стало постепенно выравниваться, а пульс с каждой секундой приходил в норму. Шок прошёл, уступив место негативным и не очень приятным ощущениям и эмоциям, которые было не так-то просто держать в узде. Если быть более точным, то Айкава в данный момент времени хотел накинуться на мужчину и избить его до такой степени, что тот сам себя не узнал, но что-то внутри мешало ему сделать это. Быть может, это была привязанность, а, может, и слабость, что до сих пор мучала его тело.

— Почему? — почти шёпотом спросил подросток.

— Ты о чём? — не совсем понимал Дженсен. — Я уже сказал тебе, что мне поступил заказ на твою смерть, и я должен выполнить его, чтобы продолжить жить дальше в прежнем темпе. Так что же тебя интересует? Что-то не понял? Или же не хочешь принимать неприятную для себя правду?

— Почему ты не сделал этого раньше? — дополнил свой вопрос Син. — Ты мог сделать это в любой момент прошедшего месяца, когда я был слабым и беспомощным. У тебя было всё для этого, и я бы точно не стал рьяно сопротивляться. Но ты поставил меня на ноги, поправил здоровье, так ещё и целый день развлечений организовал. К чему всё это?

— Просто добивать кого-то — не в моём стиле, — отмахнулся мужчина. — Это ни капельки не интересно. Теряется весь азарт, понимаешь? — улыбнулся он. — В какой-то степени я живу не только благодаря наёмничеству, но и благодаря сражениям. Когда ты ставишь свою жизнь на кон, ты действительно понимаешь, какова её ценность. Никогда не задумывался об этом?

— Определяешь ценность жизни только тогда, когда ставишь её на кон? — переспросил Айкава. — Хороший метод, да только результат может быть таким, что ты всё осознаешь лишь перед тем, как лишишься этой самой жизни. Тебя устраивает такой расклад?

— Если бы я не мог её лишиться, в сражениях не было бы никакого интереса.

— Звучит вполне логично, — согласился Син и слегка поник.

Ночное небо всё больше и больше закрывалось серыми облаками. Вероятно, тот день был последним тёплым днём, после которого начнётся настоящая зима вместо со всеми вытекающими в виде мороза, снега и прочих развлечений, что характерны для этого времени года.

Настроение парнишки было ни к чёрту. Только он подумал, что обрёл поистине хорошего друга и настоящего товарища, как тот без каких-либо видимых сожалений решил предать его, отказавшись от всего того, что возникло между ними за то время, что они провели вместе. Это сильно било по душевному состоянию Сина, что также неслабо отразилось на его самочувствии. Его взгляд всё ещё был опущен на землю, а разум был занят многочисленными размышлениями о том, что ему стоило делать.

— Долго будешь стоять на месте и рассматривать песок? — увидел слабость Сина Дженсен и решил озвучить её. — Я понимаю, что у тебя времени много, но моё время довольно-таки дорогое. Думаю, за моими услугами уже выстроилась неплохая такая очередь, а после того, как я закончу с тобой, людей, желающих обратиться ко мне, станет намного больше. К слову, твоя смерть отлично украсит моё портфолио. Ты же не против такого, да?

Тодд старательно давил на Айкаву, пытаясь сломить его, но тот по неизвестным причинам всё ещё держался, всеми силами стараясь удержаться от отчаяния, что медленно пожирало его душу. Он не понимал, почему Дженсен так с ним поступает, и он считал, что у того должна быть более веская причина делать это, чем та, которую он называет основной. Подросток понимал, что мужчина вряд ли откажется от задуманного, и это осознание сильно давило на его плечи, ибо он понимал, к чему ведёт вся эта ситуация.

Либо он, либо Дженсен. Другого исхода быть не может.

— Так и будешь стоять и молчать? — никак не унимался бывший солдат. — Я надеялся, что «величайший злодей» окажет мне достойное сопротивление перед своей кончиной.

— Я просто понимаю, что сильно расслабился, Дженсен, — произнёс, наконец, Айкава, почесав шею. — Раньше я старался не доверять другим людям, и это вполне устраивало меня, ведь так я избавлялся от возможных проблем. Но… для тебя я решил сделать исключение. Доверился тебе, рассказал всё о себе и делился своей болью, а ты… решил предать меня. Вероятно, я допустил огромную ошибку, когда решил быть самим собой. Пожалуй, за это действительно можно наказать смертью, — пожал плечами он и повернулся к собеседнику спиной, после чего развёл руки в стороны.

— И что это значит?

— А ты не понимаешь? — грустно ухмыльнулся подросток. — Делай то, что должен. Я сильно ошибся, доверившись другому человеку, и за это я должен получить заслуженное наказание. Будь добр, — произнёс он и показал рукой на свой затылок, — стреляй сразу сюда. Ну, чтобы не мучился. Я не очень-то люблю боль, если ты меня понимаешь.

— А не рано ли ты сдаёшься? — сомневался в намерениях парня мужчина.

— Я сдался ещё месяц назад, когда был на грани жизни и смерти. Не думаю, что с того момента ситуация хоть как-то изменилась.

— Но…

— Ты задаёшь слишком много вопросов для человека, который собирается меня убить, — оборвал Син Дженсена на полуслове. — Просто закончи это. Не заставляй меня ждать.

Тодд пребывал в небольшом шоке от услышанного. Он полагал, что сможет вывести подростка на эмоции, верил, что сможет спровоцировать его на агрессивное и эмоциональное сражение, да только тот, кажется, не желал сражаться, потому просто решил сдаться, позволяя бывшему солдату прикончить его. Что-то здесь явно было не так, и мужчина знал это, но о чём-либо думать в данный момент пока было рано, да и пищи для размышлений особой не было, потому он тронулся с места и медленно стал подходить к парню, собираясь осуществить задуманное.

Дистанция между ними сокращалась с каждой секундой, и во время всего этого процесса Син не сдвинулся ни на миллиметр. Тодд считал всё это странным и неправильным, но он не мог отказаться от шанса закончить всё быстро и безболезненно. В глубине своей души он, разумеется, верил в то, что Айкава не станет так легко прощаться с собственной жизнью, но и лишняя борьба с его стороны принесла бы ему лишь проблемы, потому он даже в какой-то степени был рад, что тот решил не усложнять ему задачу.

Как только