— Очень интересное сочетание, — отметила она своим дрожащим и печальным голосом. — Никогда ничего подобного не ела.

Коварные Низшие! Да они издеваются, что ли?

Пытаясь раскусить странный Вселенский замысел, я неловко отделила вилкой небольшой кусочек запеканки и отправила его в рот. И, справедливости ради, отметила, что на твердую четверочку блюдо-таки тянет. Верно сказала Бруна: суховато, но есть можно.

Возвращая девушкам с кухни наполовину опустошенную тарелку, я краем глаза заметила, как Шанти стирает защитный слой на карточке напротив наивысшего балла.

— Итак, — объявила Хельга, когда все тарелки собрали, — время объявить имена наших кулинаров! Автор рецепта томатного супа — ибреса Ровена Гри!

Я подперла подбородок ладонью, чтобы голова не упала на стол. А эта девочка умеет быть экстравагантной не только в одежде! Но, кажется, на троне ей не бывать.

— А автор запеканки из белорыбуса и зеленоцветочницы — ибреса Лира Крэтчен! — добавила Хельга и посмотрела на меня почти с гордостью.

Шанти бросила на меня косой взгляд, подобный лезвию. А мне даже приятно стало. Сколько раз она мои нервы крутила: теперь моя очередь.

После обеда, незаметно зажав в кулаке корочку золотистого кукурузного хлеба, я вышла в сад. Солнце почти вошло в зенит, очертив на земле густые фиолетовые тени. Эстер должна была прилететь с минуты на минуту. Я тосковала по ней, словно по родной сестре.

— Эстер! — закричала я в дрожащие яблоневые кроны. — Морда ты нерасторопная! А ну, лети сюда!

И листья зашелестели под взмахами мощных крыл. Сухие веточки затрещали и, обломившись, полетели в траву. Моя Эстер всегда была рядом. Трава зашелестела, и ворона, сложив крылья, опустилась на землю.

— У меня кое-что есть для тебя, — проговорила я, раскрашивая золотистую корочку на землю. — Лакомство из королевского дворца. Держу пари, ты такого никогда…

Слова оборвались, перейдя в шепот, и страх резанул грудь, как отточенное лезвие. Вальяжно переваливаясь, Эстер побежала мне навстречу. В ее клюве белел крохотный кусочек бумаги…

1 — Фрагмент лирического перевода песни «The humble servant» группы «The murder of my sweet». Автор перевода — Мария Бородина.

2- Глибби — сладкий десертный фрукт, по вкусу напоминающий ананас. Имеет вид цилиндра, покрытого твердыми чешуйками. Мякоть глибби розово-алого цвета и практически не содержит косточек.

Эстер довольно неслась по траве, будто ребенок, что увидел мать после долгой разлуки, и крошечное белое пятнышко оттеняло черный бархат ее клюва. Я попятилась в попытке оттянуть неизбежную встречу и нервно сглотнула. Ясно же дала Олафу понять, что не намерена продолжать играть в его опасные игры, но он не услышал. И не унялся… Одной Филлагории известно, что за угроза таится в мелких строчках букв на крошечной полоске бумаги.

Я задрала голову. Белый глаз визиоллы парил точно над моей головой, фиксируя каждое движение. Эстер тупила, впрочем, как и всегда. Ее вороний мозг просто не мог оценить всех масштабов опасности.

— Сюда, Эстер, — моментально среагировала я, ныряя под шапку крон. Зависнув на миг в раздумье, визиолла метнулась следом и затерялась в листьях. Жалкой пары секунд оказалось достаточно, чтобы позволить Эстер выронить записку мне под ноги и втоптать белый листочек бумаги в рыхлую землю. Читать, что там затеял Олаф, я не собиралась. Я больше не буду марионеткой, что бездумно танцует на его нитях.

Влажный от росы чернозем проминался хорошо. Почва быстро вобрала в себя листочек и замаскировала его чернотой. Незаметно закрыв место преступления примятыми травинками, я задержала дыхание. Казалось, даже оно может меня выдать… Необузданный страх переворачивал все внутри. Я могла лишь предполагать, что задумал Олаф, но точно знала: это как-то связано со мной. С Рэнимором. С внеплановым отбором невест. Со словами шута. И, возможно, с двадцать первой, что проникла на отбор, обхитрив всех и вся, вопреки законам Филлагории. Обнаружь я ее среди участниц — могла бы поискать ответы. Но где гарантия, что она не вылетела на первом этапе, ведь испытание эссенцией чистого разума не оставляет компромиссов.

Эстер с аппетитом склевывала крошки с земли. А я пыталась унять рой грозных мыслей, крутящийся в голове. Тучи сгустились надо мной. Только как остановить катастрофу, если не знаешь, куда ушло солнце?

— Грустная ты сегодня, — кто-то положил мне руку на плечо, заставив подскочить от испуга. — Хотя, я б после такого обеда тоже… Извини уж.

Повернулась и встретила сияющий взгляд Бруны. И страх сковал плечи еще сильнее. В панике бросила взгляд в траву: туда, где несколько примятых стебельков скрывали вымазанную в грязи записку. Вроде бы, незаметно…

— Думаю о завтрашнем испытании, — проговорила я мысль, что первая пришла в голову. — О том, как провалюсь. Я и так не в лучшем положении.

— Настраивайся на хорошее, — Бруна хлопнула меня по плечу. — Если даже ожидания не оправдаются, завтрашний день принесет много положительных моментов. Я не могу дождаться встречи со знаменитостями! Говорят, приедет сам натуральный шатен, Микола Тенорков!

— Кому он нужен, твой Тенорков? — буркнула я. — Разве что, бабкам из булочных.

— Да тебя даже принцем не заинтересуешь! — обиделась Бруна.

На слове «принц» мое сердце предательски подпрыгнуло и выдало одышечную канонаду. И с чего бы Рэнимор и ночь, пропитанная запахом шиповника, застряли где-то под ребрами? Он ведь уже сделал выбор. И это — не я. Точно не я.

— Уже отрепетировала стихотворение? — спросила я, пытаясь отвлечься от ненавистной темы.

— Уже, — Бруна подмигнула. — Выбрала свое самое лучшее. В сценическом зале такая акустика, что зашатаешься! Только не думаю, что мне суждено в лидерах удержаться.

— Это почему?

Эстер уничтожила золотую россыпь хлебных крошек и с готовностью села мне на плечо. А я мысленно поблагодарила судьбу за то, что в ее воронью голову не пришла мысль отковырять записку из грязи.

— Ну, как… — Бруна замялась. — Разве ты не видишь, что принц уже сделал свой выбор?

— Как-то внимания не обращала. — Я с трудом открывала рот. Глыба льда, родившаяся под ребрами, ухнула вниз, и я едва удержалась на ногах. — И что же это за несчастная?

— Шантилья, конечно же, — Бруна развела руками. — Они повсюду вместе. А видела, как друг на друга смотрят? Мне такое внимание и не снилось. Да и тебе тоже, Лира.

— Шанти росла во дворце, и принц знает ее с детства. — О, Филлагория! Я еще и оправдывать Рэнимора лезу? Тяжелый случай. — Они старые друзья. Так что, Бруна, не переживай: шанс у тебя есть.

— Кар-р-р! — выкрикнула Эстер, будто поддакивая. Но я-то знала, что на самом деле она упрекает меня за ложь. Когда я думала о победе Бруны, за грудиной просыпалась странная щемящая боль. Отчего бы это?