пространстве. Дождавшись, пока на встречной полосе кончатся машины, Арина рванулась вперёд и стала колотить водителя по голове. Тот вжал шею в плечи, нагнулся, качнул машину пару раз из стороны в сторону и вот-вот отпустил бы руль.

— Угомонись! — гавкнул второй курьер, бросив в её сторону руку, держащую пистолет Макарова. — Убивать тебя запрещено, но если станешь буянить — сказано усмирить любым способом!

Ей ничего не оставалось, как сдаться и считать ели за плотно тонированным окном, чувствуя себя беспомощной посылкой.

3

Втолкнув Арину в собственную квартиру, курьеры вышли, заперев дверь снаружи. На деревянных ногах она прошла к гостиной и остановилась на пороге.

— Сигнализация отключена. Тревожные кнопки в спальне и в прихожей выведены из строя. — В знак приветствия сказал Илья, поднялся с дивана и расправил рубашку. Арина была готова поспорить, что рубашка эта принадлежала Лёше. Белая, со вставкой серебристой эмблемы на краю воротника и черной окантовкой на подогнутых рукавах. Она без сомнений видела её на Лёше. Илья щёлкнул предохранителем на своём стальном пистолете. — Так что зря ты не пользуешься привилегиями члена семьи госслужащего.

— А смысл? Если такие как ты пользуются привилегиями своей шизофрении.

В ответ мужчина задорно рассмеялся. Пухлые губы на его круглом лице широко растянулись, ни на каплю не став тоньше. Девушка, наконец, набралась смелости, глубоко вздохнула и перевела взгляд на Никиту, привязанного к стулу возле зашторенного окна.

— Значит, заранее знал, что я не приеду сама? — она шагнула в комнату и снова перевела взгляд на Илью.

— Ну! — он взъерошил шустрым жестом свободной руки короткие волосы и в секунду помолодел на несколько лет. — Стоит один раз увидеть твоего папашу и сразу становится ясно, что он научил единственную дочь реагировать на шантаж.

— А твой отец, видимо, не говорил тебе, что шантажировать нехорошо?

— Не говорил. Он показывал, как это эффективно.

Арина не сдержала ухмылку, глотая желание броситься к Никите, тем самым продемонстрировав свою слабость к парню.

— Я здесь, и что теперь?

— Раздевайся. — С улыбкой сказал Илья и виновато поджал губы.

— Чего? — Арина вскинула бровями и нервно сглотнула.

— Ты слышала. — Мужчина направил оружие на Никиту. Парень, с трудом держал приоткрытыми веки из-за запекшейся на них крови. Его голова колыхалась на слабой шее, как на тонкой ивовой ветке. Илья дотронулся дулом до виска Никиты, и слабая голова перекатилась от левого плеча к правому.

Несколько скоротечных секунд Арина выбирала тактику. Она не могла обличить страх и слабость, раззадорив Илью контролем над ситуацией. Не могла кидаться в него острой агрессией. Поэтому нацепила на губы ухмылку и игриво произнесла:

— Можешь пристрелить меня, раздеть и подрочить на мой труп, ясно тебе?

— Почему подрочить? Не упущу возможности присунуть, пока ты не остынешь. — Он дёрнул носом, словно его щекотали невидимыми перьями. — Я больше не буду повторять.

— Не… Не надо. — Булькнул Никита, давясь ни то кровью, ни то слюной, а может и всем сразу.

— Да брось! — воскликнул Илья, обращаясь к парню. — Разве ты не хочешь увидеть что под этим блядским платьем? — как только он договорил фразу, тут же, не рассчитывая на ответ, вернул взгляд к девушке.

Арина подумала, что вряд ли он хочет лишь увидеть. В её голове зарождалась злость от мысли, что Илья планирует делать с ней дальше. Затем девушка посмеялась над собой, вспомнив, сколько раз эти стены видели её обнаженной и сколько других стен, чужих и незнакомых наблюдали её наготу.

Приказав телу позабыть о дрожи и слабости, она подняла руки и взялась за лямки платья. Под довольную усмешку мужчины, потянула их к плечам. По очереди продела через тонкие тесёмки руки и прижала платье к груди.

— Отпускай парня и можешь делать со мной всё, что только придумаешь. — Она добавила в голос всё спокойствие, на которое была способна.

Илья рассмеялся. Громко и задорно, будто услышал гениальную шутку.

— Шантажирую здесь я, забыла?

— Помню. Только какой смысл мне делать то, что ты просишь, если ты всё равно убьешь нас обоих, когда наиграешься?

— Хороший вопрос! Но, боюсь, тебе остаётся надеяться только на то, что мне очень понравится с тобой играть. — Мужчина снова дёрнул носом. — Продолжай.

Никита медленно отвернул голову в сторону мрачно-синих штор.

Девушка смотрела Илье прямо в глаза. Игриво чуть прищурив взгляд, чтобы скрыть злость и отвращение, она заскользила руками по белой ткани. В эту секунду ей вспомнилась бесподобная игра Светы в ночной квартире. Арина добавила на лицо довольную ухмылку, чтобы мужчина не чувствовал себя победителем, и стянула платье с груди. Илья тут же опустил взгляд, его губы разомкнулись, кадык нервно шагнул по горлу.

«Как легко обыграть мужчину» — подумала Арина. Она скользнула пальцами по телу и вернулась к груди. Ущипнула себя за соски, потянула их и отпустила, заставив груди подпрыгнуть. Только сейчас она уловила в разуме нотку стыда и тут же подумала о Лёше. В этот момент её губы неуверенно дрогнули, но Илья был слишком увлечен видом, чтобы заметить.

— Платье на пол. — Его голос звучал жёстче, будто заговорил другой человек.

— Ты тоже раздевайся. — Арина взялась за скомканное на талии платье и не спешила его снимать. — Должна же и я хоть что-то с этого получить.

На лице мужчины сверкнула ухмылка с привкусом безумия.

— Не зли, пожалеешь. — Илья закивал головой и опустил взгляд на её руки. Арина потянула влажную от холодного пота ткань по бёдрам.

— Как странно это работает. — Заговорила девушка, опуская платье по ногам. — Знаешь, во всех фильмах и сериалах маньяки — это люди с детскими травмами. — Она выпрямилась, оставив платье на полу. — И вот встречаешь человека с таким детством как у Лёши и не можешь поверить, что он вырос абсолютно нормальным. Что он не убивает женщин, похожих на мать, не отрезает руки мужчинам, похожим на отца и даже поркой рабынь не занимается, что лично я не считаю в людях отклонением.

Илья скользнул взглядом по телу девушки, задержался на куске трусиков из молочного атласа и поднял глаза к её лицу.

— К чему ты об этом философствуешь? — спросил мужчина. Выражение его лица не выдавало ничего, кроме ребяческого веселья, но интерес было не скрыть. Брюки на нём заметно натянулись в районе паха.

— Ну как это к чему? Вот ты же вырос ублюдком, а из-за чего, я не понимаю. Почему ты, а не он?

Илья растерянно моргнул, но тут же собрался и не позволил больше дрогнуть ни одному мускулу. Плавно скользя рукой по воздуху,