осталась лежать на дне каньона, – медленно проговорил Гвоздь.

Я покачала головой. Ноа кашлял в кулак – кажется, ему удалось наконец справиться с нахлынувшими чувствами.

– Вот именно. На самом деле, я не умираю, – сказала я. – Всякий раз, вне зависимости от того, где и каким способом меня убивают, я просыпаюсь на одной и той же лесной опушке. То есть, погибаю я в одном месте, а потом прихожу в себя в другом. О том, что происходит между этими двумя событиями, не имею ни малейшего понятия.

– Но это невозможно.

– Я бы с тобой согласилась, но это случается со мной вот уже много лет. И с Ноа, кажется, тоже.

– Я называю его Черным Костюмом, – прошептал Ноа, разглядывая свои руки. – Доктор Лоуэлл уверял меня, что это просто дурной сон, и что я страдаю хроническим сомнамбулизмом. Он говорил, что у меня…

– …тяжелое диссоциативное расстройство? – Мои губы презрительно скривились. – Лживый ублюдок.

– Постой-ка. – Гвоздь поднял руку. – Подождите минуту. Я хотел бы для себя прояснить: значит, в городе орудует невменяемый психопат, который регулярно убивает вас обоих по вашим дням рождения, но вы в итоге не умираете? Вы отдаете себе отчет в том, насколько, мягко говоря, мало это похоже на правду?

Я пожала плечами, чувствуя облегчение от того, что наконец могу говорить об этом.

– Отдаем, – ответила я за нас обоих. – Но в то же время я знаю, что это правда. И не будем забывать о том, что мы только недавно выяснили, что и Ноа, и я являемся некими «бета-пациентами» в проклятом секретном государственном шоу под названием «Проект Немезида».

– Черт меня подери, – прошептал Гвоздь, – так значит, Лоуэлл все эти годы… просто издевался над вами, чуваки?

– И то же самое делал Майерс. – Я стиснула зубы. – И шериф Уотсон. И для чего бы ни проводился этот чертов эксперимент, начался он под их наблюдением десять лет назад, когда все мы учились в младшей школе.

– Но ведь мне в тот день тоже делали укол, – упорствовал Гвоздь, – однако меня никто и никогда не пытался убить.

– Речь идет не о попытках. Пойми, Гвоздь: этот человек меня на самом деле убивает. У него это получается. Каждый раз.

Я взглянула на Ноа. Он нехотя кивнул.