Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При нынешних моих темпах роман не будет сделан и наполовину, пока я не напишу 100 000 слов. Между тем я прошел лишь четверть пути к 80 000 — длина для романа приемлемая, но, похоже, у меня получится больше, хоть это и последнее, чего я хочу. Нет ничего хуже, чем читать роман, чувствуя, что автор норовил побыстрее закончить его. Я должен остаться верным идее моей книги. Одна из бед «Лжеца» — моя неуверенность в том, что людей достаточно заинтересуют Хили и Картрайт, из-за нее я напихал в роман всякой шпионской дребедени, которую, как выяснилось, многие сочли менее интересной, чем любовь Адриана. Повторять эту ошибку не следует.
Так или иначе, я просидел за письменным столом несколько часов, потом отобедал камбалой с овощами, запивая их обычной водой, и закончил фруктами. Вернулся в мою комнату, понял, что больше работать не смогу, и посмотрел никудышный фильм с Брайаном Деннехи, «Месть отца». Завтра массаж и быстренькие девять лунок, потом завтрак, но главное — день должен увидеть меня За Работой.
Воскресенье, 29 августа 1993 — Грейшотт
Сообщить особенно не о чем. Встал в 7.30, позавтракал — творог, пшеничные хлопья, кофе. С кофеином он тут или без, сказать не могу, видимо, потому, что это не существенно. Прошел на гольфовом поле 9 лунок. Расстояние между всеми одинаково, и это устраивает меня больше, чем 150 ярдов. Впервые попробовал посмотреть «Кита-убийцу»{86}, которого Джон Ллойд[75]подарил мне в благодарность за сделанный мной комедийный выпуск его «Шоу южного берега». Проглотил целиком — впервые, обычно я проглатываю[76].
Затем отправился на массаж. Не знал, что являться туда следует на полчаса раньше, дабы пройти «тепловые процедуры», и потому массажа не удостоился. Все время оставался в плавках под обернутым вокруг бедер полотенцем. Остальные мужчины, толстые, с волосатыми спинами (все как один похожие на Ари Онассиса и Пикассо), бродили там вразвалочку, похлопывая себя по пузам и выставляя напоказ свои ядра, но будь я проклят, если поведу себя так же. Не хватало еще, чтобы некий журнал «для дам» поведал миру, какой длины у меня член.
Массаж я получил, но шведский, ничего особенного, а затем вернулся к себе, работать. Некоторый прогресс наметился, но мне нужен прорыв, тут и говорить не о чем. Шансы закончить роман в срок, который позволит напечатать его весной, слабы до крайности.
Поговорил в регистратуре о смене комнаты — завтра переезжаю в обитель более роскошную.
Понедельник, 30 августа 1993 — Грейшотт
Да. Теперь я в номере 5. Тут имеются кофеварка, мини-бар с минералкой и снятым молоком, дополнительные цветы, корзинка с фруктами и все прочее, чего в наши дни принято ждать от жизни, гы‑гы.
Получил от администрации письмо с извещением о стоимости нового номера — 298 фунтов в сутки, в противоположность 195 фунтам за прежний, ну и хрен с ним. Кроме того, в письме сказано, цитирую: «Ныне мы просим всех наших гостей воздержаться от курения в спальнях, однако функции Биллиардной и Курительной не изменились». Ну и наглость. Это на меня какая-то блудливая прислужница настучала. То есть, я хочу сказать, некая пышная и сладкая, как булочка с изюмом, горничная информировала администрацию о моих «проводимых в номере самоназначенных табачных процедурах»… я, видите ли, вживаюсь в образ героя моего долбаного романа, Теда Уоллеса, и потому мне не к лицу называть горничных блудливыми.
Этим утром — еще девять лунок, затем облачился в халат и отправился изучать эффекты парилки. Жуткое место. Какой-то старикан, потевший там бок о бок со мной, сообщил, что до недавнего времени ее тут не было. Он здешний завсегдатай; богат, надо думать, как Крёз. Парилка похожа на сауну, но, если честно, не так неприятна, потому что в ней исключительно высокая влажность. Проведенная здесь минута воспринимается как четверть часа. Жуть. Сумел остаться, как и прежде, в плавках. Пожалуй, уже разговоры пошли о моей странной скромности… зато массаж здесь намного лучше. Парень по имени Пит, постараюсь за него и держаться.
После полудня роман довел меня до окончательного отчаяния. Сменил рабочее название на «Травматургия» — столько же ради того, чтобы позлить критиков, сколько по какой-то еще причине. Подошел вплотную к тому, чтобы уложить вещички и либо вернуться в Лондон, либо переехать в какую-нибудь деревенскую гостиницу, где я смогу топить мои печали в одиноких кувшинах клерета. И тут произошло два события. Во-первых, явился мужчина с пепельницей в руках, сказавший, что мне разрешено курить в номере, — должно быть, они увидели, как я, что ни полчаса, бегаю в курилку и бильярдную, и смилостивились надо мной. А кроме того, у меня появилась идея. Вся только что написанная мной глава должна иметь форму письма Теда к его крестнице Джейн. Это может и не сработать в полную силу, но позволит мне немного продвинуться вперед. Я написал после этого пару тысяч слов. Все еще недостаточно, будем, однако, надеяться, что это хороший знак. Завтра придется ехать в Лондон, оттянусь немного. Озвучка рекламы компьютеров «Компак». Доеду до Хаслмира, сяду на поезд и, надеюсь, около двух вернусь сюда. Погадал, не окажусь ли я нехорошим мальчиком и не обожрусь ли в поезде сэндвичами. Здесь я пока ничего, кроме курятины, рыбы, фруктов и овощей, не видел. Ночь, ночь.
Вторник, 31 августа 1993 — Грейшотт
Ну, доложу я вам. Поднялся с жаворонками — можно сказать, жаворонком выпорхнул из-под одеяла. Пронесся, как скандальная сенсация, до Хаслмира, запарковал машину и обнаружил, что оставил бумажник в Грейшотте. По счастью, Бог знает как и почему, я прихватил с собой чековую книжку. Встать в очередь за билетами не потрудился, а прямиком запрыгнул в поезд 08.06 до Лондона. Сидел, весь дрожа, в вагоне второго класса для курящих и гадал, чем эта история закончится. Билетный контролер появился где-то после Уокинга, я объяснил ему, в какое попал положение. Благодарение Богу за известность, он узнал меня и, похоже, пришел в восторг (как и мои сотоварищи-пассажиры, обычные жители пригорода, все до единого, ездящие электричкой на работу, и я оказался сегодня таким же), сказал, что зайцев он сегодня и так, сколько надо, наловит (хотя за перевыполнение нормы ему наверняка приплачивают), и удалился.
Ровно в 09.00 сошел на Ватерлоо и, не имея в кармане ни гроша (ну, 40 с чем-то пенсов), дотопал пешком до моста и пошел по Стрэнду к Сент-Джеймсу. На полпути вспомнил, что у меня в квартире живут Роджер, Руфи, Бен и Уильям. Конечно, они могли уже и в Норфолк вернуться, но я зашел в дом и обнаружил множество их следов. Решив, что они отправились завтракать в «Фортнумс» или еще куда, оставил записку и поскакал на Лексингтон-стрит озвучивать рекламу. В студии «Тейп-Гэллери» милейшая девушка обналичила мне, слава богу, чек на пятьдесят фунтов. Времени на озвучку рекламы «Компак Компьютерз» (ишь ты! фи!) отводилось два часа, но я, ко всеобщему удовлетворению, уложился в двадцать пять минут. Внутренние часы мои работают все-таки будь здоров. Студии требовалось, чтобы каждая запись продолжалась 18 секунд, и я расколол все семь сценарных орешков с первого раза. Снова понесся на квартиру, застал в ней Бренду, уборщицу, но о Р и Р ни слуху ни духу. Поболтался часок по дому, вдруг они объявятся, а после поехал на такси к Ватерлоо.