Оказалось, Стыр и в следах неплохо разбирается, поэтому он пошел первым, указывая дорогу. И вскоре мы добрались до места, где роменки решили распрощаться с жизнью. Однако, вопреки нашим ожиданиям, пятеро из них были ещё живыми, и лишь одна, самая старшая, висела в петле.

— Чего это вы сидите? — строго спросил Стыр, увидев девушек, — По времени уже давно должны были успеть, дело ведь недолгое! Раз и готово! Вот что теперь с вами делать?

В ответ на его гневную речь, роменки разрыдались в голос.

— Вот дура! — уже более спокойно произнес Стыр, подойдя ко мне, — Она же должна сначала своим младшим помочь, а уж потом и сама удавиться, — он кивнул в сторону покачивающегося на веревке трупа старшей роменки, — Но вместо этого первой в петлю полезла, а эти испугались. И как теперича быть?

— С собой возьмем, — пожал я плечами, радуясь в душе такому исходу, — В христианстве считается, что за случившееся на них греха нет.

— Греха-то может и нет, — скептически согласился мужик, — Но в жены их никто теперь не возьмет, а как без мужика они жить будут? — Ну да, в этом насквозь патриархальном обществе обычный человек просто не может себе представить, как женщина может жить без мужчины.

— Работу я для них найду, пищей обеспечу, так что проживут как-нибудь, всяко лучше, чем в земле сырой лежать, — ответил я Стыру и подошел к девушкам, — Поднимайтесь, пойдете со мной, я не дам вас больше в обиду и позабочусь, чтобы у вас всегда была и работа и кусок хлеба.

Девушки, не переставая подвывать и всхлипывать, встали с земли и подошли ко мне, а я, увидев, что вопрос решился, дал команду выдвигаться в обратном направлении, оставив Стыра и ещё четверых мужиков, чтобы они похоронили мертвую роменку, а потом догнали караван, который с вьючными лошадьми по лесу двигался довольно медленно.

— Стыр! — подозвал я к себе мужика, — Скажи, ты ведь из местного племени?

— Ага, княже, тутошний я! — кивнул он.

— А ты согласишься пойти со мной дальше, я хочу свою базу у тускарей устроить?

— А зачем?

— Помощником моим будешь, вижу я, что ты мужик расторопный, сметливый, такие люди мне нужны будут. С вознаграждением не обижу.

Мужик шел некоторое время рядом, раздумывая, после чего ответил:

— Пойду с тобой, куда скажешь, княже, вижу сила в тебе есть и разум и доброта, много хорошего ты можешь для всех нас сделать, и я тебе в том помогу, чем смогу!

— Ты, кстати, в торговых делах опыт имеешь? — поинтересовался я.

— Ага, ходил десяток раз в Хареву, Будимиру помогал, я же племянником ему прихожусь, а к либам да северянам сам ходил.

— Хорошо, — кивнул я, — Нам торговать много придется, поэтому опытные люди нужны… А ты вот что ещё скажи, — сменил я тему, — У вас тут ведьмы опытные есть?

— Есть, куда же без них-то? А тебе зачем? Хворь что ли какая мучает?

— Да нет, у меня слава Богу, всё в порядке со здоровьем. Это роменкам надо зелье какое-нибудь дать, чтобы не родили от разбойников.

— А, вот ты о чем! Сделаем, как вернемся в деревню, я за Шкурой пошлю, она недалеко живет, к вечеру уже будет. Эта старуха в этих делах хорошо разбирается…

По возвращении в деревню тут же начались хлопоты по организации сожжения и тризны по жиганам, погибшим в бою с разбойниками. К моей радости, мне в этом участвовать практически не пришлось. Несмотря на то, что среди погибших были трое свежекрещенных христиан, местные решили делать похоронный обряд по старому, языческому обычаю. Точнее, они даже не подумали, что хоронить можно как-то иначе, а я не стал встревать в это дело, в котором и сам плохо разбираюсь. Так что к вечеру успели и организовать погребальный костер и поминальный ужин, здесь я не пожалел значительной части имевшегося у меня самогона, который разбавили квасом, получив вполне себе приличное пойло по местным меркам.

Однако за поминальным столом по большей части говорили не про погибших мужиков, а славили смелость и удачу нового князя жиган, то есть нахваливали мои подвиги. После третьей рюмки нашлись очевидцы, которые рассказывали, что я в одиночку порубал десятерых противников, общее количество которых к концу обеда перевалило за сотню. Ещё большее впечатление на них оказал полевой допрос главаря бандитов, который я проводил в присутствии достаточно большого количества свидетелей, вследствие чего я услышал за столом своё новое прозвище — Лютый. А что неплохо звучит — князь Андрей Лютый!

Глава 25

На следующее утро наш караван продолжил движение вверх по реке и, только когда мы отплыли, Аня, у которой до этого не было возможности поговорить со мной, спросила:

— И зачем ты этих девок взял? Не будет от них проку!

— Будет, будет от них польза, — твердо ответил я, — Вино будут делать по моему рецепту, — действительно, после недолгих размышлений я пришел к выводу, что бывшие роменки как нельзя лучше подходят для этой работы. Точнее, даже не для самой работы, а для сохранения в секрете технологического процесса. Вряд ли они будут с кем-то общаться настолько тесно, что разболтают тайну. Главное, чтобы не спились.

— Да и тебе прислуга нужна, но на это место, скорее всего кого-то другого подберем, — продолжил я.

— Какая прислуга? — удивилась Анечка.

— Ты ведь теперь княгиня, поэтому работать сама не должна, будешь только указания прислуге отдавать.

— Не надо мне твоей прислуги, — возмутилась она, — Вон Преслава сама все по дому делает — и корову доит, и одежду князю стирает. Невестки, конечно, ей тоже помогают, но сама она тоже много работает. Ты что, хочешь, чтобы и здесь меня лентяйкой считали?

— Ты себя и Преславу не путай, — ответил я, — Она язычница, а ты христианка, для нас примером ромейский Базилевс является, а не Ярослав. А у Базилевса, да будет тебе известно, жена сама ничего не делает, только указания раздает, да за порядком в доме смотрит. Поэтому и ты должна себя та вести, сразу это не получится, но уже через год только так и должно быть.

— Ба-зи-левс!.. — протянула Анечка с искренним восхищением этой полумифической персоной.

— Да, милая моя, примером для нас должен быть Базилевс, и, понемногу мы будем приближаться к этому идеалу, — пообещал я своей милой супруге. А иначе, зачем тогда это всё затевать?

К вечеру этого дня мы достигли устья Свапы и немного поднялись по ней до ближайшей деревни