Ровно в полночь показалась четырехрядная колонна сизых «мазератти» с золотыми звездами на черном фоне вместо номеров. Колонна надвигалась бесшумно, как ночь. «Черные стрижи» заглушили моторы. В воздухе, провонявшем паленой резиной, повисла звенящая тишина.

«Мазератти» синхронно, как кремлевский караул, перестроились в однорядную колонну, подъехали к линии старта и застыли. Зрители налегли на ограждения, силясь разглядеть пилотов. За тонированными стеклами едва угадывались контуры шлемов и отсвечивали бликами светозащитные очки. «Стрижи» попятились, а придя в себя, кинулись по машинам. Геймеры разделились еще до начала гонок. Часть осталась на старте, остальные под предводительством Императора понеслись к финишной черте. С ними побежала и Люся. Сотрудники ГИБДД отжимали зрителей от трассы и выравнивали ограждения. «Стрижи» выстроились в параллельную «мазератти» колонну, которую замыкали Кузьма и Уар.

Упал флажок старта, и первая пара сорвалась с места. Один за другим, вдавленные в сиденья «Стрижи», едва почувствовав себя джедаями в звездолете, через мгновение видели только хвост беззвучно улетавшего во тьму сизого болида соперника.

На финише Император со своими оцепеневшими от ужаса сподвижниками раз за разом наблюдали одну и ту же вгонявшую в дрожь сцену: из «мазератти» в морозную ночь выходил пилот, в подсвеченных фарами клубящихся парах снимал шлем с себя и с противника и, крепко прижав его к себе, целовал в шею, как могло бы показаться непосвященному. Некоторые поцелованные теряли сознание.

Зрители стонали от неожиданности и изумления, бросались рискованными шуточками.

Последними стартовали машины Кузьмы и Уара. На финише вместе с пилотом из «мазератти» вышла девушка с пепельными волосами. После получения Уаром оговоренной при заключении пари сатисфакции, девушка обняла его, извлекла из-под шубки белую лилию и бросила цветок в шлем, который пилот держал в руке.

А вне круга света, замерев на вдохе, на них во все глаза смотрела Люся.

Эти гонки положили конец существованию клуба «Черные стрижи». Никогда больше его члены не собирались вместе. Стыд и ужас той ночи не пережил Кузьма, направивший свой болид на максимальной скорости в бетонную опору моста на Ленинградке. Вову Елового под утро увезли в психиатрическую больницу с острым приступом маниакально-депрессивного психоза.

Едва улеглись страсти и прошел первый шок, Император, закаленный битвами с виртуальными монстрами, призвал собратьев по оружию на военный совет. Образ растерзанных «Стрижей» – друзей-гонщиков, засевший в его голове, не давал ему есть, спать, думать о чем-то другом.

В ожидании своего предводителя геймеры обсуждали насущные проблемы, старательно обходя тему, ради которой их собрал сегодня Император.

– Читеры бесят не по-детски. Да еще и неугомонные. Им бан – они с другого аккаунта, – жаловался геймер Джумай.

– А меня ганги бесят. Бегают, крысят и качаться не дают. Полдня левел набиваешь на пять процентов, так они по приколу с удара сносят, и качайся заново… – делился невзгодами КиФай.

Император вошел в кафе, стянул перчатки и бросил их на стол.

– Не хочу никого пугать, но все очень серьезно. Это вам не по кнопелям пыцать. Должно существовать против них какое-то оружие. Месть наша должна быть выверенной и разрушительной.

– Ну, оружие-то известно: осиновый кол да серебряная пуля, – откликнулся геймер Люцифер.

– Ага, разрывная. Пальбу устроим. Надо придумать что-то такое, что может убить только их, причем не очень заметное для окружающих. Касаешься вампира – и амбец ему! А на нормальных чтоб не действовало. Или место такое выбрать, где они кучкуются.

Геймерская тусовка включала в себя старых, проверенных боевых товарищей. В клан, кроме Императора, входил врач-реаниматолог, наслаждавшийся большим количеством жизней у персонажей игр и тем, что за некоторое количество игровых денег можно было легко купить баночку здоровья; кандидат исторических наук, проверявший в играх свои бесчисленные гипотезы относительно пользы и вреда завоеваний; два программиста, которые рубились по привычке и ради хорошей компании, системный администратор банка и полковник – мастер игровых дел – дядя Женя, прошедший все горячие точки за последние двадцать пять лет и пытающийся теперь отыграть с другим финалом все свои неудачные боестолкновения.

– Док, – обратился к реаниматологу Император, – чем их можно мочкануть, чтобы насмерть?

– Наверное, можно отравить… я думаю… Ну, к примеру, тот, кого они пьют, окажется с ядом в крови…

– Док, ты гонишь… У кого яд в крови, тот сам уже дохлый. Они же дохлых не пьют!

– Нет, ну некоторое время пациент может быть еще живым. Бывают яды с замедленным сроком действия.

– Ну и с чего ты взял, что они кинутся его пить? И кого медленно травить будем? Не, не катит… И глупо как-то выглядит. Надо, чтоб зрелищно! Мощно! Со спецэффектами!

– Ты на это зрелище билеты продавать собрался? – осведомился Джумай. – И вообще, я на мокруху не подписывался.

– Так они же все равно нежить. Мертвяки.

– Слушай, они к нам не приставали. Это ты их вызвал. Они условия выполнили. А Кузьма сам… Ты разницу между игрой и реалом понимаешь?

– Слушай, если забздел, то вали…

– Ну и свалю.

Джумай допил пиво, затолкал в рюкзак свой лэптоп и неспешно выбрался из закутка. Но в этот момент у столика вдруг образовался, словно из воздуха, длинный и узкий господин с опереточными усами и крупным перстнем-печаткой со звездой.

– Позвольте выразить восхищение вашей храбростью, господа! – обратился к геймерам незнакомец, слегка пришепетывая и присвистывая по причине отсутствия зуба.

Джумай от неожиданности осел на диванчик, с которого только что так решительно поднялся.

– А также вашей находчивостью, – обратился незнакомец к Императору. – Я наблюдал за вами давеча в «Охотном ряду». Отличная работа!

Император вспомнил, чем закончилось для его копчика посещение «Охотного ряда», и покраснел.

– У вас прекрасно развито логическое мышление, молодой человек. Да и отваги вам не занимать! – продолжал удивлять собравшихся незнакомец, рассыпаясь мелким бесом. Императору даже почудилась нотка сарказма в его речах.

– Почтеннейший, у вас до нас есть дело? – осведомился дядя Женя, не любивший долгие прелюдии. – Так излагайте, не егозите.

– Извольте, господа! – согласился пришелец.

Московская жизнь текла обычным предновогодним руслом. Обещал подорожать проезд, из продажи стараниями комьюнити исчезла дешевая водка, в парке Кузьминки-Люблино началась зимняя подкормка птиц и зверей. Экологи парка призывали москвичей не просто развешивать кормушки в лесу, но и взять шефство над этими домиками – приходить к ним постоянно. Тогда можно было рассчитывать, что на следующий год с наступлением холодов пернатые вновь появятся в том же месте. Департамент природопользования и охраны окружающей среды голосом Николая Дроздова увещевал москвичей закупать и приносить в лес кусочки несоленого сала и семена подсолнечника, тыквы, арбуза, гроздья рябины, орехи, сухофрукты. Синоптики стращали москвичей грядущими обильными снегопадами, смертные городские власти – холодным дыханием кризиса, который они решили компенсировать беспримерной благотворительной акцией: сорок чиновников администрации аппарата мэра и правительства города, а также других органов исполнительной власти намеревались добровольно сдать не менее двадцати литров крови. Акция проводилась по инициативе совета молодых специалистов городской администрации. Кто бы сомневался? На то и потребны молодые специалисты, чтобы с них кровь сцеживать в оплату продвижения по карьерной лестнице. Пол-литра молодой клерковой крови обеспечивали его переход из простого референта в старшие.