Несколько секунд Сорока изучал ее, глядя снизу вверх, казавшись человеком, припоминающим сон. Покосился на бесформенную статую Петра слева от себя. По-новому посмотрел на охранников, лишенных сознания. Нахмурился. Закусил бескровную губу.

И вдруг его внимание соскользнуло внутрь, позволив матовой пелене замутить взор. Яна, вздрогнув, чуть не разжала хватку – паренек определенно ушел в себя, неожиданно и весьма наглядно.

Уже была готова в третий раз хлопнуть его по скуле, но тут Сорока мотнул головой, вырываясь из ее холодных пальцев. Внутренний диалог, занявший считанные секунды, что-то изменил во взгляде пленника, и теперь тот стал куда более живым.

– Перестань меня лупить, – гораздо четче и осмысленнее произнес он, пошевелив руками. – И срежь эти проклятые веревки!

Облегчение, накрывшее Погремушку, было таким желанным, что девушка едва не расплакалась. Конечно, Сорока – «победитель». Конечно, после того, что зверье из Пробирок сделало с Ленкой, егерь не смогла запросто бросить невинную жертву в мрачных катакомбах мертвого метро. Но если бы парень продолжал играть роль овоща, она оставила бы его прикованным к колонне. Потому что слишком многое стояло на кону, и Яна хорошо понимала всю недопустимость балласта. Да… даже если бы чувство вины преследовало ее всю оставшуюся жизнь, сколь бы длительной та ни оказалась, она бы бросила Сороку умирать.

Навалившись на парнишку так, что почувствовала кисловатое чужое дыхание, егерь дотянулась до скованных запястий. Чиркнула по пластиковому браслету Т-образной заточкой. Сорока неуверенно встал, пошатываясь и растирая кисти, а его освободительница уже начинала набрасывать план отступления.

– Возьми второй тазер, – распорядилась она, качнув стволом в сторону отключенных нелюдей. – И вообще выпотроши одежку, что там у них полезного может найтись? Электронные пропуска, средства связи или запасные батареи к парализаторам…

Сорока сделал пробный шаг. Пару раз присел, разминая затекшие мышцы и болезненно морщась. Покрутил поясницей и уже чуть увереннее направился к неподвижным мордоворотам. Склонился над ближайшим, выворачивая карманы пиджака. Наблюдая за его движениями, Яна взмолилась, чтобы возросшая активность освобожденного не оказалась финальным адреналиновым взрывом, после которого наступит полная вялость и безволие…

Проверив уровень заряда в обойме тазера, Погремушка взглянула на Петра.

Теперь, когда очнувшийся «победитель» Лотереи готов хотя бы недолго играть на ее стороне, оставалось решить, что делать с бледным обитателем Заповедника. Безобидным, по сути, существом, в жесткой экосистеме «стекляшек» занимающим далеко не самые верхние позиции. Вполне возможно, действительно не предававшим их и даже собиравшимся искренне помочь. Но таким несчастным в своих заблуждениях и ложных знаниях…

– Брось его, – безжалостно посоветовала Ленка. – Он свое дело сделал: из подземки тебя вытащил, в город доставил. Его это заслуга или нет, но ты во Второй Теплице, а это уже половина пути, Погря. Поэтому брось выродка тут, и…

Яна не успела дослушать собственный мысленный совет, отдаваемый голосом давно ушедшей сестры. Защелкали пневмопоршни, входной пульт приветливо мигнул изумрудным огоньком, а белоснежные створки принялись неумолимо расползаться с приятным шипением. Погремушка рванулась ко входу, напрочь забыв про Петра и его нелегкую судьбу.

Очутилась слева от дверей за мгновение до того, как проход окончательно открылся. Подняла тазер, с ужасом наблюдая, как запоздало спохватившийся Сорока не успевает ускользнуть за колонну, к которой недавно были прикованы двое людей. Втянула смутно знакомый запах парфюма.

Один из корпатрициантов, два часа назад ворвавшихся в квартиру инженера, неспешно вошел в комнату. Успевший принять душ и переодеться в чистый бежево-молочный комбинезон. Погруженный в усталые размышления, опасность выродок почувствовал уже внутри помещения. Замер, машинально отстраняясь, когда в правый висок уперся ствол парализатора, и шумно сглотнул.

Все произошло быстро, но при этом словно с разделением на отдельные фазы. Будто секунды порубили на кругляши самостоятельных временных фрагментов, каждый из которых раздув до объемов театрального акта.

Едва почувствовав прикосновение оружия и тут же высчитав приблизительную дистанцию до объекта угрозы, молчун рванулся вниз и влево. Закрутился, пытаясь выбить тазер ребром ладони. Двигался стремительно, как подобает настоящему ловчему. Но недостаточно стремительно…

Погремушка ушла ему за спину, рванув за плечо так, чтобы драку не было заметно из пустого коридора. Едва не повалила, но нелюдь удержался, изворачиваясь. Двери еще не успели окончательно сомкнуться, а егерь уже била застекольщика рукоятью пистолета в ключицу. Увернулась от встречных ударов, оставаясь за спиной противника. А затем набросилась вплотную, беря в захват и плотно прижимая тазер к обнаженной шее.

Щелкнула предохранителем, уже собираясь выпустить импульс на волю, но тут охотник обмяк, признавая поражение.

– Шевельнешься, выстрелю! – прошипела Погремушка, косясь на закрытую дверь. И нисколько не сомневаясь, что смысл произнесенной угрозы был понятен плененному корпатрицианту. – Импульс на тазере выставлен максимальный. Это, гаденыш, тебя не прикончит, но мозги поджарит знатно…

Нелюдь – на удачу тот самый, что стреножил ее, ввалившись в окно кухни, – аккуратно кивнул. Позволил перехватить себя поудобнее, сорвать с пояса пластиковые браслеты и сковать запястья за спиной. Сильно ухватив его за кисти и управляя, словно ростовой куклой, Яна повела ловчего вглубь комнаты.

Сорока, дрожащими руками сжимая неготовый к бою тазер, осторожно показался из-за колонны. Только сейчас, оценив его растерянность, егерь предположила, что пользы от «победителя» может оказаться куда меньше, чем мороки…

«Ты ведь не станешь дергаться и совершать ошибки?» – сконцентрировавшись, отправила Погремушка пленнику, для пущего эффекта ткнув стволом промеж лопаток.

Притянула поближе, готовая прошептать вопрос на ухо. С одной стороны, хотелось еще раз проверить неожиданный речевой эффект, произведенный на парниковых. С другой стороны – она просто хотела доставить выродку боль. Но тот ее палаческие настроения уловил, поспешив уверить:

«Спокойствие. Подчинение. Контроль, – донесся до Яны бледный мыслеобраз, подтвержденный новым кивком. – Стрельба излишня».

Погремушка, не отрывая тазер от спины застекольщика, свободной рукой быстро пробежалась по его телу, не обнаружив ни скрытого оружия, ни электроники. Железные мышцы хищника рельефно проступали сквозь новехонький костюм, и этот факт девушка отбросила не без труда.

«Ты один?» – протранслировала она, постаравшись добавить в вопрос угрозу и принуждение к честности.

«Корректно».

«Зачем вернулся?»

«Приказ старшего, – ответил лютый зверь из Девяти Куполов, и в тот же момент егерь узнала его имя и род занятий. – Я еще не прошел осмотр и вакцинацию. Инженера приказано доставить в Обсидиановый Шпиль. Для помещения в карантин. И беседы. Уточнение: допроса. За вами скоро придут из медицинского отдела».