– Это как раз то, что я хотел, – сказал я. – Если ты не откажешь мне в своем покровительстве, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы всегда радовать тебя.

Мы расстались, и я поспешил к споим людям, чтобы подготовить их к встрече с Читу. Наши кони успели передохнуть и отъесться после утомительного похода, а оружие было начищено до изумительного блеска. Мы купили еще несколько коней, которые продавались здесь тысячами, и в назначенный час я привел свой отряд на равнину, где уже собрались сотни всадников. Я был облачен в доспехи, снятые мною с тела одного важного воина, которого мы отправили к Кали во время нашего предыдущего похода. Пир Хан и Моти Рам также выглядели великолепно на своих гарцующих от нетерпения конях, которые, казалось, были рады предстоящему испытанию.

– Держитесь все вместе, поплотнее, – велел я. – Тогда будет казаться, что нас больше, чем на самом деле. Когда подъедет Читу, следите за мной и повторяйте все мои движения.

Незадолго до захода солнца из города выехала блистательная процессия, во главе которой рядом с Читу скакал роскошно разодетый Гафар Хан.

– Это он! – воскликнул я в восторге, обращаясь к Пир Хану. – Тот самый человек, под началом которого мы пойдем в поход! Как он великолепен! За мной!

Я взял с места в карьер и через мгновение гарцевал рядом с Читу. Я бросил свое копье на землю и, склонившись в поклон до самой луки седла, сказал, что я привел своих людей, как мне было велено, и теперь жду приказаний.

Читу остановил лошадь и оглядел меня с явным удовольствием.

– Ты великолепно выглядишь! – сказал он. Я доволен тем, как смотришься ты и твои люди. Хотел бы я, чтобы у меня было побольше таких молодцов. Послушай, Гафар Хан, что, если он будет служить под твоим началом? Ему вполне можно было бы доверить отряд в несколько сот сабель!

– Как ты мудр, о Читу! – воскликнул Гафар Хан в восторге. – Именно об этом я и хотел просить тебя. Амир Али понравился мне с самого начала. Он, и только он должен быть моим первым боевым товарищем!

– Пусть будет так! – ответил Читу. – Кстати, Амир Али, не хочешь ли ты показать нам, как ты умеешь владеть оружием?

– Отлично, – обрадовался Гафар Хан. – Амир Али! Бери свое копье и давай проверим тебя прямо сейчас, ибо здесь как раз ровное, подходящее ристалище для поединка.

– Я готов, хотя копье – не мое любимое оружие, – ответил я. – В пешем порядке и с мечом в руках я не уступлю лучшему бойцу во всем войске, но я готов сразиться и на конях.

Я взял в руки копье, которое представляло из себя длинное легкое бамбуковое древко, а на конце его вместо острия был укреплен плотный шар из хлопка, и, последовав за Гафар Ханом, выскочил на равнину. Мы разъехались по разные стороны поля и по команде Читу устремились друг на друга. Довольно долго мы гонялись по полю, то разлетаясь в разные стороны, то вновь сближаясь с устрашающими криками. Гафар Хан, который куда лучше моего умел обращаться с копьем, никак не мог подобраться поближе, чтобы нанести мне решающий удар, ибо мой великолепный конь и мои собственные ловкие движения помогали мне каждый раз увернуться от него. Наконец Гафар Хан задел меня острием копья по руке – это был слабый и скользящий удар, но я был вынужден признать себя побежденным.

– Я предупреждал, что не очень хорошо владею копьем, но если ты дашь мне еще одну возможность, то я готов опять сразиться с тобой, – сказал я.

– Отлично! – согласился радостный Гафар Хан. – Берегись, однако, ибо – предупреждаю тебя – не жди от меня теперь пощады. Как бы тебе не пропустить на этот раз добрый удар прямо по ребрам!

Мы возобновили схватку. Гафар Хан явно был готов сдержать свое слово и сделал несколько резких выпадов копьем в мою сторону. Я увернулся от них благодаря проворству своего коня и, продолжая бой, вскоре сообразил, что ему ни за что не догнать меня, как бы он ни пытался. Его лошадь была заметно крупнее и упитаннее, чем мой конь, и, дав ему погоняться за собой хорошенько, пока его кобыла не стала задыхаться от бега, я сам перешел в наступление. Мне к тому же удавалось сохранять хладнокровие, но мой противник, столкнувшись с неожиданным отпором, все заметнее нервничал, норовя поскорее окончить схватку. Раздраженный моим преследованием, он попытался резко развернуть коня на месте, чтобы напасть на меня, но то ли его конь не проявил должной прыти, то ли оплошал сам Хан – не знаю! – но я нанес ему такой сокрушительный удар, что тот чуть было не выпал из седла. Зрители дружно издали крик восторга и стали хвалить меня, причем громче всех меня хвалил сам Гафар Хан.

– Аллах! – сказал он. – Ты обвел меня вокруг пальца! Ты вовсе не новичок в бою на копьях.

– Клянусь твоей бородой, Кораном, чем угодно, что я впервые в жизни держу в руке копье. Я всего лишь перенял твои приемы боя, ну и, конечно, мне помогает мой прекрасный конь!

Читу остался весьма доволен мною и поставил меня во главе отдельного отряда в пятьсот сабель, которому было предназначено идти перед всем войском. Гафар Хан немало завидовал мне, ибо находиться в передовом отряде означало быть первым при захвате добычи, то есть снимать сливки удачи, предоставив последующим отрядам довольствоваться тем, что останется.

На последнем военном совете было решено разделить войско на две части. После форсирования реки Нармады оно должно было продвинуться затем на юг вплоть до реки Кришна и, перебравшись через нее, продолжать поход в южном направлении, тщательно избегая при этом встреч с регулярными частями англичан, которые, как мы были уверены, не преминут броситься за нами в погоню. И вот наступило утро, когда наш огромный лагерь снялся с места и конные отряды, один за другим, тронулись в заданном направлении. На берегах Нармады уже были заготовлены сотни лодок, и, перебравшись через реку, мы вновь встали лагерем на ее южном берегу, рядом с городом Хиндия.

Именно здесь войско разделилось на два больших отряда. Я остался с Читу, и мы отправились на запад, рассчитывая добраться до реки Тапти и следовать далее по ее долине до владений раджи Нагпура. У нас был с ним договор о нашем беспрепятственном проходе через его земли с тем условием, что мы ничего не будем грабить по пути. Другой отряд, под командованием Сайеда Бхику, известного предводителя пиндари, должен был идти на восток, вдоль южного берега Нармады до дороги на Нагпур, по которой он затем должен был продвигаться на юг и позднее соединиться с нами.

Мы двигались вперед быстрым маршем, торопясь поскорее добраться до нашей цели – владений низама Хайдарабада, которые мы рассчитывали как следует пограбить и заодно подорвать уважение к англичанам, в последнее время занимавшим все более прочное положение в этой части страны. Нам было хорошо известно местонахождение основных сил англичан. Они были далеко в стороне от нас, и противостоять нам мог лишь какой-то майор Фрезер, которому подчинялись всего лишь две роты английских солдат и сотня кавалеристов-раджпутов. Ему нечего было и думать сразиться с тысячами наших всадников, рвавшихся неудержимым потоком вперед, подобно реке, вырвавшейся из горных теснин на простор равнины. «Это будет бой зайца с ястребом!» – изволил пошутить Читу, когда кто-то дерзнул заговорить об опасности со стороны английского отряда. Он был уверен, что «заяц» – это, конечно, англичане.