– Умоляю, только не надо предлагать мне шамьет, – зло попросил Грегор. – Давайте сразу о деле. Милорд, я понимаю, что выбор наставника для сына – ваше святое право. Но я рассчитывал… Я его шесть лет учил! – Он с отвращением услышал собственный дрогнувший голос. – Ради Претемной, милорд Эддерли, неужели я хотя бы не заслужил узнать это от вас?!

«Я чувствую себя женихом, которому невеста не просто отказала, а предпочла другого, – с омерзением подумал он. – Впрочем, когда мне в самом деле отказали, это было не так… Тогда я сам был виноват и сумел исправить ошибку. А сейчас-то что случилось?! Эддерли ни разу не дал понять, что ему не нравится моя манера преподавания или мои принципы…»

– Простите, Грегор, – вздохнул магистр, садясь в кресло и жестом предлагая гостю второе. – Конечно, мне следовало с вами поговорить. Но вы всегда так заняты… Признаться, я не думал, что Немайн откликнется так быстро, и рассчитывал, что успею вас предупредить. Мне действительно жаль…

– И все-таки в качестве наставника вашего сына я вам решительно неугоден, – процедил Грегор, оставаясь стоять. – Не собираюсь набиваться, но можно хотя бы узнать, почему вы изменили мнение? Мне казалось, что мы с Саймоном неплохо ладим. Я бы счел честью отдать вам свой долг ученика таким образом! Право, неужели я должен усомниться в своем мастерстве некроманта?!

– Нет, Грегор, – покачал головой Эддерли, глядя на него со странным чувством, которое можно было бы назвать жалостью, но с чего? – Ну что вы… Ваше мастерство несомненно и непревзойденно. Думаю, мы оба понимаем, что я вам значительно уступаю.

– А Немайн Аранвен – нет? – язвительно поинтересовался Грегор, успокоившись ровно настолько, чтобы все-таки сесть в кресло.

– Она безусловно уступает вам в силе, – невозмутимо откликнулся магистр. – Хотя в теории изумительно хороша. Вы ведь так и не нашли время ознакомиться с ее работами, верно? А они таковы, что могли бы послужить основанием для новой ветви некромантии, сочетающей… Впрочем, дело не в этом. – Он тяжело вздохнул, сплел пальцы перед собой на столе и посмотрел на Грегора с прежней жалостью, к которой теперь добавилась еще и вина. – Грегор, вы отличный преподаватель и очень многому научили моего сына. Но теперь пришло время, когда ему нужна совсем другая наука…

Он замолчал, вздыхая и явно не зная, как продолжить разговор.

– Выражайтесь яснее, милорд, – раздраженно попросил Грегор. – Чему, вы полагаете, я не могу научить Саймона?

– Извольте, – еще глубже, почти горестно вздохнул Эддерли-старший. – Вы не сможете научить его великодушию.

– Что?! – поразился Грегор.

– Великодушию, – негромко повторил магистр. – Справедливости. Милосердию. Уважению к врагам и друзьям… Грегор, вы великий человек! Великий, но… страшный. Мне, вашему наставнику, повидавшему в жизни всякое, порой становится страшно рядом с вами. – Он помолчал и еще тише продолжил, глядя поверх плеча онемевшего от изумления Грегора: – Саймон многому научился у вас, но… далеко не все из этого многого мне нравится. Дилан был другим, он не шел за вами так бездумно, но даже его поведение меня беспокоило. Вы умеете увлечь, Грегор. Умеете влюбить в себя. Особенно восторженных юнцов, млеющих от вашей силы и вечной уверенности в своей правоте. И все-таки Дилан был сильнее и великодушнее от природы, он не всегда поддавался вам, а Саймон… Боюсь, у него нет шанса устоять даже с якорем в виде Аранвена. Он поверит вам безраздельно и постарается стать вашей копией, а этого я боюсь… просто смертельно. Странное слово для некроманта, верно?

Он попытался улыбнуться, и Грегор смог потрясенно спросить, едва осознавая, что слышит:

– Но почему? Разве я могу научить его чему-то плохому? Бесчестному?!

– Вы научите его быть таким же, как вы, – едва заметно поморщился Эддерли-старший. – Беспощадным ко всем, кто думает иначе и смеет жить по своей воле, а не по вашей. Это во многом и моя вина. Я не смог стать для него такой же путеводной звездой, как вы. У отцов это редко получается, мы слишком близки со всеми нашими слабостями. Наставники в этом отношении более везучи, особенно герои. Помните, я вам когда-то сказал, что Вороны поставили вас на пьедестал? Для Саймона это особенно правдиво. Простите, Грегор, но я не хочу, чтобы моего сына лепил по своему подобию человек, неспособный справиться с собственными страстями. Вы же чем дальше, тем сильнее становитесь похожи на собственного деда. Стефан был великим некромантом! Но его ненавидели и боялись. А любил, его, пожалуй, единственный человек на свете. Понимаете, о ком я?

– Обо мне… – еле слышно уронил Грегор. – Но… Эддерли, вы не правы! Меня любят ученики. И жена… И…

– Вы отдали своих учеников Дарре, выбрав между ними и обязанностями Архимага, – мягко напомнил ему Эддерли. – Я вас не осуждаю, но они… несколько обижены. Ваша жена… Нет-нет, я не лезу в вашу семью, конечно же! Но Мариан говорит, что новая жизнь дается девочке очень нелегко. Надеюсь, ее вы сможете уберечь…

Он посмотрел на Грегора с возмутительным сомнением и опять вздохнул, продолжая:

– Я попросил Немайн стать наставницей моего сына не только потому, что ему полезно подтянуть теорию. Она единственная, у кого хватит не только знаний, чтобы его учить, но и силы воли, чтобы хоть немного затмить в его сознании вас. Чтобы заново привить на дерево его души те ветви, которые уже почти засохли. Научить его, что слабых можно и должно жалеть, что знатность не всегда означает благородство, и что все люди заслуживают справедливости. Между нами говоря, Аранвены очень далеки от милосердия! Но они считают себя настолько выше прочих, что с этой высоты нет особой разницы между дворянами и простолюдинами. Поэтому Аранвенам доступна великая роскошь оценивать людей не по происхождению, а по иным достоинствам.

– Эддерли, подождите! – осенило Грегора. – Так вы из-за того, что случилось сегодня?! Из-за моего проекта?!

Что-то не сходилось! Немайн прибыла в Академию сразу после Совета, магистр не успел бы сделать ей предложение! Но…

– Сегодня я только убедился в правильности этого решения, – очень печально сказал пожилой некромант. – Если бы вам удалось задуманное, Орден шагнул бы на страшную дорогу! Не лучше той, по которой нас хотел потащить Денвер. Они с Морхальтом тоже беспокоились о чистоте крови, хоть и иначе…

– Ну, знаете! – Грегор вскочил с кресла. – Сравнивать меня и этих!.. Милорд, я не держу зла! Просто не ожидал… И если вы передумаете, – добавил он в порыве великодушия, напомнив себе, что у стариков бывают странные мысли, – я всегда буду рад принять Саймона в ученики!

– Очень любезно с вашей стороны, милорд Архимаг, – церемонно проговорил Эддерли и вдруг… закрылся.

Словно улитка, что втянула рогатое тельце в раковину и еще створку изнутри выставила. Маленький Грегор видел таких в саду…

А теперь бывший наставник, отец его друга и его ученика смотрел на него непроницаемым взглядом, в котором читалась разве что усталость.

– Прощайте!

Поклонившись, Грегор стремительно вышел из кабинета и торопливо зашагал к выходу на улицу. Домой! К Барготу дела – ему нужно домой! Окунуться в чистую нежность взгляда Айлин, словно в сказочный источник Милосердной Сестры, который излечивает любые болезни. Там, наверное, такая же зеленая вода… Прохладная, свежая, животворная… И хотя сейчас день, можно просить ее распустить волосы и зарыться туда лицом. Айлин ему никогда не отказывает в такой милости! Оставить за порогом все неудачи, набраться сил в аромате ее локонов, чтобы потом выйти к миру во всеоружии! Всеблагая, как же ему повезло с женой! По сравнению с ее любовью что значат все эти глупые мелкие обиды?!