Тим развернул лошадь и спешил обратно, потрясенно глядя на Арион.

Боль была сильная, стыд ранил еще сильнее, но больше всего ее взбесил страх перед рекой. Стоя в воде под сенью горы Мэдор, Арион принялась плести заклинания. Почувствовав магию, Тим ретировался и забрал с собой Нараспур.

Мигом зародился вихрь, земля застонала, пошла трещинами и загудела, как бывает всегда при ее внезапном пробуждении. Речка продолжала смеяться над Арион. Ручьи и речушки – создания легкомысленные и частенько потешаются, даже если в них никто не падает. А эта имела неосторожность посмеяться над миралиитом.

Вихрь исчез, земля успокоилась, и речушка пропала, повернутая далеко на восток. На ее месте осталась гладкая дорожка из синеватого камня, обрамленная невысокими скалами. В нишах возникли ящики с цветами, усыпанными красивыми желтыми бутонами. В небольшой расщелине появилась статуя женщины в струящейся хламиде, переливающей воду из кувшина в водоем, уровень которого всегда остается неизменным…

Одежда Арион мгновенно высохла, и она поднялась по лестнице к повороту, где ее ждал Тим с изумленно открытым ртом. Арион прошла мимо и продолжила путь, не сказав ни слова.

– Вот лошадь, ваша милость, – окликнул он.

– Нет, спасибо. Теперь я пойду пешком.

Так они и добрались до вершины следующей горы: Арион пешком, Тим верхом и Нараспур в поводу. С этой точки открывался отличный обзор, и Арион казалось, что она видит весь мир. Солнце устраивалось поудобнее за спинами дальних гор, заливая широкую долину ярким светом. Там, где солнце целовало горы, они окрашивались ярко-оранжевым. Остальное потемнело до темно-фиолетового. Ночь и день пожимали друг другу руки перед лицом вечности, над широкой рекой поднимались купол и башня, окруженные огромной стеной. Казалось, будто все строения выросли из гребня горы естественным образом: и крепость, и маленький городок, стоявшие дозором над громадной равниной внизу.

– Вот мы и пришли, – проговорил Тим. – Алон-Рист, река Берн и Рхулин.

* * *

На подходах к Алон-Ристу начал накрапывать дождь, и у Арион появилось щемящее чувство, будто она забыла закрыть на задвижку свой дом в Эстрамнадоне. Она представила, как дверь распахивается и туда попадает ливень. Ковры и шторы наверняка промокнут, а бедный цветочек в горшке на столе все равно умрет от жажды. И вся сила Искусства окажется бесполезна. Она утешилась тем, что ущерб не будет велик. Дом у нее небольшой, совсем не такой величественный, какой мог бы быть у фрэя с ее высоким статусом. Впрочем, ей этого и не требовалось. Арион бывала дома редко, что и стало причиной ухода Селесты, чего бы там не напридумывала себе ее мать…

С тех пор, как Арион примкнула к миралиитам, все покидали ее именно по этой причине. Даже Антон, хотя он и сам был миралиит. Проблема заключалась в том, что Арион ставила Искусство превыше всего. И одиночество не было для нее проблемой. По крайней мере, так она сказала себе после того, как ушла Селеста.

И все же двадцать лет с Селестой не прошли впустую. Арион кое-что узнала о строительстве. Селеста поступила в Архитектурную школу Атро Элендры, мечтая получить место в Совете по проектированию Эстрамнадона. Арион считала, что шансов занять кресло главы у подруги не больше, чем у нее – стать фэйн. Зато, помогая Селесте с учебой, Арион много узнала о принципах строительства, разработанных эйливинами.

Основной принцип архитектуры фрэев требовал, чтобы все здания черпали вдохновение в окружающем ландшафте. Неуклонное следование этой доктрине граничило с религиозным убеждением. Построить здание, которое пренебрегало бы землей и попирало поток мироздания, практически означало отвергнуть божественную сущность. Подобная гордыня обрекала жильцов на проклятие. В Эриане дома воздвигали из камня для долговечности и еще потому, что наносить вред деревьям было запрещено. Несмотря на строительный материал, каждый дом был устроен так, что казался естественным продолжением леса. Айрентенон, где собирался высший совет, был выстроен как продолжение каменистого склона. Дворец Тэлвара на противоположной стороне сконструировали примерно так же – в виде уступа, что поглотил и окружил Лесной Трон. Еще была башня Авемпарта, которую Арион увидела лишь недавно, перейдя через реку Нидвальден. Строение возвышалось над огромными Парталоренскими водопадами и подражало бегущим вниз потокам воды, только устремлялось вертикально вверх. При виде этой башни, еще одного создания Фенелии, Арион так долго и изумленно ее разглядывала, что Тим соскучился и стал умолять двигаться дальше. Башня Алон-Риста не шла с ней ни в какое в сравнение, но все же была изумительна.

Рист построили на вершине внушительной скалы рядом с прорезанной рекой пропастью, и он продолжал восходящую направленность камня, усиливая ее стремящейся пронзить небеса башней. Зазубренный гребень отражался в острых арках, которые поддерживали ригель между огромным куполом и сторожевой башней.

Издали это место понравилось Арион. Вблизи крепость, обозначавшая конец власти фэйна и служившая последним оплотом цивилизации, впечатляла. Высоту шпиля оценить было трудно, потому что барбакан, образующий укрепленный вход, достигал высоты в семь этажей. И при таких размерах все равно казался лишь подножием взмывающей ввысь позади него цитадели.

Внутри Рист впечатлял меньше. Суровые каменные стены оставили голыми, не считая оружия, которого было в избытке. Для инстарья щиты с перекрещенными мечами служили лучшим украшением. На простых деревянных стульях не было ни подушек, ни обивки. Все выглядело аккуратным, но безликим, исправным, но безжизненным, холодным, жестким и строгим. Больше всего Арион поразило отсутствие зелени. Архитекторы Риста довели доктрину эйливинов до крайности и выстроили каменную пещеру, идеально вписавшуюся в царство скал.

В противоположность холоду камня встречу им оказали теплую и помпезную – командир Риста расстарался изо всех сил. В сопровождении восьми пар почетных стражников впереди и сзади нее, Арион прошла мимо шеренги фрэев в полном вооружении сияющих доспехов. По мере ее приближения они отдавали салют. Стучали барабаны, ревели два длинных рога, и из каждого окна в честь нее вывесили лиловые с золотом знамена миралиитов. Среди всей этой суеты Арион чувствовала себя немного неловко. Ведь она была наставницей принца, а не фэйном.

Командир цитадели принял ее под куполом, где сидел на жестком стуле с плохо сочетавшимися по цвету подушками. При появлении Арион Петрагар встал. Он был одет в парадную ассику цветов асендвэйр, только носил ее на манер миралиитов – без узелков и крестов. Арион знала лишь его имя, не более того. Вряд ли она смогла бы понять, каков он, поскольку все лицо фрэя покрывала повязка. Он прошептал что-то помощнику, стоявшему рядом, и тот произнес:

– Добро пожаловать в Алон-Рист. Я Вертум, помощник начальника гарнизона. Позвольте представить вам высокочтимого главу асендвэйр, бывшего старшего советника Аквилы, назначенного лично фэйном командующим Эврлином и Рхулином, его светлость благородного и достопочтимого Петрагара Ристского.

Оба поклонились Арион. Она тоже ответила поклоном.