Теперь закончился август, шла вторая неделя сентября. Саша ходил в школу: отец отвозил его утром на машине, но возвращался он сам, на маршрутном такси. Антоний знал расписание уроков и выходил встречать Сашу на трассу, к остановке. Собак оставлял во дворе: эти два неугомонных приятеля могли разыграться, выскочить на дорогу. И они ждали у запертых ворот, начиная хором лаять, как только Саша и Антоний поворачивали на свою улицу.

Ещё не начались тренировки в бассейне, но в октябре Саша начнёт ходить и туда. Антоний договорился, что станет провожать мальчика и возвращаться с ним в те дни, когда Михаил не сможет этого делать.

С первых дней так повелось, что отец и сын вечерами ужинали на улице, в деревянной большой беседке, поставленной за домом, на зелёной лужайке с клумбами. Первая половина сентября была всё ещё продолжением лета, может только не стояла палящая августовская жара, но даже вечера были очень тёплыми. Почти всегда они звали Антония, и он охотно присоединялся, даже приносил с собой то жареную с луком картошку, то сырники собственного изготовления. Саша рассказывал о школе и ребятах, что-то вспоминал Михаил, но чаще они просили Антония – у него было много интересных историй и о себе, и о тех людях, с которыми последние годы приходилось сталкиваться. Не всё, конечно, он рассказывал из своего шестилетнего опыта скитаний: многое не стоило слышать мальчику. Правда, Саша обычно с ними не долго сидел – поев и немного поболтав, уходил играть с собаками.

В один из таких вечеров, когда Михаил и Антоний уже пили чай, а на аллеях и перед беседкой горели фонари, как-то само собой вспомнилась женщина, продавшая им щенков.

– Вот бы она удивилась, что два её малыша нашли друг друга, – сказал Антоний. – Была бы рада… Очень приятная женщина.

– Да, – согласился Михаил, – интеллигентная, приятная. Впрочем, я её плохо помню, больше смотрел на щенков. И записочку с её телефоном давно не видел, потерялась наверное.

– А у меня есть, – сказал Антоний, и голос его странно дрогнул, Михаил заметил это. – Я её как раз хорошо запомнил. Она, когда вы уехали, так интересно рассказывала о названии вашей машины. Созвездие какое-то.

– Плеяды, – кивнул Михаил. – Субару, это созвездие Плеяд, или их ещё называют Стожары.

– Да, так она и говорила.

Михаил бросил быстрый внимательный взгляд на Антоний, чуть улыбнулся.

– А вы не звонили ей?

– Хотел несколько раз. Так, сказать, что с собакой всё в порядке. Ей, может быть, это интересно. Но не стал, неловко было.

Эта женщина не просто запомнилась Антонию, – догадался Михаил. – Она ему понравилась. А что если?..

– Давайте позвоним ей! – воскликнул он. – Вот сейчас как раз хороший повод – пусть узнает историю нашей встречи, и щенков повидает, сразу двоих. А?

Антоний оживился, глаза у него заблестели.

– У неё ведь есть мать наших Джульбарсов. Пусть встретятся. Но только позвоните вы, я найду бумажку с телефоном.

Утром, провожая отца и сына в школу, Антоний протянул записку, такую же, какая была когда-то и у Михаила. И тот не стал тянуть со звонком: позвонил днём из своего рабочего кабинета. Женщины могло не оказаться дома, но она была, и когда Михаил спросил: «Елена Владиславовна?», ответила: «Да, это я».

– Меня зовут Михаил, – представился он, – я хозяин щенка, которого купил у вас.

– Что-то случилось? – голос женщины стал тревожным, и Михаил поторопился успокоить:

– С ним всё в порядке, не беспокойтесь.

– Вы подъезжали на машине? – уточнила женщина. – И говорили, что собачку для сына берёте?

Её голос звучал мягко и как-то особенно проникновенно. Михаил невольно улыбнулся, отвечая:

– Да, это был я.

– А малыш… щенок? Он, наверное, вырос? Бегает много…

– Бегает, да. И не один, с братцем своим вперегонки.

– С каким братцем? – не поняла женщина.

Михаил засмеялся, сказал:

– Со своим братцем, вторым вашим щенком. Так получилось, что они сейчас вместе. Хотите узнать? История и правда интересная.

Женщина охнула, после короткой паузы воскликнула:

– Конечно хочу! Давайте встретимся!

– Я заеду к вам сегодня, часов в шесть вечера. Это можно? – спросил он.

– Буду вас очень ждать! – Её голос был радостный и возбуждённый. – Записывайте адрес.

Как только Михаил увидел Елену Владиславовну, сразу вспомнил слова Антония. И согласился: «Да, приятная. И не только – красивая. А глаза какие молодые, лучистые…»

Он привёз с собой коробку конфет и упаковку воздушных пирожных. Ужинать отказался, они пили чай. Михаил рассказал ей о необычных совпадениях в именах собак, в том, что водили их гулять в один парк, о том, как произошла путаница с Джульбарсами и похищение мальчика. И как Антоний спас его сына. Он не стал рассказывать историю Антония – захочет, расскажет сам. Просто сказал, что теперь они живут все вместе, Антоний стал у них садовником. И оба молодых курцхаара теперь тоже живут вместе.

– Боже мой, – Елена Владиславовна смотрела на Михаила со странной улыбкой. – Когда-то давно я нашла собаку, в награду за что получила свою Найду, а теперь вот её сыновья так необычно встретились… Всё с самого начала начиналось необычно… И этот мужчина, Антоний, я ведь его помню, как и вас. Он мне тогда сразу показался хорошим, достойным человеком. Я бы хотела увидеть и его, и щенков, и вашего сынишку. Ему, наверное, весело бегать за двумя курцхаарами сразу. Заматывают они его?

– Мой сын с ними играет всё свободное время, – кивнул Михаил. – Вот только сильно бегать не может. Он получил тяжёлые травмы ног после автокатастрофы… И лишился матери… Моя жена погибла.

После паузы Елена Владиславовна ласково положила свою ладонь на руку Михаила, сказала проникновенно:

– Это большое горе. Я могу вас понять. Моя дочь немного моложе вас, и она тоже осталась вдовой. А у них ещё и детей не было. Теперь она одна. Не совсем одна, конечно, друзей у неё много…

И Елена рассказала своему гостю о поездке в далёкий военный городок, о Тане, её музыкальной школе, о том, как её уважают и любят там. Вдруг вспомнила:

– У Найды ведь трое щенков родились. Так что у ваших Джульбарсов есть сестричка. Теперь она там, у Тани. Сейчас покажу!

Она вышла в соседнюю комнату, а Михаил стал гладить Найду, которая всё это время лежала на диване между хозяйкой и ним, а теперь положила голову ему на колени.

– Ты очень славная, – сказал он ей. – Скоро увидишь своих малышей.

Елена вернула с фотографией в рамке.

– Это я сама снимала, когда мы с Таней и Лейлочкой гуляли в сопках.

И протянула фото Михаилу.

Елена Владиславовна сказала, что её дочери двадцать девять лет, но с фотографии смотрела совсем юная девушка. Светлые волосы растрепались на ветру, брюки подчёркивали стройную фигуру, куртка нараспашку, спортивные кеды. Склонившись, она обнимала собаку, ну очень похожую на Барсика и Жульку. Мшистые валуны, в густой траве какие-то ягоды… Михаил не мог оторвать взгляда от лица девушки: она улыбалась, но в серых глазах была такая бездонная глубина, а в изгибе губ – почти неуловимая печаль.