Пусть Эна не видела лица Сабаша, но голос прекрасно передал восторг, в который пришел парень от куницы. Она влезла в джинсы, в которых вчера каталась на лошади, и обнаружила в заднем кармане помадку. Эна быстро развернула фантик и стала переходить дорогу с вытянутой рукой. Зверек навострил уши, словно мог понимать, что его рассматривают через камеру, и все же желание отведать лакомство взяло вверх над природным страхом.

— У вас там прямо сафари, — выдохнул Сабаш, когда увидел в камеру, как пальцы Эны прошлись по спинке зверька.

— Я впервые смогла его погладить, хотя дружим мы с ним уже давно. Или с ней.

— С ним. С ним, — послышался из телефона добрый смех. — Гляди, как недобро на меня смотрит.

— Глупости.

И все же куница дала деру, и Эна за ней.

— Ты собралась догнать ее?

— Нет, просто она рванула в сторону тропинки.

Эна старалась улыбаться, хотя и не направляла на себя камеру. Просто сердце предательски стучало в предчувствии злосчастной находки. Эна шла вперед, слушая болтовню Сабаша, но мыслями оставалась в ночи. Она сжимала телефон, как флейту, перебирая пальцами по экрану.

— Эна, ты камеру отключила.

— Прости.

Руки дрожали, и Эна была рада, что такая же дрожь в голосе списывалась парнем на быструю ходьбу. Куница оставалась в поле зрения, будто боялась, что без нее Эна заблудится и не отыщет тайник. Действительно вскоре она увидела огромные камни, местами поросшие мхом, и принялась заглядывать в расщелины, но никаких намеков на тайник Эйдана не обнаружила.

— Это у тебя вместо каратэ тренировка?

Как хорошо, что Сабаш сам поддерживает беседу, потому что из нее собеседник нынче никудышный. Она уже и рада бы отключить Скайп, списав потом все на плохую связь, да куница продолжает удерживать внимание Сабаша.

— Они все там ручные, что ли?

— Я только ее пока и видела.

Где же волынка? Неужели Эйдан уносит ее каждый раз домой?

— Убежала...

— Кто? — вздрогнула Эна.

— Куница.

— Догоним!

Подгоняемая обидой, Эна бежала быстро, резво перескакивая через проступавшие из земли корни раскидистых дубов. И вдруг до нее отчетливо донеслись звуки волынки. Ночная мелодия! Эйдан был там, у камней, но, заметив ее приближение, спрятался вместе с инструментом, а сейчас звал обратно.

— Куницу упустили. Но зато можешь послушать настоящую ирландскую музыку.

-Где?

— Здесь, в лесу. Сосед играет.

— Мне не слышно.

— Как может быть не слышно?

Эна подняла руку с телефоном над головой.

— Деревья шумят.

Может, конечно, она свыклась с ветром, но шелест листвы никак не мог заглушить чистый звук волынки. Эна направилась обратно к камням. Избежать встречи с Эйданом все равно не получится — другой дороги домой она не знает, и с телефоном в руке Эна чувствовала себя вооруженной. Музыка с каждым шагом слышалась все отчетливее.

— Так слышно?

— Нет...

Эна прибавила шагу, перешла почти на бег, но Сабаш все равно не мог разобрать звуков. Даже здесь, подле камней. Эна выставила вперед телефон. Музыка смолкла. Эйдан высвободил из ремней руки и опустил инструмент на землю. Она тоже опустила руку с телефоном. Эйдан не двинулся с камня, будто врос в него. Неужели просидел здесь всю ночь?

— Эна, я ничего не вижу, — донеслось из телефона.

Она не должна показывать Эйдана. Это некрасиво, но злость заставила вновь вскинуть руку. Выходит, отец Дилана лгал, что играет только ночью. Он заманил ее обратно к камням. Зачем?

— Это наш сосед, — сказала она достаточно громко, чтобы Эйдан точно услышал ее слова: хоть какая-то самозащита! Не знаешь, что взбредет ему в голову на этот раз.

— Ты мне снова пустые камни показываешь, — доносился из телефона тихий голос Сабаша.

— Да я тебе все прямо показываю, — прокричала она в телефон и закрыла рукой камеру.

Головой Эна понимала, что следует поздороваться, но язык сковала внезапная немота. В ушах вновь зашумело, хотя волынка осталась лежать на земле. Сабаш продолжал говорить, но Эна перестала слушать, когда поняла, откуда взялся шум. Над ней кружили два огромных ворона, спускаясь все ниже и ниже прямо на голову. И когда их крылья скрыли от нее Эйдана, Эна вскинула руки, чтобы защититься от когтей, и выронила телефон. Теперь она кружилась на месте, с трудом уворачиваясь от ударов крыльев. На мгновение лицо Эйдана мелькнуло среди черноты, но вот вороньи перья сомкнулись перед глазами, заставив окончательно потерять контроль и закричать от страха.

— Эна, девочка моя...

Разгоряченное лицо матери выплыло из темноты, и Эна почувствовала спиной теплую руку.

— Что случилось?

Это уже был голос Эйдана, немного осипший. Эна скосила глаза и увидела соседа стоящим на коленях. Это его рука, а не матери, оказалась у нее за спиной, и сейчас Эйдан подтянул Эну вверх, но не отпустил, решив проверить для начала, сумеет ли она удержаться на ногах самостоятельно.

— Где вороны? —Эна смотрела прямо в обеспокоенные глаза Эйдана. — Куда они подевались, когда сбили меня с ног?

— Эна! — Мать отстранила Эйдана, чтобы самой поддержать дочь. — Мне позвонил Сабаш. Сказал, что ты уронила телефон и не подняла больше. Хорошо, что он сумел описать камни, и Эйдан сразу догадался, где ты находишься.

— Догадался? — Эна обернулась к Эйдану. Тот продолжал выглядеть обеспокоенным. Его взгляд слишком нагло скользил по ее фигуре, будто искал какие-то следы. Эна взглянула ему прямо в глаза, вынудив отвернуться. Сколько же она находилась в беспамятстве, если Эйдан успел сбегать за матерью и разыграть шикарнейший спектакль. И главное — для чего? Он явно боится, что Эна выдаст их тайну. И как подтверждение, последовал вопрос:

— Твой друг упомянул соседа, но я лично отвез Дилана в школу. Это был Малакай?

Эйдан смотрел в сторону и теребил карманы брюк, не в силах больше скрывать страх.

— Нет, — растянула Эна короткий ответ, не сводя с Эйдана глаз. — Здесь не было ни Дилана, ни Малакая.

— Кто же тогда этот таинственный сосед? — голос Эйдана дрожал. — В округе больше никого нет.

Зачем он пытает ее, если боится, что она расскажет про его ночной визит? Может не волноваться, она не скажет ничего — она сумеет сама с ним разобраться, не впутывая больную мать.

— Хватит, Эйдан! — рука матери крепче сжала локоть дочери. — Это уже напоминает допрос. С ней все в порядке. И это главное.

— Не было никакого соседа, — солгала Эна и поймала испепеляющий взгляд Эйдана. — Связь прерывалась. Я рассказывала о лошадях, и Сабаш не понял меня.