— Уходим? — спросил он монаха с дрожью в голосе.

— Помоги, Господи... — ответил тот, крестясь.

И тут тишина, царившая над разбойничьим гнездом, взорвалась выстрелами из ружей и криками. Вскоре за этим затем последовал взрыв, да такой силы, что в ушах зазвенело.

Юрек бросился к щели в двери — скорее, глазку, который образовался, когда из доски вывалился сучок, — и увидел потрясающую картину. С того места, где находился подвал, хорошо просматривались ворота. Они были относительно новыми, притом сработанными весьма добротно: из толстенных деревянных плах, окованные железом и скреплённых поперечинами на кованых гвоздях. В данный момент от ворот остались лишь висевшие слева и справа на массивных петлях небольшие куски железа, разорванного взрывом. А внутри укрепления гайдуков шёл бой.

Видавший виды Кульчицкий сразу понял, что произошло. Похоже, лазутчики янычар (а может, и местные жители, которые ненавидели банду грабителей Ненада) сняли стражу гайдуков, которая была чересчур беспечна, затем незаметно заложили под ворота пороховую мину и взорвали её. И теперь после первых залпов из ружей и пистолетов бывший монастырский двор доверху заполнился пороховым дымом, звоном сталкивающихся клинков, командами и криками раненых и умирающих.

Юрек с первого же взгляда понял, что гайдукам пришёл конец — янычары почти задавили их своим количеством. «Уж не по мою ли душу они пришли?» — мелькнула у него в голове мысль и тут же испарилась. Нет, это вряд ли. Затевать целый поход из-за шпиона австрийцев никто бы не стал. Тем более со столь опытным и хорошо подготовленным отрядом янычар — по тому, как они дрались, Юрек понял, что это отборная часть, которых в армии османов не так и много.

— Что там? — топчась на месте от нетерпения, спросил монах.

Юрек объяснил.

— Надо уходить, — сказал Йован. — Немедленно! Янычары для нас не освободители, а палачи. Они не оставят в живых никого.

— И я так думаю.

— Тогда поторопимся. Была — не была! На худой конец, пересидим внизу, пока всё закончится. Только нужно вернуть полати на место и закрыть крышку люка. Чтобы нас потом не искали.

— Выход есть! — веско ответил Юрек. — Я в этом уверен. А насчёт полатей и крышки всё верно. Что ж, вперёд! Прорвёмся!

— Ну: дай Бог...

Спустя какое-то время они оказались в узком подземном ходе: в котором можно было передвигаться, лишь согнувшись в три погибели. Под ногами плескалась вода, но она не была стоялая; скорее всего, слякоть в подземном ходе появлялась, когда шли обильные дожди, а затем она постепенно уходила. Вскоре начался подъём, пол стал сухим, ход — шире и выше, но появилась другая неприятность — крысы. Они встречались на каждом шагу. Юрек терпеть не мог этих грызунов. Он не боялся их, но был чересчур брезглив, а крысы не старались побыстрее исчезнуть с глаз. Похоже, они совсем не пугались людей; неторопливо уступая им дорогу, крысы с угрозой (так показалось Юреку) смотрели на них круглыми красными глазками, в которых отражался свет факела.

— Ваша правда, — сказал Йован, тяжело дыша. — Выход на поверхность должен быть совсем близко.

— Почему вы так думаете?

— Крысы... Они охотятся в лесу им нет смысла уходить далеко от выхода. Крысы очень практичны и всегда выбирают из нескольких вариантов лучший. Им нечего делать глубоко под землёй — там нет еды и мокро.

— Это всего лишь безмозглые гнусные твари! Они не могут мыслить.

— Э-э, не скажите... У крыс, как у всякой божьей твари, кроме инстинктов, есть ум. Он не похож на человеческий, он другой, но он есть. Крысы гораздо умнее многих животных, даже собак.

— А чтоб тебя! — Юрек, который шёл впереди, едва не упал, споткнувшись о толстую крысу судя по большим размерам, самца. — Если они такие умные, как вы говорите, то вскоре могут сообразить, что к ним сама пришла весьма аппетитная еда — два больших куска мяса.

— Зимой, во время бескормицы, нам точно не поздоровилось бы, — спокойно отвечал ему инок. — А сейчас у крыс сытное житьё. Мы им не нужны.

— Спасибо, успокоили... — буркнул Юрек и прибавил шаг.

Теперь он уже ловил не только воздушные струйки, которые с каждым шагом усиливались, но и чуял запахи леса — перепревших прошлогодних листьев, грибов и позднего разноцветья. Но им пришлось выбираться на поверхность ещё добрых полчаса, тем более что выход находился под обрывом в небольшой пещерке, которую изрядно завалило землёй. Поэтому на какое-то время беглецы превратились в землероек, расширяя выход в основном голыми руками.

— Уф-ф! — Юрек вылез из норы и упал ничком на траву, широко раскинув руки. — Что-то я совсем умаялся...

Над ним шумели деревья, голубое небо кроила разная птичья мелюзга, где-то дробно стучал дятел, рядом жужжал большой шмель, деловито обследуя головку клевера, а чуть ниже, на дне яра. умиротворяющее журчал ручеёк. Все эти виды природы и простые звуки, к которым чаще всего не присматриваешься и не прислушиваешься в обыденной жизни, после заточения в подвале и норы подземного хода показались Юреку райским наслаждением. Они вырвались на свободу! Что может быть лучше свободы? Разве что воля. А если они сливаются вместе, то это настоящее человеческое счастье.

Вскоре к нему присоединился и монах. Только он не стал отдыхать, а начал прислушиваться. На его лице появилось тревожное выражение.

— Что там, отец Йован? — лениво спросил Юрек.

— Неспокойно мне почему-то...

— Не волнуйтесь зазря. По моим расчётам старый монастырь мы оставили далеко позади. По этому яру нам нужно выйти на какую-нибудь дорогу или лесную тропу ну а дальше вам и карты в руки. Эти места вы должны знать. Или я неправ?

— Места я знаю. Только мне кажется, что мы здесь не одни...

— Правильно тебе кажется, святоша! — раздался знакомый голос, от которого Юрек вскочил мгновенно на ноги.

Кусты раздвинулись, и перед ошеломлёнными беглецами собственной персоной появился... Ненад! В руках арамбаша держал пистолет, ствол которого смотрел на Юрека (как наиболее опасного, по его мнению), за поясом торчала рукоять второго, на боку висела сабля (та самая карабела, которой Юрек победил Бука!), а через левое плечо Ненада был перекинут плотно набитый хурджин — полосатая сумка, состоящая из двух мешков и сотканная из разноцветных шерстяных нитей. Обычно хурджины украшались бубенчиками, но арамбаша их снял — чтобы не выдать себя посторонними звуками. Похоже, предводитель гайдуков тоже бежал из своего разбойничьего гнезда потайным ходом, но не тем, что Юрек и монах, а каким-то другим.

Судя по всему, арамбаша не счёл нужным захватить с собой хотя бы ближайших подручных. И то верно — своя рубаха ближе к телу. Гайдукам, верившим Ненаду, как отцу родному, торчать на кольях, а его жизнь гораздо ценнее жизней тех глупцов, которые ему доверились. К тому же под ятаганами янычар должны были погибнуть и те, кто слишком много о нём знал. А это уже хорошо. Самый надёжный хранитель тайн — сырая земля. Что касается новых юнаков, то знаменитый атаман разбойников Ненад Кровавые Руки наберёт их быстро и будет разбойничать пуще прежнего.