Сабина покачала головой. Тогда Вольт посмотрел на мать, но и та лишь пожала плечами.

– Я приехал сам, – подтвердил мебельщик. – По договоренности с сиртом Хьюзом. А потому требую…

– Требуете? – Вольт поднялся с подлокотника, склонил голову и снова въедливо уставился на гостя.

– Требую, прошу – какая, в сущности, разница? – раздраженно проговорил мебельщик.

– Сирт Хьюз здесь не живет! – в голосе Вольта появились стальные нотки. Он говорил холодно, чеканя каждое слово. – И если отец моей жены приглашал вас, то, должно быть, не сюда, а в Соулдон. Это в четырех днях пути отсюда. Или можно отправиться поездом, как вам будет угодно. Но сначала через дверь. Я провожу.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Что ж, – Виго Заерс отмер и внезапно заговорил намного более спокойно: – Пожалуй, сегодня мне и правда пора. Я дождусь, пока вы обсудите план изменений, и тогда приду снова. По приглашению от вас.

– Мы не…

– Чудесно! – Миссис Краспер, все это время тихо наблюдавшая за ними с дивана, широко улыбнулась сыну. – Как прекрасно все разрешилось, правда?

В то время как Вольт удивленно взирал на мать, прервавшую его, Виго Заерс пытливо взглянул на Сабину.

И его карие глаза заставили ее прижать руку к груди. Что-то было не так с этим человеком.

– Всего доброго, – проговорил Виго, чуть склонив голову.

– Я вас провожу, – настоял Вольт и вместе с мебельщиком направился прочь из комнаты.

– Зря он так резко, – поморщившись, высказалась миссис Краспер, едва шаги мужчин затихли. – Можно было обойтись более подобающим приемом.

– Но этот мистер Заерс вел себя отвратительно, – не согласилась Сабина. – Я бы и сама попросила его уйти, если бы ваш сын не появился так вовремя. Кроме того, с ним явно не все в порядке.

– Да, он не очень приятен, но прислан твоим отцом, дорогая.

– Вот именно. Мог бы более уважительно отнестись ко мне, к вам и к Вольту, – парировала Сабина. – Я определенно не хочу, чтобы этот человек занимался нашим устройством здесь. Мы найдем кого-то более воспитанного и… нормального!

– Как скажешь, дорогая, как скажешь, – закивала свекровь, потянувшись за глотком чая. Отчего-то Сабине показалось, что она прячет улыбку.

Спустя несколько минут тишины, так и не дождавшись мужа, Сабина решительно поднялась и направилась к двери.

– Пожалуй, я поищу Вольта.

– Не торопитесь, дети, – беззаботно ответила миссис Краспер, – увидимся во время ужина.

Сабина нашла Вольта на крыльце дома.

Он смотрел, как Рикон отъезжает со двора, и, услышав шаги, проговорил:

– Водитель повез мебельщика домой.

– Наш водитель? – поразилась Сабина. – Это ты приказал?

Вольт не ответил. Он был задумчив и молчалив.

– Что-то случилось?

Сабина не знала, что и думать. Глядя на мужа, она гадала, стоит ли мешать ему?

Совсем недавно, в гостиной, ей казалось, он рад их встрече, но теперь Вольт снова был далек мыслями и неразговорчив. Оставалось лишь гадать, что в его поведении было искренним, а что – игрой на людях.

Сабина уже собиралась уйти, чувствуя себя очень неловко рядом с мужем, но он внезапно остановил ее.

– Я был у лакея Винса. Он очень плох. Болен, на самом деле.

– Чем?

– Какая-то странная напасть. Он истощен, но отказывается от еды.

– А что говорит лекарь? – спросила Сабина.

– Ничего. Лекарь перестал приезжать, как только у отца Винса кончились деньги. До этого от него тоже не было толку. Я знаю, ты ярая защитница этого Бифза, но…

– О! Я больше не собираюсь защищать этого напыщенного негодяя!

– Вот как? Он тебя обидел? – Вольт взял Сабину за руки, склонился к ее лицу. – Что произошло?

Она смотрела на мужа как завороженная, обдумывая, стоит ли рассказать ему правду. Или это унизит ее в его глазах и отвратит?

– Сабина, что он сделал?! – теперь Вольт злился.

– Ничего такого, – она передернула плечами, не решаясь открыться. – Просто… поставил меня на место.

– Каким образом?

Сабина мешкала с ответом, подбирая правильные слова. Она не хотела жалости мужа и тем более не хотела его насмешек.

– Он оскорблял тебя?

– Нет же, – она грустно вздохнула. – Мистер Бифз лишь предлагал всем пациентам выбор. Понимаешь?

– Нет.

– К нему за помощью приходили люди, и он каждому представлял меня. Рассказывал, что я из столицы, дочь сирта Хьюза, отличница и все такое. Предлагал, чтобы именно я взялась за их лечение, а не он сам. И…

– Вот свинья! – выпалил Вольт. – Он выставил все так, будто твое образование куплено. Естественно, никто не захотел лечиться у тебя.

Сабина кивнула.

– Никто. Больше того, они просили выйти на время осмотра, не желая становиться игрушками для богатой леди. Впрочем, я сама виновата.

– Ты? И в чем же?

– Во всем, – Сабина улыбнулась одними губами. – В выборе профессии, в нашем браке, в том, что думают обо мне люди…

– Давай прогуляемся? – внезапно предложил Вольт. – Погода в кои-то веки неплохая, заодно и обсудим…

Он увлек ее за собой, так и не сказав, что именно хотел обсудить. Какое-то время они шли в тишине, слушая трескотню насекомых в траве и щебет беспокойной птички, названия которой Сабина не знала. Вольт снял с себя пиджак и накинул ей на плечи.

– Так почему лекарь? С чего вдруг?

Она улыбнулась ему и сама не заметила, как начала рассказывать:

– Я всегда знала, что не хочу замуж по расчету. Смотрела на своих родителей и понимала: хочу как они. Понимаешь? Только мой отец этого не одобрял. У меня очень высокий магический потенциал, я могла бы стать достойной партией любому. Папа повторял это так часто, как только мог. А я… В четырнадцать лет я увидела, как столкнулись автомобиль и экипаж. Я находилась в центре города с гувернанткой; у нее были дела, и я ждала ее у лавки с тканями. Так вышло, что некому было увести меня с места происшествия, хотя все благородные дамы разбежались в стороны, стараясь не смотреть на ужасное зрелище.

Сабина ненадолго умолкла, погрузившись в воспоминания.

– Кто-то погиб? – спросил Вольт.

Она вздрогнула и покачала головой.

– Мог погибнуть кучер, он упал рядом со мной и был очень плох. Я не знала, чем помочь, и с ужасом понимала: сейчас на моих руках умрет человек! Но рядом оказался лекарь и спас его. Как рыцарь! Меня попросили отойти и не вмешиваться. Я стояла и смотрела, как мужчина, выглядевший вроде бы ничем не лучше тебя и меня, совершал чудо – спасал чужую жизнь. И все, я пропала.