Гнездилов опешил. Сашей его называла только матушка, да и то в далёком детстве. Наверное, именно в тот момент он и решил окончательно, что отпустит гувернантку.

Глава 50. Развязка с открытым финалом

Когда Иван, вымокший и грязный, появился из чулана особняка на Галерной, Ася уже почти спала. Она ждала возвращения Ани и своего любимого прямо в передней, взобравшись на банкетку с ногами. Дядюшка просил её пойти в гостиную, прилечь на диван, но всё было тщетно: Ася отказывалась уходить из передней напрочь.

Хлопнула дверь чулана и из неё буквально вывалился Иван. Полы его кафтана были заляпаны жижей, кушак почти развязался, а шапка сдвинулась набекрень.

— Ваня! — Подскочила Ася и бросилась к нему на шею.

— Погоди, дай отдышаться.

— Ты один? — Испуганно прошептала девушка. — А Анька где?

— Один, — с досадой ответил парень. — Сейчас расскажу, надо переодеться.

— Конечно, Ванечка. — Спохватилась Ася и побежала в комнату за сухой одеждой.

В коридоре она столкнулась с дядей, который вышел на шум. Судя по всему, он тоже даже не ложился.

— Вернулись? — Озабоченно спросил он.

— Я один. — Отозвался Иван, появляясь в проходе и загораживая собой все пространство коридора.

— Милостивый Бог! Как же так? — Одними губами прошептал концертмейстер, побелев и схватившись за сердце.

— Дядя, тебе плохо? — Ася выскочила из комнаты.

— Нет, нет, всё в порядке. Пойдёмте в кабинет, Иван.

— Сейчас, только умоюсь и мокрое сниму. — Угрюмо процедил детина и прошлепал в ванную.

Разговор будет неприятным. И самым противным оказалось то, что он выронил кольцо, когда девчонка выталкивала его в портал. Как об этом сказать Порфирию, он не знал.

Как только мужчины скрылись за дверью, Аня тихонечко поднялась со стула и развернув папку к себе, порылась в её содержимом. Кроме того, что она уже видела, в ней лежал протокол допроса Плута и описывалась ситуация, когда неизвестная девица с красными (Ася?) волосами, ударив сторожа ведром по голове (точно Ася!), пробралась в комнату с вещдоками и утянула кольцо, которое было проводником между мирами. Аня прыснула от смеха, представляя, как барменша расправляется с охранником. Особенно забавным выглядело упоминание, что сторож не был пьян и божился, что волосы у неё и правда, были малиновыми.

Значит, Ася точно в курсе террористической деятельности своего возлюбленного. А вот это уже подстава. Девушка вспомнила, как перед походом в чулан, она заглядывала в кабинет Порфирия Георгиевича и тот вручал ей ассигнации, ключ от квартиры и письмо. А потом в коридоре она слышала странный разговор этих голубков:

— Скажешь ей?

— Нет, это к делу не относится.

Аню взяло зло. Относится, Иван, теперь точно относится. Получается, в этом времени за ними охотятся не столько как за путешественниками во времени, сколько как за террористами. И всё благодаря Плуту. А он даже не соизволил её предупредить. Аня вспомнила, что Иван так же отлучался куда-то, пока она собиралась в театр в доме Ильинских. Эх, ну что за гадость?

Она очень надеялась, что Николай Павлович уговорит Гнездилова её отпустить. В конце концов, пытать её не должны, как дворянку, но и сидение в каком-нибудь каменном мешке радости не добавляло. Не так она мечтала закончить свою жизнь.

Хотя и без тюрьмы, перспективы её были призрачны. Кольцо у Ивана, полнолуние закончилось, портал закрыт, а значит, ей в этом времени куковать примерно месяц. Она очень надеялась, что её выручат, придут за нею, но этот месяц надо было ещё как-то прожить здесь. А у неё из имущества два платья и смена белья. Благо, хоть Порфирий подкинул денег. Хорошо, что есть работа и жильё. Хотя она с трудом могла представить, как в случае успешных переговоров Николя с Гнездиловым, ей придётся расплачиваться с графским сыночком. И самое мерзкое во всей этой истории, что он ей нравился, так, что сердце стучало при виде офицера где-то в горле и колени дрожали, как у влюбленной сопливой дурочки.

Аня услышала шум в коридоре, разговор, чужие голоса и поспешно села на место, развернув папку. Неужели Николя не договорился и сейчас её уведут в темницу? Неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Дверь отворилась и в помещение вошли офицеры.

Ильинский остался стоять где-то за ее спиной, а Александр Сергеевич подошел к столу.

— Анна Алексеевна, — с трудом выдавив из себя, начал сыщик. — В виду всех обстоятельств я не могу задерживать вас больше. С этого мгновенья вы свободны, но знайте, я внимательно слежу за вашей персоной.

Все существо ее возликовало. Неужели, обошлось! Аня встала, помедлила и посмотрела прямо на Гнездилова. Интересно, он хотя бы извинится?

Надворный советник сделал на собой усилие и все-таки выдавил из себя.

— Прошу меня извинить.

Сначала Аня хотела съязвить, отомстить как-то за все эти унижения и сальные шуточки, которые он себе позволил, но здравый смысл возобладал. Вряд ли это их последняя встреча за предстоящий месяц, сыщик вхож в дом Ильинских, а потому ей не нужен еще один враг. Итак, проблем хватает. Поэтому она кивнула и добродушно сказала:

— Я не сержусь, Александр Сергеевич. В конце концов — это ваша работа: ловить преступников. Я очень надеюсь, что вы найдете настоящих преступников и Их Императорскому Величеству ничего не будет угрожать.

Эта мнимая доброжелательность далась ей с трудом. Тяжело улыбаться человеку, который говорил все эти мерзости. Но и у Ани рыльце в пушку. Если бы жандармы ее пытали и выведали, кто она и откуда, ей грозила бы психушка.

Гнездилов в знак примирения поклонился ей. На том они и расстались — не враги, но и не друзья.

Николай помог ей выйти и добраться до извозчика. В дом на Галерную они вернулись практически одновременно с хозяевами. Аня устала, тело болело, в голове было слишком много вопросов. Весь рассказ о том, что приключилось, благородно взял на себя молодой граф. Аня была ему безмерно благодарна. Ее же отпустили отдыхать и привести себя в божеский вид.