Картина, представшая моим глазам, в любое другое времявызвала бы у меня бурный восторг. Гришка сидел привязанный к стулу и плевалсясобственными зубами, двое моих недавних знакомых усиленно молотили его. Носейчас мне это не понравилось. Я по-прежнему не понимала, что происходит,одного этого вполне достаточно, чтобы испортить любое зрелище. То есть японимала, что этот псих в самом деле явился один, а парни страшно на негосердиты. Я могла с ходу назвать по именам десяток людей, которые отдали бынесколько лет жизни, чтобы увидеть, как Гришка будет загибаться под чьими-то ударами,но не смогла назвать ни одного, кто на такое отважился бы, не в мечтах,разумеется, а в действительности. Но ведь нашлись же… и что-то подсказываломне, что знакомство с этими типами не приведет ни к чему хорошему. Парни либововсе не соображают, что делают, либо у них в родне сплошные камикадзе. Чего уних точно не было, так это ума. У меня накопились вполне конкретные замечанияпо ведению дела.

Прежде всего колотить Гришку бесполезно и даже вредно: еслиони всерьез хотели от него избавиться, так надо было сразу его пристрелить, идело с концом, и уж ни в коем случае не связывать руки за спиной, а держать ихвсе время на виду. Он совершенный неандерталец: малочувствителен к боли, затоинстинкты развиты гораздо лучше, чем у любого другого человека. А какой у насосновной инстинкт? Правильно, жажда жизни. Правда, в его случае я бы назваласразу два основных инстинкта…

Очень занятый общением с ребятами, Гришка все-таки изыскалвозможность заметить меня и заявил:

— Привет, дорогая.

Парни к этому моменту изрядно выдохлись и решили сделатьперерыв. Тоже никуда не годится, с Гришкой расслабляться нельзя.

— Привет, — вяло ответила я. Он усмехнулсяразбитыми губами и продолжил:

— Ты выглядишь немного заспанной.

— Вздремнула чуток, — вздохнула я и добавила:

— Ума у тебя нет вовсе.

— Ты ведь этого хотела, да, детка? Где ты нашла такихпридурков? — За придурков он, конечно тут же схлопотал, а япоморщилась. — Ну вот, — отдышавшись, заявил Гришка. — Надеюсь,теперь ты довольна. Должен все-таки заметить, ты нарушаешь правила. Разве нет?Ты меня огорчаешь.

— Кому бы говорить, — хмыкнула я.

— Ты просто чудо, — заявил Гришка. — Я обожаютебя. Скажи честно, ты ведь скучала? На самом деле ты жить без меня не можешь.Правда, детка?

— Почему бы вам его не пристрелить? — обратилась як парням, которые прислушивались к нашему диалогу с заметным интересом.

— Тебя забыли спросить, — нахмурился любительспичек, рукава его рубашки были закатаны выше локтей, но, несмотря на этакуюподготовку к ратному подвигу, Гришку он колотил в основном ногами.

— Ты мне ребра сломал, паскуда, — заметил Гришкабез всякой злости, а парень пошел пятнами, нервы у него никуда не годились, этоя еще раньше заметила.

— Ты, умник! — рявкнул он. — Завязывай зубыскалить (зубов у Гришки к этому моменту осталось немного, так что скалить их онпри всем желании не мог). Нам заплатили за то, чтоб ты подох не скоро, слышишь,урод, чтоб ты помучился. Мы тебя до смерти забьем. Понял, гад? С перерывами наобед.

— Спасибо, детка, — продолжил паясничатьГришка. — Помучиться я всегда рад и этим доставить тебе удовольствие.

— До чего ж ты тупой, — вздохнула я. — Яздесь совершенно ни при чем.

— Топай отсюда! — рявкнул на меня второй парень.

— Вы меня отпускаете? — удивилась я. Парень сгребменя за шиворот с намерением определить за перегородку. Это Гришке очень непонравилось, а мне тем более, и я попросила жалобно:

— Можно мне здесь постоять? У нас старые счеты,хотелось бы поприсутствовать.

Он убрал руку, не дойдя до перегородки несколько шагов, ярасценила это как приглашение остаться. Тут Гришка вновь принялсяораторствовать.

— Так кто ж вас нанял, ребята? — спросилон. — Я все равно сдохну, отчего бы вам не сказать?

Мой провожатый развернулся к нему, и теперь оба парня стоялив метре от стула, на котором восседал Гришка, спиной ко мне. У одного придуркаиз-за пояса джинсов торчал пистолет. «Они точно ненормальные», — мысленновздохнула я и покосилась на дверь, после чего едва устояла на ногах отнеожиданности: дверь была прикрыта неплотно и уж точно не заперта. Интересно,они хоть додумались запереть вторую дверь, выходящую на улицу? Стараясь непривлекать к себе внимания (этому очень способствовал Гришка, который продолжалораторствовать), я еще немного переместилась вправо и оказалась как раз науровне двери, а парень с пушкой прямо перед моим носом. На мгновениезажмурившись, я пожелала себе удачи и… Дальше было так: я толкнула парня, онналетел на Гришку, и тот вместе с ним и, разумеется, со стулом полетели на пол.Я тоже не удержалась на ногах, второй парень кинулся ко мне, но я успеламалость прийти в себя и ударила его ногой, он выронил пушку, а она взяла да иупала прямо мне на живот. Сначала я взвыла, а потом схватила ее и пару развыстрелила наугад. Парни совершенно обалдели, и я, если честно, тоже, потомучто стреляла вроде бы в потолок, а угодила, как и в случае с Пашей Пропеллером,одному из парней в ногу. Не иначе как мною открыт новый способ стрельбы помишеням. Раненый заорал благим матом, а второй, все еще обретаясь на полу,вконец ополоумел, забыв про свое оружие, попытался схватить меня за горло, нуне дурак ли? Гришка крутанулся на полу вместе со стулом и сумел-таки схватитьего пистолет. Я же предчувствовала, парни сделали большую глупость, не укокошивего сразу. Раненый выл, мы втроем резвились на полу, точно дети в популярнойигре «куча-мала». Отпихиваясь ногами, я отползла к двери, теперь оба парняоказались безоружными, я им не завидовала, хорошо зная Гришку, но досматривать,чем тут все кончится, не собиралась. Выкатилась в коридор, захлопнула дверь иуж только после этого вскочила на ноги. Дверь на улицу была заперта на ключ, норядом оказалось окошко. Я вспорхнула на подоконник и ударила ногой, посыпалисьстекла, а я, рискуя порезаться, оказалась-таки на улице. В доме грохнулвыстрел, и Гришка заорал:

— Вернись немедленно, видишь, что творится? Быстродомой, твою мать!..

Но я уже неслась со всех ног подальше отсюда, думая зло:«Ну, послал господь киллеров» — и очень сожалея, что в отличие от Антона несмогу угнать машину, не то непременно воспользовалась бы «БМВ», до сих порстоявшим во дворе. В кабину я все же заглянула и с грустью убедилась, что ключиотсутствуют, а возвращаться за ними в дом желания не было.