ритуала. Открыл окно и…

— И?

— И нашел сию интересную вещицу на подоконнике, — он помахал перед моим носом сложенной картой. — Так, где ты её взяла?

— В библиотеке, — ответила я, вспомнив её. — Я… Эм… Умыкнула, в общем. Не смотри ты так на меня!

— Зачем?

— Похулиганить хотела! — задорно отозвалась я, вырывая объект преступления из рук дракона. — А что с ней не так?

— С ней всё так! Это карта королевства. И вот интересный крестик, — мне указали на маленький красный крест, под которым было что-то написано на древнем. — Я хочу слетать, проверить. Может это именно то, что мы ищем. Судя по всему, обозначенное место — это вчерашний лес, где проводились испытания.

— А что тут написано?

— Долго переводить, но, если коротко — „важное место“.

Карту у меня опять отобрали, ещё и пальцем пригрозили, словно маленькой.

— Ремея, — тихо позвал он. — Это тебе. — На моей руке защелкнулся браслет с россыпью красных рубинов.

— Спасибо, — повиснув на шее Винсента, я поцеловала его в щеку.

— Мне пора. Не волнуйся, — прошептал он, вновь поцеловав меня.

Вышли из тронного зала мы вместе, но пришлось расходиться в разные стороны. Я ещё долго смотрела вслед удаляющемуся мужчине.

— Это возмутительно! — кричала Фейлир, топая ногами и бомбя всё, что попадается на её пути.

Лиран то и дело ловила вазы, статуэтки и книги, которые летели в разные стороны. Оскорбленную, а оттого и разъяренную валькирию было не остановить: Фейлир подошла к кровати, схватила с тумбы шкатулку и бросила её в стену. Щепки полетели в мою сторону. Кое-что из украшений, которые хранились в ней, упало мне на колени, деревянный обломок застрял в волосах, а на лицо налетела маленькая дощечка. Она шлепнулась об мою щеку и упала на пол.

— Так! — встала я с кресла, стряхивая мусор. — Довольно. Что ты тут устроила?

— Я в бешенстве, не видно?

— Ты высокородная валькирия… — начала я, но меня перебил её писклявый возглас:

— Вот именно! Я валькирия! Я самая красивая, умная и…

— И не воспитанная, — добавила я.

— Вот почему Лияра? Или Фадей? А что и говорить про Мартиль… Они ведь мне в подметки не годятся!

Я обрушила свою руку на лицо, закрывая тем самым глаза. Какая она проти-и-и-ивн-а-а-а-ая. Небеса, я её сейчас ударю, и что-то подсказывает, что моя совесть даже не шевельнётся.

— Если ты не забыла, то тебя убрали с отбора. Смирись, ты хуже. Ты прослыла как самая шумная и дерзкая, а не как остроумная и благовоспитанная. Всё! Это все твои достоинства. Ты хотела показать все достоинства нашей расы? Не получилось, милая моя! Ты посрамила свою семью, посрамила меня, и самое главное — ты посрамила себя! Вот скажи, ты любишь Аринделя? — девушка растеряно покачала голов. — Может Лариля?

— Нет, я никого не люблю…

— Так на что тебе отбор? Любовь — главное счастье жизни. Без неё бы не было всего. Отбор нужен для того, что эту самую любовь найти. Оглянись, у тебя всё есть. Ты красива, молода, богата. Твоя семья одна из самых влиятельных в Вальхалле. Так что тебе ещё надо?

— Но я хотела победить…

Понятно. С ней бесполезно говорить. Беспросветную тупость не развеет даже огромное пламя истины. Не хочу и не буду больше с ней говорить. Видеть её тошно.

Я вышла из её комнаты, прихватив с собой Лиран. Вдруг она и ей начнет мозг выносить? Нет, свою подругу на растерзание я не отдам.

— Какой конфуз, — рассмеялась горничная во весь голос. — Прости, но она такая забавная.

— Ничего, — отмахнулась я. — Она ужасна. Впрочем, как и её мать. Яблоко от яблони…

Из-за поворота вдруг выскочил Лариль. Он столкнулся с Лиран, сбив её с ног. Девушка упала, а он даже не подумал помогать ей.

— Эй! Глаза разуй, — хамовато сказала я, протягивая руку горничной.

— Она ведь просто челядь, — промямлил он, принявшись обходить меня. Я не позволила, продолжая загораживать свой хрупкой фигурой путь.

— Ты не лучше, если так считаешь. Нет хороших и плохих, есть зажравшиеся, — выпалила я, схватив принца за локоть.

— Это я зажравшийся? — выпучил зеньки принц и открыл рот от негодования. Я прыснула, сейчас он походил на рыбу.

— Да, кто же ещё. Если ты не заметил, то это МОЯ помощница.

— Уф! Всё, извините уважаемая… Э…

— Лиран, — назвалась девушка, отряхивая подол платья.

— Ага, Лиран. Конфликт исчерпан?

— Не совсем, — качнула головой я. — Куда ты так бежишь?

— Невестушку свою ищу.

— Ясно, — ехидно улыбнулась я. — Спряталась, бедняжка? Я бы тоже спряталась.

Взгляд принца сделался очень нехорошим.

— Тебе смешно?

— Во-первых, Вам. Во-вторых — да. Почему бы не посмеяться? У меня сейчас настроение ни к черту, так хоть развлекусь. Хочешь совет?

— Не хочу. Не нужны мне советы от какой-то там валькирии…

— Что, отец голову с самого детства промывал. Тебе-то что валькирии успели сделать?

— Извините, — нехотя выговорил Лариль. — Давайте мне свой совет.

— Тебе в какой форме: поэтической, философской или для недалеких?

— Философской.

— Тогда слушай: если от тебя невесты прячутся, значит — есть чего бояться. — После этой, несомненно, высокой мысли, я противно захихикала. Лиран подхватила. Вот так легко и просто мы посмеялись над Его Высочеством, и нам ничего будет. Бе-бе-бе!

— ВОТ ЭТО ДА! — снова выпучил он глаза, видимо, он всегда так делает. — Вы просто сама Логика. И чё?

— Ни чё, — передразнила я его. — Что ты ей такого сделал, что она от тебя спряталась?

— Ничего… — отвел глаза принц.

— Приставать не надо было и по углам зажимать. — Фыркнула Лиран, уходя. — Я вас буду ждать в покоях.

Ну вот, она ушла. А мне что делать? Мне скучно. К тому же тут такие страсти кипят. Надо приложить свою наманикюринную ручку.

— Слушай-ка… — протянула я. — А ты её любишь?

— Э… Да, а как же?

Я очень долго меряла его взглядом. Мне кажется, что принц даже захотел сбегать за линейкой, чтобы помочь в измерении. Он красив. Мужчиной его не назвать — слишком молод, но есть в нем что-то притягательное. Ещё один минус — он вечно расхаживает в чёрном костюме. Волосы укладывает в тугой хвост, который делает лицо более хищным. Теперь само лицо: хамоватое, надменное, породистое. Губы всегда складываются в презрительное улыбке, а серые глаза смотрят на всех волком. Причем голодным.

— Давай так, ты сейчас быстро идешь к себе и переодеваешься.

— Что вы сказали? — обалдел он.

— И переодеваешься, — повторила я. Из-за поворота вырулил Ариндель в своем блистательном белом камзоле, в белых штанах и черных высоких сапогах. Он встал в шаге от меня, резко схватил мою руку с браслетом, и