А кроме того, из-за сложностей с контролем Силы нередко получалось и так, что я выпускал ее слишком много. И из-за излишков энергии мертвые начинали царапать свои крышки гроба с такой силой, что звуки доносились даже до поверхности. Как вы понимаете, мне совсем не нужно, чтобы кто-то стоял в этот момент рядом и слышал всю эту мертвецкую возню.

– Нет, ты отойдешь на два метра, – твердо посмотрел я ему в глаза, с трудом подавляя желание плеснуть ему в лицо облаком черного тумана, чтобы он вообще испарился, убегая в страхе, – или я просто развернусь и уйду отсюда.

Стрельцов сверкнул гневным взглядом, но снова не сдвинулся с места.

– Папа, – подключилась Вика, осторожно беря его за руку, – пожалуйста…

Полыхнув целым спектром эмоций от упрямства до раздражения, он все-таки отошел вместе с дочерью и встал чуть позади нее, обняв за плечи. А я успел уловить во время этого перепада эмоций тот короткий миг, когда внутри Стрельцова промелькнуло глубоко запрятанное горе и мрачное сожаление. Надо же, даже не думал, что этот человек способен на такие чувства. Тот, кто готов отдать свою дочь ради каких-то… ладно, не нужно об этом сейчас вспоминать, только настрой собью себе весь.

Когда место для работы освободилось, я продолжил. Выпуская Силу, я не мог не отметить, что манипуляции с ней мне давались куда легче, чем раньше. И ее поток был более стабильным и не таким прерывистым, да даже ощущалась она иначе. Да она даже сквозь почву проходила гораздо легче, нежели раньше. Вот только…

– Это что, какая-то шутка? – Я поднялся, отряхивая ладони от налипшей земли, и вперил угрюмый взгляд в Викторию, требуя объяснений.

– Что? В смысле? Ты о чем? – Она искренне недоумевала, о чем я говорю, тогда я перевел взгляд на Стрельцова, и я понял, что она не в курсе.

– Может, тогда ты, Михаил, хочешь мне что-то рассказать?

– Ты мне «потыкай» еще тут! – возмутился олигарх. – Какого хрена ты вообще здесь устроил? Ты работать будешь или как?!

Несмотря на все свое отношение ко мне, сомнений в моих способностях Михаил не выказывал. В его окружении достаточно людей, кто пользовался моими услугами и отзывался именно как о настоящем медиуме, а не шарлатане. А слова на ветер на таком высоком уровне мало кто бросает. По крайней мере, не по подобному поводу. Но, как и его дочь, Стрельцов тоже не понимал, о чем я говорю.

– Что ж, – я отошел от могилы к ожидавшим меня людям, – я не хотел бы никого из здесь присутствующих шокировать, но ТАМ, – указал пальцем себе за спину, – никто не похоронен.

Эффект от этих слов был подобен взорвавшейся бомбе. Даже вечно невозмутимые семейные охранники о чем-то оживленно между собой загомонили.

– Ч-ч-чего-о-о?! – Стрельцов с раскрасневшимся лицом бросился ко мне, пытаясь взять за грудки, но я легко увернулся и чувствительно шлепнул ему по рукам. – Что ты такое говоришь?! Да я сам лично гроб закрывал, крыса ты кладбищенская!

– Серёжа, ты уверен? – Вика подошла и оттеснила от меня своего отца, взволнованно заглядывая в мои глаза.

Я настороженно переводил взгляд с одного на другую и пытался уловить в их эмоциях хотя бы намек на фальшь. Но и отец, и дочь были предельно искренни. Значит, все-таки не розыгрыш. Похоже, я снова невольно впутался в какую-то непонятную историю.

– Я уверен на все сто процентов. В этой могиле нет ничьего тела.

– Да как такое возможно? – В запале Вика ухватила меня за рукав, больно защипнув кожу, но сама даже не заметила этого. – Я же сама была на похоронах, я сама видела… видела маму! Как?! КАК?!

– Я понятия не имею, – мягко высвобождаясь из ее хватки, я секунду поколебался, прежде чем отпустить ее ладонь, – это все вопросы не по адресу, Вик.

Она отвернулась и о чем-то напряженно задумалась на несколько минут.

– Раз уж я больше здесь не нужен, тогда…

Я попытался совсем ненавязчиво покинуть эту компанию, потому что вся эта мистическая ерундистика не была мне сейчас интересна. Хватало и своих проблем, знаете ли. Но у Стрельцовой было немного другое мнение на этот счет, так что она сразу вскинулась, будто я был единственным ее источником света в абсолютном мраке.

– Серёжа, нет, пожалуйста! Подожди! – Она ухватила меня за руку, чтобы я не мог тихонько свалить, и перевела взгляд на отца. – Папа, я ему верю!

– Ты что, рехнулась, дочь?! – Глава семейства чуть не подавился, услышав такое заявление. – Да он же просто не хочет тебе помогать, вот и все. Я тебе давно про него говорил, что это лживая скоти…

– Папа, прекрати! – Стрельцова впервые на моей памяти повысила голос, и, к моему огромному удивлению, Михаил действительно замолк. – Сергей не стал бы так шутить. Ни со мной, ни с кем-либо другим!

– А со мной? – Олигарх скептически задрал бровь, намекая на все те неприглядные события, что случились между мной и им в прошлом. Однако все они происходили исключительно по его инициативе, так что я не совсем понял сути его претензий, но в семейные разборки предпочел не лезть.

– Да и с тобой тоже! Он не такой человек! Я прошу, пап, ради меня. Давай… давай раскопаем могилу?

– Дочь!!! Ты о чем таком говоришь?! Там похоронена твоя мать, как ты смеешь вообще заикаться о таком?!

– Сергей сказал, что там никого нет, и я не смогу спать спокойно, если не узнаю наверняка! – Разговор давно уже перешел допустимые в таком месте децибелы, так что на нашу небольшую группу то и дело оборачивались многочисленные прохожие. – Если ты не согласен, то я сделаю это сама, без тебя!

– Виктория, – Стрельцов зашипел, как раскаленный мангал, на который плеснули водой, – ну-ка прекрати говорить такие вещи! – Затем повернулся ко мне, испепеляя глазами. – Скажи ей немедленно!

– Что сказать?

– Что ты брешешь, как последняя собака!

– Сожалею, – развел я руками, – но я говорю то, что чувствую.

– Значит, твои чувства тебя обманывают! Всё, вопрос закрыт!

– Отец!

– Нет! Я всё сказал!

Она внезапно бросилась к отцу и повисла на его шее, содрогаясь от слез и рыданий. Девушка что-то ему втолковывала, размазывая влагу по щекам, а тот хмурился все больше. Не знаю, почему я продолжал на это все смотреть и не ушел, пока был шанс, но уже через пару минут все закончилось.

Михаил отошел на пару шагов и принялся кому-то яростно названивать, а его дочь подошла ко мне.

Раскрасневшаяся от слез, с потекшей тушью на глазах и слегка красноватым носиком, она все равно была такой прекрасной, что я ощущал почти физическую боль, глядя на нее.

– Серёж, я уговорила отца, он согласен на эксгумацию.

– Разве для этого не требуется какое-нибудь разрешение? – Черт знает почему, но мне не хотелось здесь находиться. Я очень хотел свалить под любым предлогом.

– Папа сейчас все уладит. Я хотела тебя попросить о другом. Ты… ты можешь побыть со мной, когда это все произойдет? Пожалуйста, я хочу, чтобы ты был рядом…