Ну вот… свалил. Как же.

– Я… – слова отказа так и не сорвались с моего языка. Ощущая эмоции Вики, я понимал, что она действительно нуждается во мне. Конечно же, я сдался. – Хорошо. Я буду рядом.

– Спасибо…

Она так крепко обняла и прижала к себе, что у меня аж хрустнул позвоночник. И я на какую-то несчастную секунду, но все же вернулся в прошлый год, когда мы были вместе и наслаждались друг другом. Жаль, что недолго…

Стрельцов действительно сумел организовать все достаточно быстро и утрясти все нюансы с администрацией кладбища. В течение часа здесь уже поставили ширмы, похожие на больничные, пригнали рабочих с инструментом и растащили в разные стороны огромный ворох могильных венков с цветами, которые мешали эксгумации.

Еще спустя час рабочие откопали элегантный дубовый гроб и приступили к его извлечению из земли. Они краснели от натуги, вытягивая его из разрытой могилы.

– Тяжелый, зараза…

– Ага, да еще и ручками за края цепляется!

Пока они корячились, Стрельцов на меня бросал весьма красноречивые взгляды. Дубовый гроб, конечно, и сам по себе тяжелый, но не настолько, чтобы четверо взрослых мужиков доставали его с таким напрягом. И я был согласен с этим мнением. Что-то тут явно нечисто…

Когда, наконец, извлекли этот огромный саркофаг, по какому-то недоразумению названный гробом, вокруг собрались все причастные, в том числе и охранники.

– Всё, – сказал старший из рабочих, промокая влажный лоб рукавом спецовки, – дальше вы как-нибудь сами. Мы уже такими вещами не занимаемся.

К гробу подошел лично Стрельцов, не доверяя никому подобное действо. Он без колебаний ухватился за металлическую вычурную ручку и резко распахнул верхнюю крышку.

Несколько секунд царила абсолютная тишина, которую нарушали только звуки шагов и разговоров, доносящиеся из-за укрывающих нас от посторонних взглядов ширм. А потом меня чуть не снесло волной чужого гнева.

– Ублюдок!!! – кричал Стрельцов. – Это, по-твоему, смешно?! Да я тебя в порошок сотру, гнида!!!

– Сергей, как ты мог?! – Огромные, полные боли глаза Виктории обратились ко мне с нескрываемым осуждением, смотря как на вероломного предателя.

М-да, в гробу, к моему огромному удивлению, действительно лежала женщина. Но даже сейчас, видя тело собственными глазами, я не ощущал вблизи себя присутствия мертвеца. Какого черта?! Мой дар никогда раньше не давал сбоев, почему сейчас?

– ТИХО! – рявкнул я, выпуская на волю капельку Силы, потому что Стрельцов уже явно намеревался броситься на меня с кулаками, а это должно было хоть немного, но остудить его пыл.

Все вокруг замерли и словно даже позабыли, как дышать. Их души захлестнул ужас от прикосновения чуждой любому живому человеку темной энергии, а тела сковал страх. Пока оцепенение не спало, я подошел к раскрытому гробу и склонился над трупом. Кхм… вернее будет сказать «трупом», в больших и жирных кавычках.

Дотронувшись до лица «покойной», я понял, что моя догадка оказалась верной. Поскребя ногтем щеку лежащего «тела», я поднял вверх палец, демонстрируя всем светлую стружку.

– Это воск.

– Что?!

– Как это?

– Ни ху…

– Охренеть!!!

Со всех сторон начали раздаваться возгласы удивления. Стрельцовы не удержались и бросились к гробу проверять самолично, и вскоре убедились, что я не вру. Там действительно лежала ростовая восковая кукла, чьи черты лица с фотографической точностью повторяли внешность якобы покойной супруги олигарха. Хотя почему я решил, что якобы? Может, ее действительно уже нет в живых, а кому-то просто понадобилось тело… хотя нет, звучит не очень правдоподобно.

На Михаила сейчас было жалко смотреть. Он стоял на коленях, пачкая землей непомерно дорогие брюки, и с ошарашенным видом непрестанно ощупывал содержимое гроба, будто ожидал, что следующее прикосновение все-таки разрушит морок и он увидит настоящее тело. От него несло таким смятением, что я невольно отошел на пару шагов, чтобы меня оно не задевало так сильно.

Вика же, убедившись в том, что я не солгал ни единым словом, подошла ко мне, ухватила за ладонь и повела меня за ширмы, прочь от гомонящей толпы.

До самого выхода с кладбища мы не обменялись ни словом, и только за воротами она развернулась ко мне всем телом, но все же избегала смотреть в глаза.

– Спасибо тебе… за всё. Извини, что я хоть и на одно мгновение, но засомневалась в тебе. Просто это было так…

– Не извиняйся, я все понимаю. В первую секунду я и сам в себе засомневался.

– Мне странно это говорить, но мне как будто бы стало немного легче… теперь мне хочется думать, что мама жива, просто с ней приключилась какая-то неприятная история. Ну, знаешь, как в детективах, когда люди инсценируют свою смерть и сбегают…

Или ее труп похитили и заменили восковой фигурой, преследуя непонятные мотивы, подумал я. Но вслух, естественно, говорить этого не стал.

– Знаешь, Сергей, – Вика грустно улыбнулась, смотря куда-то мне в область груди, – а ты изменился.

Я промолчал, ведь прекрасно ощущал это и сам.

– С папой мало кто может так разговаривать, а ты сегодня просто… я не могу подобрать слов… раньше за тобой этого не замечала.

– Настроение просто такое.

– Не только настроение… – она проникновенно заглянула мне в глаза, пытаясь уловить хотя бы намек на истину. – Серёж, у тебя что-то случилось?

– Все время что-то случается, – как можно более равнодушно пожал я плечами, – такова жизнь.

– Ну мне-то можешь сказать, мы все же не чужие люди друг другу…

– Разве? – Я вопросительно поднял брови. – По-моему, твой отец приложил все силы для того, чтобы мы таковыми стали.

– Я… – она хотела сказать что резкое, но потом сникла. – Мне жаль, что все так вышло… с нами…

Виктория не выдержала и отвернулась.

Полминуты мы помолчали, думая каждый о своем. Мне уже не хотелось ничего ей говорить, а она все никак не могла подобрать слов. Но когда я снова попробовал уйти, избавляя ее от необходимости вообще что-либо говорить, девушка обхватила рукав моей олимпийки обеими руками, не отпуская от себя.

– Сергей, свадьба будет в декабре, под самый Новый год.

– Зачем ты мне это говоришь? – В груди защемило сильнее, чем когда-либо до этого.

– Я хочу, чтобы ты знал… свадьба будет в Москве.

– Надеюсь, ты меня на нее не планируешь приглашать.

– Что ты ершишься, Серёж? Думаешь, я сама этого хочу?

– Извини… – я смутился, потому что не так давно узнал, что вся эта свадьба и была тем условием, которое потребовал Стрельцов взамен того, чтобы оставить меня в покое. И Вика согласилась. Ее сосватали тогда еще семнадцатилетнему Арслану – сыну азербайджанского нефтяного магната Тугая Сафарова, с которым Михаил планировал грандиозные общие дела чуть ли не на несколько поколений вперед. В общем, все это было чем-то вроде династического брака, только в прогрессивном двадцать первом веке.