– Не говори ничего, Лила! Я буду говорить сам! – продолжил Колдер и указал рукой на место рядом с собой.

– Скажите только одно! Он жив? – голос Лилы был полон отчаяния, и Колдер утвердительно кивнул. Лицо Лилы просияло, она, мягко ступая, прошла через комнату и села на указанное ей место. Ей было сложно молчать, она хотела рыдать и умолять магов о спасении Нимбуса, но она сдержала свой первый порыв и повиновалась.

– Мы долго думали, Лила, и пришли к выводу, что твой сын Нимбус не виновен в произошедшем. Мы все помним рассказ Хранителей Логофета и Армариуса о подвиге Нимбуса, когда он спас наш народ, защищая от армии Амаруса наши облачные корабли. Ты не могла видеть, как бесстрашно он сражался против огромных чудовищ, но нам рассказывали очевидцы того сражения. Нимбус поистине герой, и мы не вправе говорить иначе. Когда он появился в нашем мире, никто не заподозрил неладного, и в этом наша вина, Лила. Мы должны были сразу предположить, что маленький мальчик, хоть и наделенный невероятной силой, не может одержать верх над всей тьмой. Конечно же, он был пленен Амарусом и провел какое-то время среди тьмы, и маленькое бесстрашное сердце было обмануто, иначе он не совершил бы того, что совершил сегодня. Только ложь и хитрость магии Амаруса могли сделать такое с добрым сердцем мальчика.

– Значит, вы прощаете его и вернете его к жизни?! – Лилу переполняло счастье. Подчиняясь странному порыву, она взяла руку Колдера и прижала ее к своим губам.

– Постой, Лила! – Колдер высвободил свою руку из ее цепких пальцев и с мольбой посмотрел на нее. Заглянув в его глаза, она поняла, что сердце его и сердца его братьев переполнены сомнениями. На мгновение ей показалось, что ее надежды на спасение Нимбуса напрасны, и слезы полились из ее глаз, а тело содрогнулось от рыданий.

– Не плачь, Лила, мы снимем с Нимбуса нашу магию, но ты должна понимать, что оставаться в нашем мире ему нельзя, – Колдер был подавлен возложенной на него миссией сказать это все страдающей матери, он подбирал каждое слово, и речь его казалась тягучей, как мед. – Нимбус – сын нашего брата Нираса, и мы решили, что быть рядом с отцом ему самое место.

– Мы могли бы дождаться возвращения Мага Нираса! – Лила никак не могла понять, к чему клонит Колдер, но уже то, что Нимбус жив и будет освобожден от ледяного плена, переполняло ее сердце счастьем.

– Мы больше никогда не впустим его в наш мир, Лила, а это значит, Нимбус должен покинуть эти земли, и чем быстрее, тем будет лучше для всех нас! Вы уйдете сегодня ночью! – ответил Колдер и заметил, как по лицу Лилы пробежала судорога.

– Ты могла бы остаться, Лила! Никто не гонит тебя. Да, тот мир полон опасностей, но Нимбус силен, и к тому же, когда он встретится с Нирасом… – Колдер не закончил говорить, как Лила в одно мгновение вскочила на ноги. Весь ее вид говорил о том, что она переполнена негодованием, но она сдержалась.

– Я благодарю вас за милосердие, – справившись с гневом, спокойно произнесла она. – Я с сыном покину эти земли сегодня ночью. Прошу вас, освободите его от магии льда, я хочу обнять моего мальчика.

Логофет не любил летать в потемках. Силуэты деревьев и зданий казались ему странными, пугающими существами, а воздух по ощущениям был настолько плотным, что ему стоило больших сил, чтобы держаться в воздухе. Но эта ночь выдалась лунной, и это очень радовало Хранителя. Мягкий свет, казалось, проникал в каждый уголок Заоблачности, и с высоты полета можно было разглядеть почти все, что происходило внизу. Он немного отстал от всех, но это не расстраивало его, ему совсем не хотелось поддерживать общую беседу. Одежавель давно уснула, и Армариус, утомленный долгой разлукой со своей малышкой, бережно держал ее, постоянно поглядывая на ее милое личико. Фирн и Маг Нирас разместились на спинах Пената и Шеду, и Логофет возблагодарил небо за то, что ему пришлось лететь налегке. Он посмотрел на прямую осанку Мага Нираса, сидящего на спине Пената, и вспомнил, как еще совсем недавно они обнаружили его неподвижное тело в окружении тысяч варканов. С высоты полета тогда всем показалось, что он погиб в схватке с Амарусом. Когда же удалось оказаться рядом и расступившиеся варканы позволили всем приземлиться рядом с магическим деревом, все вздохнули с облегчением. Маг Нирас лежал неподвижно, но губы его шевелились, продолжая шептать заклинания. Уже спустя несколько минут он с воодушевлением рассказывал, как ему удалось одолеть силы тьмы. Из его рассказа все узнали, что в самом начале схватки он хотел пронзить свое сердце посохом, но, похоже, Амарус догадался о намерениях Нираса и сковал его тело. Все попытки Мага Нираса преодолеть этот плен не привели к успеху, и когда он уже совсем перестал верить в победу, ему пришла в голову спасительная мысль совершить новый обряд – воссоединения темного и светлого. Посох все еще был в его руках, и он стал произносить заклинание. Магия тьмы тут же попыталась лишить его возможности говорить. Темная масса, подобная бурлящему грязевому потоку, проникала в нос, рот и уши, не давая возможности даже дышать, но он успел совершить обряд. По словам Мага Нираса, сразу же после завершения этого обряда Амарус исчез, а его воины превратились в безобидных варканов. Маг Нирас же, обессиленный схваткой, рухнул на землю.

Логофет тяжело вздохнул и, заметив, что, погрузившись в свои мысли, сильно отстал от своих друзей, нехотя прибавил ходу. Лететь предстояло всю ночь, и мысль об этом сводила Логофета с ума. После того как Маг Нирас закончил свой рассказ, решено было сразу отправиться к семи водопадам, чтобы как можно быстрее принести радостную весть жителям Заоблачности. Все было позади, тьма покинула эти земли, и теперь они могли спокойно вернуться в свои опустевшие дома. Но была еще одна веская причина поспешить к семи водопадам – Нимбус. Всем не давал покоя рассказ Амаруса. По его словам, обманутый им Нимбус вступил в схватку со старейшинами и погиб в этом сражении. Маг Нирас уверял, что Амарус солгал. Он всей душой чувствовал, что его сын жив. Он надеялся на лучшее, но в его душе засело пугающее предчувствие беды, и он стремился как можно быстрей рассеять свои сомнения. Фирн, наблюдавший за братом, заметил одолевавшее его волнение.

– Авон простит тебя, Нирас, будь уверен! – постарался поддержать брата Фирн. – Ты исправил свои ошибки, и наш мир стал прежним! Конечно, мы все еще не скоро оправимся от пережитого, но я уверен, что теперь все будет, как прежде!

– Как прежде уже никогда не будет, Фирн! – Маг Нирас тяжело вздохнул. – Я не могу забыть лица короля Геворда и лица Мариэль. Этого прозрачного прекрасного лица и рассыпанных по подушке ее серебристых локонов. Она была словно живая тогда, когда я нашел ее в королевской спальне. А ее глаза! Они смотрели на меня как будто с укором. Видеть этот взгляд было невыносимо мучительно. Принцессы остались сиротками, многие погибли, Фирн, пройдет еще немало времени, прежде чем воспоминания станут не такими яркими, а боль от потерь не такой острой.