Я остановилась, когда почувствовала под ногами дно, и обернулась. Мне не без труда удалось различить вдали две черные точки — их головы. Страх отпустил. Лила была жива-здорова и плыла рядом с Нино. Какая она все-таки упрямая, какая смелая! Я выбралась из воды и подошла к Бруно, который сидел возле наших вещей.

— А где Пинучча?

Он робко улыбнулся, словно не хотел показывать, что огорчен.

— Она ушла.

— Куда?

— Домой. Сказала, что ей надо собираться.

— Собираться?

— Она хочет вернуться в город. Говорит, что не может надолго оставлять мужа одного.

Я взяла свою сумку, попросила его проследить за Нино и Лилой и побежала к дому. Надо было выяснить, что творится с Пиной.

Этот странный день перешел в еще более странный вечер. Пинучча и правда собирала чемодан, а Нунция ее увещевала.

— Что так нервничаешь? — убеждала ее она. — Рино прекрасно со всем справится. Стирать он умеет, готовить тоже, с ним отец, братья. Он же понимает, что ты не развлекаться сюда приехала. Ты должна набраться сил, чтобы родить здорового ребенка. Ну-ка, давай разберем твой чемодан, я тебе помогу. Я вот вообще никогда не отдыхала, но теперь, слава богу, у нас есть деньги. Я не говорю, что их надо проматывать, но немножко себя побаловать не грех, и вы можете это себе позволить. Пина, деточка, послушай меня: Рино всю неделю работает, он устает. Вот он сейчас приедет, и что? Ты же не хочешь, чтобы он увидел тебя такой. Он начнет волноваться, а когда он волнуется, он злится, и что в том хорошего? Вот ты хочешь уехать, чтобы быть рядом с ним, но он ведь приезжает сюда, чтобы тоже быть с тобой. Скоро вы увидитесь, и все наладится, так зачем напрасно мучить друг друга? Разве это дело?

Но Пинучча не слушала мудрых советов Нунции. Тогда я присоединилась к ней, и в конце концов нам удалось вытащить из чемодана большую часть вещей Пинуччи, хотя она то и дело пыталась запихнуть их назад. Она то успокаивалась, то снова впадала в раж, и это продолжалось бесконечно.

Вскоре вернулась Лила. Она прислонилась к дверному косяку и хмуро посмотрела на растрепанную Пинуччу. Ее лоб перерезала длинная глубокая морщина.

— С тобой все в порядке? — спросила я.

Она кивнула.

— Здорово ты плаваешь!

Лила молчала.

У нее был такой вид, словно она подавляла в себе одновременно и чувство радости, и чувство страха. Истерика Пинуччи явно выводила ее из себя. Та снова запричитала, что уедет, начала метаться, как бы что-нибудь не забыть, жаловаться, что жить не может без своего ненаглядного Ринуччо, и, демонстрируя яркий пример женской логики, сокрушаться, что расстается с морем, пляжем и цветущими садами… Лила продолжала молчать, вопреки обыкновению не отпустив ни одного издевательского замечания. Наконец она разжала губы, но не для того чтобы призвать Пинуччу к порядку, а для того чтобы сообщить нам то, что мы и так знали и чего боялись: «Они уже подъезжают».

Пинучча упала на кровать, рядом с которой стоял уже закрытый чемодан. Лила хмыкнула и пошла переодеваться. Через некоторое время она вышла в облегающем красном платье, аккуратно причесанная. Она первая расслышала треск мотороллеров, высунулась из окна и принялась махать руками. Затем обернулась к Пинучче и, не скрывая презрения, кинула: «Иди умойся. И сними уже мокрый купальник».

Пинучча посмотрела на нее, но не пошевелилась. И тут между ними пробежала какая-то мгновенная невидимая искра, как будто у каждой поднялись из глубин души микроскопические частицы и столкнулись одна с другой, заставив задрожать воздух. Это длилось не более секунды, но я уловила этот миг, хотя не поняла, что он означает. Зато они прекрасно поняли друг друга. Пинучча убедилась, что Лиле все известно и она готова ей помочь, пусть даже жесткими словами. Поэтому она встала и побрела в ванную.

Приехали Рино и Стефано. Лила вела себя еще более приветливо, чем в прошлые выходные. Она обняла мужа, позволила ему себя поцеловать, а когда он достал из кармана бархатный футляр, завизжала от радости. Внутри была золотая цепочка с кулоном в виде сердечка.

Рино тоже привез Пинучче подарок, и она, копируя Лилу, старательно изображала восторг, но ее взгляд выдавал скрытую боль. Поцелуи и объятия мужа, привезенный им подарок сорвали с нее маску счастливой жены, за которой она безуспешно пыталась прятаться. Губы у нее задрожали, а из глаз хлынули слезы.

— Я собрала вещи. Я больше не останусь здесь ни минуты. Я хочу быть с тобой и только с тобой, — с рыданием в голосе проговорила она.

Рино улыбнулся, тронутый столь пылким проявлением чувств.

— Я тоже хочу всегда быть с тобой, — весело сказал он.

Но понемногу до него дошло, что жена не просто жалуется на то, что скучает и всегда будет по нему скучать, а что она в самом деле собралась уезжать и даже упаковала вещи, о чем с настойчивостью ему и твердила.

Они заперлись у себя в комнате, но пробыли там недолго. Вскоре Рино вышел и крикнул Нунции: «Мама, что здесь происходит?» Не дожидаясь ответа, он обернулся к сестре и злобно произнес: «Если это твои проделки, клянусь, ты у меня получишь!» Потом заорал Пинучче, которая оставалась в спальне: «Хватит ныть! Ты меня уже достала! А ну иди сюда, я устал и есть хочу».

Появилась заплаканная Пинучча. Стефано попытался было разрядить атмосферу, обнял ее и вздохнул: «Ах, женщины-женщины, вы нас с ума сведете!» И, словно вспомнив о причине своего собственного безумия, поцеловал Лилу в губы; несчастье второй пары внезапно заставило его почувствовать себя особенно счастливым.

Мы сели за стол, и Нунция молча поставила перед каждым из нас тарелку. Но тут не выдержал Рино. Заорав, что ему кусок в горло не лезет, он швырнул полную тарелку спагетти с моллюсками прямо на пол кухни. Я испугалась. Пинучча снова расплакалась. Потерявший терпение Стефано сухо сказал Лиле: «С меня довольно. Поехали в ресторан». Нунция запротестовала, к ней присоединилась даже Пинучча, но они встали из-за стола и вышли из кухни. Через минуту послышался шум мотора.

Я помогла Нунции убрать осколки. Рино ушел в спальню. Пинучча закрылась в ванной, но вскоре вышла и направилась к мужу. Щелкнул дверной замок. И тут Нунция, бросив играть роль все понимающей свекрови, взорвалась: «Видала, как эта сука мучает Ринуччо? Какая муха ее укусила?»

Я сказала, что понятия не имею, что было чистой правдой, но весь вечер утешала Нунцию, уверяя ее, что Пинучча обожает своего мужа. Если бы я ждала ребенка, говорила я, то тоже хотела бы быть рядом с мужем, чтобы чувствовать себя защищенной и знать, что он разделяет со мной ответственность за будущего малыша. Вот Лила — она приехала сюда, чтобы забеременеть, и всем очевидно, что пребывание на море идет ей на пользу, достаточно посмотреть, с какой радостью она встречает Стефано. Но Пинучча и так полна любовью, и ей хочется дарить ее мужу каждый час и каждую минуту, иначе эта огромная любовь давит на нее и причиняет ей страдание.