где находился последний, подверглось ужасным изменениям. Всё, что попадалось на пути этой смертоносной атаки уничтожалось за считанные секунды, и луч не останавливался, уходя всё дальше и дальше, разрушая всё, на что он натыкался.

Сияющий свет, вырвавшийся из тела мужчины, заполнил окружающее пространство, превратив ночную темень в множество ярких отблесков. Яркий свет озарил все уголки пляжа, словно призывая внимание к своей грандиозности. Он распространился вокруг, превращая каждый песчинку в маленькое сияющее зеркальце, отражающее бесконечные оттенки яркого белоснежного света.

Мощь атаки была настолько колоссальной, что создала воздушную волну, сотрясавшую каждый гранул песка, поднимая его в воздух. Волнение воздуха пошатнуло деревья вдалеке и заставило волны в океане подпрыгнуть, как будто пришедшее неотъемлемое явление, сопровождающее проявление невероятной энергии.

Когда энергия начала утихать, исчезать, волны этой ужасающей атаки стихли, а бушующий свет постепенно ушёл, оставив после себя лишь слабое освещение, словно призрак ушедшего действия. Песок, поднятый в воздух воздушной волной, медленно опустился обратно на землю, оседая на место волнения. Волны океана снова начали ласкать пляж, словно ничего не произошло. Тишина вернулась, словно мать, успокаивающая все живые и неживые существа, вновь окутавшая пляж в своё бесконечное объятие.

Дженсен перед окончанием атаки прикрыл глаза. Он знал, что ему удалось попасть в цель, и он прекрасно понимал, что подросток не мог пережить этой атаки. Никто бы не смог — настолько была ужасающей её мощь. Мужчина не хотел смотреть на то, что осталось от его бывшего напарника, потому позволил себе не смотреть на это поистине страшное зрелище.

Когда же он всё-таки открыл глаза, чтобы отправиться прочь, его взгляд наткнулся на фигуру, что стояла на том месте, где находился подросток. От увиденного бывший солдат впал в ступор, а его веки расширились от ужаса.

Айкава стоял на свои двоих, смотря на Дженсена пугающим и устрашающим взглядом. На его левой руке был закреплён пятиугольный щит с звездой в центре и орлом — символом США, как свободной и демократичной страны. От предмета на его руке исходил чёрный дым, да и сам он не был в прям хорошем состоянии, но что поражало, так это то, что он был полностью целым, как и его обладатель.

— Какого… чёрта? — был шокирован Тодд.

— Не смей… — тихо произнёс Айкава, после чего на секунду исчез из поля зрения противника.

Бывший солдат был в ступоре, потому даже двинуться не смог, и это стало его второй ошибкой в этом сражении, ибо уже через мгновение Син оказался на расстоянии вытянутой руки от него.

— Не смей говорить так про Мики и остальных, урод! — прокричал он, после чего схватил противника правой рукой за затылок и, надавив, заставил того есть песок, уронив его в него лицом.

Боли, конечно, от такого приёма было немного, но это не означало, что было не неприятно — глаза мужчины тут же засорились песком, дыхание перекрылось, да и рот без, так сказать, особого наполнения не остался. Разумеется, Дженсен попытался быстро подняться на ноги, но этому помешал Син, который, наверное, воспользовавшись своей причудой, смог поднять противника, держась всё за тот же затылок, после чего, посмотрев в его лицо, нанёс несколько сильных ударов кулаком по зубам и носу Тодда, заставив того впервые за схватку почувствовать вкус собственной крови. Нанеся ещё несколько весьма болезненных ударов, подросток откинул врага назад, дав тому несколько мгновений перерыва, которые сопровождались не очень приятным падением.

Летел мужчина не очень долго, но своеобразный «тормозной путь» на песке оставил, что причинило ему не малый дискомфорт. Разумеется, урона серьёзного ему это не принесло, потому уже через несколько секунд ему удалось вскочить на ноги и направить свой взгляд на Сина.

— Вот этого я и желал, — ухмыльнулся Дженсен и облизнул запачканные кровью губы. — С таким тобой я желал биться! Чёрт побери, много же тебе времени понадобилось, чтобы прийти в форму.

Айкава не отвечал ему — лишь сверлил свирепым взглядом, будто бы он был готов уничтожить Тодда в ближайшие несколько секунд. Такое пришлось по душе бывшему солдату.

— Это именно те чувства, которые мне были нужны! — улыбался мужчина. — Так намного интереснее! Давай же…

Он не успел договорить — ему помешала нога подростка, которая, казалось, со скоростью света приблизилась к его подбородку и врезалась в него с невероятной силой, что заставила Дженсена аж взмыть в воздух, чего он явно не ожидал. Удар был сильным, потому он не сразу понял, в каком положении оказался, а когда осознание пришло к нему, ещё один удар вновь заставил его забыться на пару мгновений. В этот раз это была атака кулаками в корпус, челюсть и в нос. Последний удар, к слову, почти сломал носовую кость мужчине, от чего тот болезненно сморщился. Удар ногой сверху-вниз, что попал точно по верхней части головы бывшего солдата, отправил последнего обратно на землю. Приземление оказалось достаточно жёстким — настолько, что под телом Дженсена образовалась небольшая воронка.

— Тебе весело? — поинтересовался Син, медленно спускаясь на землю, используя свойство левитации. — Веселишься? Я стараюсь.

— Я вижу, — хриплым голосом ответил Тодд, покашливая кровью. — Продолжай в том же духе.

— Ты так хотел, чтобы я использовал новые приёмы, и я сделал это. Ты не был таков к этому?

— Просто расслабился.

— Ты всё ещё можешь всё исправить, Дженсен, — выразил надежду Айкава. — Давай перестанем сражаться. Мы можем с тобой вместе выступить против того, кто нанял тебя, и кого я искал всё это время. Нам будет легко, ведь во всём этом повинен один человек.

— Ты плохо слушаешь людей, да? — без особого энтузиазма произнёс бывший солдат, медленно поднимаясь на ноги. — Подчинение приказам — единственное, что осталось в моей жизни, и это единственное, благодаря чему я могу считать себя полноценным и самодостаточным. Подчинение и служение — это то, что я выбрал сам, и я не позволю тебе направить меня по неправильному пути.

— Твой путь и есть неправильный, — не был согласен со словами Дженсена подросток. — Наша схватка не имеет смысла. Мы можем не сражаться, понимаешь? Зачем нам убивать друг друга? Какой в этом толк? Почему мы не можем сражаться на одной стороне?

— Нам обоим это не нужно, Син, — грустно улыбнулся Тодд. — Тебе не нужны рядом те, кто может тебя предать, а мне не нужны рядом те, кого могут использовать