А следующих призраков я знал ещё при жизни. Милая семья. Муж и жена очень радовались своему первенцу – души в нём не чаяли, удовлетворяли любой каприз, покупали море игрушек. При этом малыш не казался избалованным, я никогда не видел его истерик или психов. Послушный ребёнок, любящий своих родителей. Для меня стало настоящей неожиданностью новость о том, что они попали в аварию и погибли. Водитель фуры уснул и на полном ходу протаранил их легковушку. После смерти они тоже держались все вместе. Ребёнок сидел на земле и катал перед собой машинку, а родители, обнявшись, стояли позади с добрыми улыбками на лицах.

Некоторые могилы так и оставались пустыми. Я задавался вопросом, почему призраки появляются не везде, но, естественно, найти ответа самостоятельно не мог. Как, впрочем, и объяснить, почему духи не взаимодействуют со мной и Степаном.

Следующего дедушку на нашем пути я тоже знал и часто видел раньше. Он жил в трёх домах от моей хаты. Призрак держал в одной руке тросточку, которая помогала ему передвигаться последние годы жизни ввиду больных суставов в коленях, второй ласкал игривую дворнягу. Собака тёрлась о ноги хозяина и периодически бегала по кругу за своим хвостом. Дедушка Фёдор смеялся, держась рукой за живот, и трепал животное по холке. Собака переживала после смерти хозяина и не уходила с кладбища. Через неделю она отправилась на тот свет вслед за дедушкой Фёдором. Здорово, что в загробном мире они продолжили быть вместе.

Неожиданно мне показалось, что слева за памятником с красной звездой стоит старуха Анна. Её как раз похоронили где-то неподалеку. Странно, что до этого ни один призрак не отходил больше пары метров от своей могилы… Или мне мерещится? Я протер глаза и снова посмотрел в сторону надгробья с красной звездой. Ни старухи Анны, ни какого-либо другого призрака там не было. Значит, показалось.

Внезапно перед нами вырос призрак мужчины, держащий за руку девочку лет семи. Одежда на нём была официальной: пиджак, галстук, светлая рубашка, брюки. Улыбчивая девочка с забавно торчащими косичками дергала отца за руку и нетерпеливо подпрыгивала. Одета она была в светлое платье в мелкий цветочек. Я не помню, что случилось с ними, хотя оба человека мне казались знакомыми.

Нам пришлось сойти с дороги, чтобы обогнуть отца с дочкой. Подъём почти закончился, оставалось пройти совсем немного, чтобы добраться до той части кладбища, где были похоронены мои родственники. Последней на погост отправилась прабабушка. Она умерла своей смертью, в здравом уме и памяти в возрасте девяноста двух лет. Именно ей принадлежала та хата, в которой я проживал и которой не стало после недавнего пожара…

Бабушки не стало восемь лет назад. К превеликому сожалению, приехать на её похороны я не смог. Наверное, это покажется странным, но в институте пригрозили серьезными проблемами, если я пропущу добровольную олимпиаду по дискретному анализу. Да и вообще, мол, прабабушка – это не близкий родственник, чтобы присутствовать на похоронах. По крайней мере, так мне сказал декан. Ввиду того, что я учился на бюджетном отделении, мне пришлось смириться с таким решением, хоть и хотелось плюнуть ему в лицо и поехать в деревню.

Прабабушка пережила моего прадеда на тридцать лет. Он прошёл войну, встретив победу в Вене. Был поваром. Многие говорили, что раз в военных действиях он не участвовал, то и ветераном его считать не стоит. Я с ними не соглашался. У прадеда имелось несколько ранений и в довесок к ним осколки, застрявшие в теле, в том числе и около сердца. Они так и выходили из него по крупицам до самой смерти. Мылся он как-то в бане с прабабушкой, а из плеча маленькая железка вылезла. Она её сохранила на память, а я теперь в специальной баночке в городе держал и не выбрасывал. Полагаю, он и в наступления ходил, просто не любил это афишировать. Немногие готовы вспоминать то, что пережили в те годы. Это только кажется, что легко рассказывать о делах давно минувших дней. Для тех, кто был на войне, как будто и нет прошедших после войны десятилетий: события эти в сердце сидят и по-прежнему больно дёргают каждый раз, когда ты их трогаешь. Как тот осколок, что из прадедушки так и не вышел… Я родственника живым не застал. Только по рассказам прабабушки запомнил да по редким фотографиям, что остались в семейном архиве. Прадедушка Иван был высокого роста и смотрелся очень статно. С войны он вернулся не сразу. Первый год он провёл в госпиталях, пока все семья думала, что он погиб. Даже похоронку получили. Представьте, какая радость была в доме, когда он явился в хату и поцеловал свою жену.

Прадедушка Иван был очень добрым. И после войны стал особо ценить людские отношения. Все свои медали и ордена он раздал детям в деревне. От них остались лишь наградные грамоты и специальные удостоверения, если я правильно называю то, что видел несколько раз в жизни. Он считал, что все эти побрякушки – пустое. Главное, что он вернулся и теперь вместе со своей семьёй. Работал он на деревенской ферме с самого раннего утра. Прабабушка не особо разбиралась в технике, поэтому точной информации, чем именно он там занимался, нет и у меня. Домой уходил после обеда, чтобы подольше побыть с женой и дочкой. Чудо, что их не расстреляли… Прабабушка с дочкой спряталась в погребе. Искать их не стали. А вот сыновья гуляли в ту пору на улице. Мальчиков схватили и, не разбираясь, приставили к стенке. Их-то она и пыталась откопать ночью из большой братской могилы… Вот опять я пришёл к тому жуткому воспоминанию…

Незадолго перед смертью прадедушку начало беспокоить здоровье. Насколько мне известно из рассказов, таблетки он пить напрочь отказывался. Предпочитал лечиться народными средствами. Не знаю, прав ли он был в этом, да и не это главное. Главное, что до самого последнего дня он оставался с женой, дочкой и родившейся внучкой, радуясь каждому часу и каждой улыбке на лице родных.

На кладбище было похоронено ещё много моих родственников, но их я не очень хорошо знал. И всё же в каждое своё посещение я старался подойти к всем знакомым могилам, постоять несколько минут, мысленно делясь чем-то сокровенным или задавая вопросы в пустоту. После делал небольшую уборку и только затем с чистой совестью уходил обратно в деревенскую хату.

Призраки между тем продолжали вырастать на кладбище точно грибы после дождя. Я давно уже перестал следить за ними, утомившись вспоминать, кого и когда видел или что слышал про кого-то из умерших людей. Ещё пару раз духи выпрыгивали прямо перед нами. Касаться призраков нам не хотелось, потому старались вовремя уклониться и продолжить свой путь. Вероятно, ничего страшного и не произошло бы, но внутренний голос настойчиво советовал избегать любых контактов с ними.

Я бросил короткий взгляд вправо и понял, что теперь мы на самом деле подходим к могиле старухи Анны. И хотя она была чернокнижницей, её все-таки похоронили на кладбище, а не за его пределами, как поступали с преступниками или нечестивцами. Старуху Анну отправили к её умершей внучке. Могила деревенской ведьмы пустовала: ни девочки, ни пожилой женщины. Ещё не появились? Или глаза не обманули, показав, что старуха вполне себе умеет перемещаться по кладбищу в образе бесплотного духа?

Неважно. С этим сейчас точно не стоит разбираться. В первую очередь нужно добраться до могил родственников. А если там никого из похоронной процессии кошмарного сна нет, то пройти дальше, где копают новые могилы. Там-то уж точно мы должны обнаружить что-нибудь интересное.