— Заеду, — согласился, разворачиваясь обратно к парковке, где практически только что простился с остальной группой. — Прямо сейчас и выезжаю.

— Отлично, жду, — ответил с явным облегчением Демидов и добавил, прежде чем положить трубку: — И предупреди отца, что едешь ко мне, Дмитрий. Не хочу, чтобы он тебя подозревал в работе на благо моего рода.

Я услышал его смешок, и разговор прервался. Я кивнул Витале, уже открывшему для меня дверь автомобиля, и тут же набрал номер отца.

— Дмитрий Алексеевич, Алексей Александрович сейчас на совещании, — сообщил мне Степан Витольдович, ответив на вызов. — Мне его отвлечь?

— Нет, просто передайте, что с «Поддубным» дело не закрыто, и я еду в особняк Демидовых, чтобы все прояснить.

Секретарь отца пробормотал «Ждите», после чего накрыл динамик ладонью. Виталя, услышав адрес, уже передал его охране, и мы тронулись с места.

Наконец, Степан Витольдович вновь заговорил, видимо, получив консультацию князя.

— Алексей Александрович велел передать, что всецело полагается на ваше решение и полностью его поддержит, — сообщил секретарь.

— Спасибо, Степан Витольдович, — ответил я и повесил трубку.

Что ж, значит, будем решать сами. Говоря откровенно, мне на этих террористов было бы плевать с высокой колокольни. Романовы под удар попали случайно, можно растереть и забыть.

Но проблема кроется в том, что Романовы под удар попали. И здесь Демидов абсолютно прав: такие дела нужно доводить до конца. Сегодня ты не добил одного поднявшего на тебя руку, завтра твой род будут считать слабым. А со слабыми дел не ведут, их уничтожают.

Кроме того Волковы еще должны появиться у нас дома, и я не хочу, чтобы моя семья стала сопутствующим ущербом в чужих разборках. А раз Волковы стоят под Демидовыми, которые санкционировали участие бояр в Горной Резне, то и до моей матушки могут попытаться дотянуться. А там и Ксения рядом с ней.

Нет уж, врагов нужно кончать раз и навсегда. Есть только один противник, который ничем тебе не грозит — это мертвый противник. И чем раньше ты его убьешь, тем безопаснее станет твоя жизнь.

Именно это заставило меня уничтожать другие разумные цивилизации в прошлой жизни, именно этим принципом я старался руководствоваться в этой. И отступать не намерен.

Несмотря на обстоятельства, я не чувствовал злости или раздражения. Накладки случаются и продолжат случаться, пока я не выведу «Оракула» в открытый мир.

Люди слишком ненадежны, слабы и, что греха таить, дешевы. Даже опричники, как показывает практика, покупаются целыми отделами. А беспристрастный искусственный интеллект будет следить по камерам за всем царством, выявлять разыскиваемых преступников в режиме реального времени. И останется только хватать их и казнить вовремя, чтобы не допустить жертв.

Вся ситуация с просачивающимися врагами царства существует только до тех пор, пока у меня не получится воссоздать «Оракула» на этой Земле. И для этого мне нужно закончить с системой КИСТа, которой будет оперировать искусственный интеллект.

Хочется еще часов двадцать в сутках, чтобы успевать везде, раз до клонирования пока еще не дошли. Но, как известно, за неимением горничных имеем дворника.

Машины неслись по вечерней столице, и я поймал себя на мысли, что так и не проникся духом Москвы, как подобает приличному приезжему. Город казался мне серым и скучным, несмотря на обилие исторических памятников и целых кварталов, оформленных под старину.

Наконец, мы добрались до особняка Демидовых, и ворота перед нашими автомобилями раскрылись. Покинув машину, я с поклоном поприветствовал хозяина дома.

— Добрый вечер, Руслан Александрович, — сказал я.

— Здравствуй, Дмитрий, — ответил мне князь, жестом приглашая входить.

На этот раз праздничный свет в гостиной не горел, да и сам особняк выглядел сегодня не таким веселым и богатым, как обычно. По лицу Демидова было заметно, что он действительно устал и вымотан.

Я прошел вслед за дедом в уютную гостевую комнату, в которой горел небольшой камин, и по знаку Руслана Александровича занял свободное кресло у огня. Сам он плеснул себе в бокал коньяка и только после этого опустился напротив.

Долгую минуту мы молчали, пока дед не заговорил, глядя в огонь.

— Сегодня я узнал, что сын великого князя Хабаровского пропал, — произнес Демидов. — Пришлось подергать за ниточки, чтобы понять — это очередное звено в плане государя укрепить свою власть.

Я промолчал в ответ, и Руслан Александрович продолжил:

— А также я узнал, что у него были подельники, которые помогали в подготовке нападения на Волковых и тебя, Дмитрий, — сообщил он, все еще держа бокал в руке и не притрагиваясь к его содержимому. — Но есть одна проблема…

— Он тоже аристократ? — поняв, к чему клонит князь, уточнил я.

— Не наш, — отмахнулся тот. — Так что никакого подрыва безопасности страны. Собственно, я знаю, где он прячется, как выглядит и даже какие сигары предпочитает. У меня готов отряд, который займется его ликвидацией. Громкой, яркой и кровавой.

Я его не торопил, хотя, разумеется, уже понял, к чему клонит Демидов. И если у царя я до сих пор думал, что можно потребовать за услуги, то с дедом все обстояло иначе.

— У него серьезная охрана, — продолжил Руслан Александрович. — И статус дипломата. Последнее не проблема — его снимут, как только я дам команду.

Значит, операция уже санкционирована сверху. Каким бы влиятельным Демидов ни был, решать такие вопросы единолично он не вправе. Если речь о человеке, обладающем дипломатической неприкосновенностью, это епархия великого князя Соколова, как министра иностранных дел, и государя.

— Ты не хочешь лишних жертв, — кивнул я.

Дед бросил на меня взгляд.

— Схватываешь налету, сразу видно, чьей крови в тебе больше, — усмехнулся он. — Так понимаю, с отцом ты уже переговорил? Что сказал князь Романов?

И вот наступил момент, ради которого Алексей Александрович произнес те слова, которые мне передал Степан Витольдович. Игра в родственника, который больше радеет за Дмитрия Алексеевича, похоже, перешла на новый уровень. Ведь теперь Романовы демонстрируют владыке Урала, насколько мне доверяют.

— Что полностью поддержит любое мое решение, — ответил я.

— Это хорошо, конечно, — покивал дед и тут же спросил: — Что ты сам думаешь обо всем этом?

— Думаю, раз у тебя уже есть разрешение провести акцию в столице, — произнес я, глядя на горящие поленья, — это значит, что даже великие князья на нашей стороне в этом вопросе.