Гуров только удрученно головой покачал, а потом, уже во дворе, когда они шли к стоянке машин, он, оглядевшись, увидел невдалеке скамью и предложил:

– Давай присядем. Я с тобой разъяснительную работу проводить буду. – А когда сели, поинтересовался: – Кто вашего Землекопа из Москвы продвигает?

– Да есть там один деятель. Только он не продвигает, он командует. Так что Землекоп не то что области не хозяин, а даже самому себе.

– Ясно! Как я понимаю, ты не один все это затеял?

– Да! Не перевелись еще в области нормальные мужики! И своего кандидата на пост губернатора мы выдвинули, чтобы он хоть так смог до людей донести, чего мы хотим, – не без гордости ответил Иван. – И Найденова я уговорил приехать, чтобы он за нас агитировал. Его в области до сих пор помнят и добрым словом вспоминают. А на выборы-то в основном пенсионеры ходят, так что шансы у нас очень серьезные.

– Найденов? – переспросил Лев. – Это кто?

– Да из наших он.

– Из «братков»? – удивленно воскликнул Гуров.

– Ты соображай, что говоришь! – возмутился Иван. – Из наших, я имел в виду, из детдомовских. Или ты думаешь, что фамилию Найденов просто так дают? Мы на рассказах о нем выросли. О том, как он без всякой поддержки сумел стать вторым секретарем обкома комсомола. Да он всю область за годы своей работы объездил, все деревни, пионерские лагеря, стройотряды. Он три недели назад приехал, мы с ним за это время почти всю область охватили. Из последней поездки только этой ночью вернулись. И еще поедем. Знал бы ты, как его слушают! И на все вопросы он отвечает и объясняет людям, что и почему. Он же банкир, в экономике разбирается.

– Бог с ним, он во власть не рвется! А вот ты у нас, значит, идейный вдохновитель и организатор этой кампании? – практически уверенный в ответе, все же спросил Лев.

– Да! – признался Гордеев. – Ну нет больше сил смотреть, как Землекоп область по миру пускает.

– А теперь послушай, что я тебе скажу, – очень серьезно начал Гуров. – Причем не только послушай, но и постарайся услышать, осмыслить и принять к исполнению. Я не только старше тебя по возрасту, но опыта в некоторых делах побольше имею. Несколько лет назад я вел одно дело. Там людей за экономические преступления было трудно прижать, но имелась серьезная уголовная составляющая, которой я и занимался. И докопался до истины. А потом получилось так, что мне и экономической частью пришлось заняться. Это была такая паутина, в которой вольготно резвились некоторые очень высокопоставленные сотрудники самых разных направлений, хищения исчислялись десятками миллиардов долларов. Я довел дело до конца, до предынфарктного состояния доработался, под капельницей больше двух недель валялся. А главных фигурантов потом за границу выпустили. Международного резонанса побоялись, – с ненавистью процедил он сквозь зубы. – И вот тогда я дал себе слово, что больше никогда в жизни экономическими и политическими преступлениями заниматься не буду. Потому что по сравнению с политикой выгребная яма – эталон стерильности. Я в теме от и до, и сейчас объясню тебе, во что ты влез.

– А то я не знаю! – всплеснул руками Иван.

– Выходит, что нет. Ваш губернатор – пешка, которую двигает его благодетель, причем со своекорыстным интересом. Все те затеи: фонтаны и прочее, с его подачи реализуются. А почему? А потому, что это его фирмы, московские и местные, тендеры выигрывают, хотя там, я уверен, кроме директора и бухгалтера, никого нет. И эти фирмы получают деньги, а потом уже нанимают субподрядчиков за малую часть полученной суммы, а те еще и своруют, так что качество работы не предусматривается изначально. И благодетель вашего Землекопа, получая львиную долю денег, обязательно делится. Сам не доест, но, куда надо, занесет. А теперь представь себе, что все это накрылось.

– Ну и что? Область только выиграет, – возразил Гордеев.

– Так ведь не дадут вам выиграть! – развел руками Лев. – Ты прикинь, сколько задниц вылизал благодетель вашего Землекопа, пока ему разрешили поставить на место губернатора своего человека. Ему вашу область на кормление дали, и, я уверен, он считает, что это вполне заслуженно, потому что он хозяевам много лет верой и правдой служил, вот его и наградили. А ты собираешь ударить его по самому болезненному месту – по карману. Он грядущие доходы уже на много лет вперед рассчитал, а тут появляется «рыцарь на белом коне», то есть ты, и крошит все его светлые мечты казацкой шашкой в мелкую капусту. Думаешь, он не будет сопротивляться? Еще как будет! И счастье твое великое, если он посчитает, что ты просто решил сам поучаствовать в дележе бюджетного пирога – стремление, с его точки зрения, самое естественное. Тогда, может, и не все так страшно для тебя закончится. Но вот если он поймет, что ты всерьез затеял войну с системой, беда будет. А выиграть эту войну невозможно по определению. Если система почувствует, что ты реально опасен, то раздавит тебя. Не исключено, что в прямом смысле этого слова. Так при всех царях было. А мне очень не хочется расследовать дело о твоем убийстве в результате якобы несчастного случая. Ты не сможешь переломить ситуацию, потому что, повторюсь, это система. В вашей области губернатора один деятель продвигает, во второй – другой, в третьей – еще кто-то. Все сажают на губернаторские посты своих людей, чтобы потом наживаться на этом. А возможности этого москвича и твои – несоразмеримы. К тому же прихватить тебя с твоим прошлым – легче легкого. Это в масштабах области ты величина, а для Москвы?

– Предлагаешь смириться и терпеть? – зло спросил Иван.

– Предлагаю включить мозги и подумать. Предположим, ваша затея удалась. Новый состав Думы перекроет губернатору кислород, а потом и в отставку отправит. И этим создаст прецедент. А это для системы – смерть. Если люди в других регионах, глядя на ваш успех, поймут, что тоже могут послать московского ставленника на хрен и сами решать свою судьбу, система рухнет! Поэтому никто не допустит, чтобы вы добились успеха. И противостоять тебе с компанией будет уже не благодетель, а его хозяева, сиречь – система! И тут все средства будут хороши! Вспомни Петра Столыпина! Ладно! Это было до революции. Возьмем наше время. Михаил Евдокимов и Александр Лебедь! Они стремились реально наладить жизнь в своих областях, они были честными и порядочными людьми! Но они были чужеродными элементами в этой системе, и она их отторгла! Сам знаешь, как они свою жизнь закончили. Ты этого хочешь?

– Естественно, нет! – буркнул Гордеев.

– Тогда предлагаю умерить рвение до состояния анабиоза и подготовить пути отступления. Будь ты один, только собой и рисковал бы, а у тебя сын растет!

– Три сына, – отвернувшись, поправил его Гордеев.

– Что? – не поверив своим ушам, спросил Лев.

– Я говорю: три сына и дочка, – объяснил тот.

У Гурова аж дыхание перехватило, он похватал ртом воздух, а потом разразился такой ядреной тирадой, что у Ивана глаза на лоб полезли – такого он от всегда сдержанного полковника не ожидал. Немного разрядившись, Лев чуть не заорал:

– Значит, у тебя на руках четверо детей, жена и Людмила Алексеевна, у которой больное сердце! Случись что с тобой, она это не переживет! Тебя ей никто не заменит, никакой утешительный приз в виде внуков. Ты о них думал, когда в эту игру ввязался? Пусть тебя даже не убьют, а посадят, другим в назидание! Ты УК перечитай, статью 104.1. Там как раз о том, по каким статьям и какое именно имущество могут конфисковать, а у тебя по каждой из этих статей полный букет. Пусть даже по старым делам срок давности уже вышел, тебе новое легко сфабрикуют! Уж я-то знаю, как это делается! И тут тебе никакой местный областной суд не поможет, потому что, если из Москвы надавят, сам знаешь – своя рубашка ближе к телу. И кто тогда остатками твоего бизнеса рулить станет? Если они будут, конечно. Жена? Ей это не по силам. Тесть? Он в нем не разбирается. В итоге все прахом пойдет! Твои родные копейки считать станут! По миру, конечно, не пойдут, тесть не даст, но что за жизнь у них будет?