— Ты говоришь — рана пустяковая, перевяжем его ипосадим на поезд. Пусть катит в Казань. Если вляпается по дороге, его проблемы.

— Парень проявил интерес к разговору и теперь переводилвзгляд с меня на Антона.

— На одной ноге скакать сможешь? — спросила я.

— Попробую, — неуверенно ответил он, неуверенностьскорее всего относилась не к собственным возможностям, а к тому, что мы неваляем дурака и говорим всерьез.

Матерясь, Антон помог парню подняться и потащил на улицу.Нога киллера-неудачника сразу же начала кровоточить.

— Оттащи его подальше, а я сейчас, — сказала я,вернулась в комнату и занялась мародерством: стащила с убитого парня джинсы ирубашку. Дело это оказалось хлопотное и малоприятное, когда я догнала Антона сраненым, компаньон уже намеревался возвращаться за мной. Дальше дело пошловеселее. Мы укрылись за одним из многочисленных ветхих заборов, а Антон сбегалза «Хондой», после чего мы благополучно в нее загрузились. Ожидая Антона, ясмогла перевязать парня чужой рубашкой и порадовалась, что медсестра из меняхоть куда, а дальше стало совсем весело. Только мы выехали на дорогу, какзаметили милицейскую машину. К счастью, заметили раньше, чем блюстители порядказаметили нас. Мы развернулись и погнали в противоположную сторону, но и там насподжидал милицейский патруль. Мы принялись плутать переулками, дважды попадалив тупик, с трудом выбирались и вновь плутали. Я и не подозревала о наличии вродном городе таких труднодоступных мест.

Через час нам повезло, откуда-то вывернул «жигуленок», и мыпристроились за ним, водитель наверняка служил в разведке, каким-то чудом онздесь ориентировался и вскоре, к моему огромному облегчению, вывел нас кбывшему Дому культуры железнодорожников. Здесь тоже не обошлось без милиции, нопоток машин был плотным, и нам удалось проскользнуть. В общем, Гришка остался сносом. Интерес милиции к данному району произвел на раненого парня впечатление,он перестал стонать и начал нервно оглядываться. У первой же аптеки я попросилаАнтона остановиться, запаслась лекарством и бинтом, сделала парню перевязку повсем правилам, рана хоть и выглядела неприятно, но в действительности вряд либыла особенно опасной. Антон со знанием дела заявил, что кость не задета ииз-за такой царапины стыдно ныть, на что наш новый приятель немного обиделся. Ив самом деле, это ведь не Антонова нога, а его. Закончив лечение, я протянулаему джинсы убиенного дружка, его брюки были порваны и в крови. Он переоделся истал смотреть на нас с большим доверием.

— Значит, так, — сказала я. — Мы отвезем тебяна вокзал. Что предпочитаешь: автобус или поезд?

— Автобус, — буркнул парень. По-моему, разумно. Савтобуса всегда можно сойти, а вот с поезда прыгать придется.

— В своей Казани забейся в нору поглубже и носа непоказывай, — продолжила я. — Тот бизнесмен, которого вы так бездарноупустили, жутко скандальный тип, он тебя с того света достанет, если не будетзанят чем-нибудь более важным.

— Машина, — вздохнул парень.

— Чего? — не поняла я.

— Машина на мое имя.

— И на ней уехал Гришка? — Парень пожал плечами ивздохнул. — Здорово, — покачала я головой. — Друзья-то у тебяесть? Помогут?

— Помогут, — буркнул он, а Антон съязвил:

— Может, нам его лучше утопить, как кота шелудивого, ане устраивать здесь детский сад?

— Ты его не слушай, — вмешалась я. — Навокзале тебя вряд ли будут искать, Гришка решит, что ты спрятался в доме пососедству. Так что свечу не забудь поставить за наше здоровье. Или тымусульманин?

— Как ты мне надоела, — сказал он, и Антон с нимсогласился:

— И мне тоже.

— Придурки, — обиделась я и отвернулась. Мы какраз въезжали на вокзальную площадь. Парень повертел головой и спросил ссомнением:

— Вы меня правда отпустите?

— А ты хотел стать домашним любимцем? —ухмыльнулась я.

— Ладно, — вздохнул он. — Глаза у этого Максадействительно чудные, светлые очень, он очки снял, вот я и обратил внимание.Дело объяснил так, мол, задолжал один барбос, а у него здесь все схвачено, вотнарод со стороны и понадобился. Вроде все ясно, но мне он не понравился. Сначаласюда двое наших ребят поехали, им сказали: «Надо помочь хорошему человеку», ауж потом Васька, это которого сегодня кокнули, мне позвонил и говорит: «Хочешьзаработать, приезжай. Работенка не пыльная». А кто заработать не хочет? Вот ипоехал.

— В пятом доме в том же переулке вы нас ждали?

— Васька с Сашкой.

— А дядечку кто кокнул?

— Какого дядечку? — испугался парень.

— Тебя как звать? — вздохнула я.

— Юрка.

— Очень приятно. А дядечка, Юрик, жил в красивом доме впригороде, за которым вы следили.

— Мы его не убивали, — возмущенно заговорилон. — Следить, да, а все остальное…

— Но дядечка помер.

— Я-то здесь при чем?

— А железка ваших рук дело?

Парень хотел прикинуться непонимающим, но глаза егобеспокойно забегали. Антон развернулся к нему и рявкнул:

— Не юли!

— Мужика на железке Макс убил. Мы его поспрашивалималость, а он все дурачком прикидывался, ну, парни занервничали. И тут он вродеговорит: а я, говорит, тебя узнал, это он Максу, а Макс-то все это время всторонке сидел и рта не открывал, а уж как ему мужик сказал такое, подошел иотвечает: тебе же хуже, Петя, и того… вот так. А потом и хриплого велел, чтоб,значит, концы в воду.

— Парень на «Мерседесе» тоже ваша работа? —Дурашливость из голоса Антона исчезла, теперь он смотрел на Юрку с откровеннойненавистью.

— Нет. Никакого парня на «мерсе» я не знаю. Макс сказалзасаду в Лаврушенском устроить — это было. Вы смылись, и Макс сначала здороворазозлился, отправил нас туда, чтоб труп вывезли и все прибрали, ну ипроверили, не крутятся ли там менты. Все вроде чисто.

— И вы мудрить не стали и перебрались в мастерскую пососедству?

Парень насупился, но заговорил опять:

— Сегодня, когда нас Макс за тобой посылал, сказал,чтоб девку не трогали.

— Большое ему за это спасибо, — серьезно сказалая. — А за что он на Гришку так осерчал, что велел колотить его до смерти?

— Я ж сказал, задолжал он ему.