— Да уж, — медленно протянул Макс, не зная, что еще можно сказать.

Дина, шедшая позади с мрачным видом, вдруг изменила своей недавно приобретенной привычке все время молчать — неловко произнесла:

— Я тоже ходила на Большой остров.

— Слышал, — кивнул Макс. — Удачно — или?..

— Даже не знаю как. Нас двенадцать было, и двоих потеряли.

— Тритоны или диксы? — заинтересовался Олег.

— Возле озер тритон напал — бесшумно из кустов выскочил и схватил одного мальчика. На обратном пути другой мальчик ногу проколол чем-то на дне. К вечеру она распухла, ночью сознание потерял, бредить начал, кричать. Ему даже рот пришлось закрывать — боялись, что на шум диксы сбегутся. А утром умер.

— Бывает, — флегматично произнес Олег. — Обувь, видно, плохая была, раз проколол, или ногу в неудачном месте поставил и в бок пришелся шип.

— Это что за тварь такая? — спросил Макс.

— Да их тут полно разных — всех невозможно знать, — вздохнул Олег и мечтательно продолжил: — Я вот море раньше обожал. Мы с родителями каждый год отдыхать ездили. Семья у нас большая — два брата еще и сестра, но я старший. Отец детей любил, все грозился пятого завести. А почему бы и нет? Мы не олигархи какие-нибудь, но жили неплохо. Бывало, еще двоюродного братана брали — тот со мной в один день родился, но год разница. С ним веселее всего получалось — ох и юморной он! Песок, девушки в купальниках красивых, некоторые даже без лифчиков. Лежишь на шезлонге, уставившись на красавиц, мороженое хаваешь или пьешь что-нибудь холодненькое. А вечером на дискарь: там подруг найдем — и потом по берегу гуляем. Ну и не только по берегу… — Покосившись на Дину, Олег пояснил: — Там некоторые будто с цепи срываются. А уж что устраивают те, которым давно за двадцать. У-у-у-у-у! Ведут себя так, будто им завтра умирать и надо до утра успеть многое. Мне еще четырнадцать было, когда я с одной такой переспал. Первый раз — прикольно было. Ей под тридцать, наверное, но ничего, красивая. Рассказывала, что муж у нее есть, только некогда ему с ней отдыхать — пашет без отпусков. Я вот думаю: он на самом деле верил, что она там пай-девочкой будет, или ему все по фигу? Там, по ходу, всем мужьям на всех по фигу — территория тотального разврата. Не будь родаков, уж мы бы там с братаном по полной отвязались. С ними плохо, но без них тоже… Только сейчас это понял… — В голосе Олега появилась грусть, но это продолжалось недолго. — Дин, а ты на море отдыхала?

— Ага.

— И что, тоже так весело было?

— Нет, я отдыхала совсем не ТАК. Я просто на море купаться приходила, а не…

— Ой, извини, смутил тебя, скромную!

— Да ничего — после разговора с вашим уважаемым Бизоном я уже ничего нового не услышу. Вначале он был очень красноречив.

Хохотнув, Олег добавил:

— Ага, он умеет мощно задвинуть. Это ты верно сказала — нового не услышишь. И покраснеть здесь тоже не покраснеешь, какой бы скромняшкой ни была, при таком-то загаре. Вот предложи тебе сейчас оттянуться на таком курорте по полной — небось не стала бы отказываться. На вид тихоня, но штучка небось та еще — дай волю. Вон как за волосами следишь — такой прически четкой я здесь ни у кого не видел. Стараешься не просто так. Молчишь? То-то. На все небось теперь согласна, лишь бы туда попасть. А уж я… И что самое прикольное — не о девках думаю, а о мороженом. Все бы отдал за него сейчас. Все… На каких ты хоть морях бывала, расскажи?

— На тех, где есть вода, — недружелюбно ответила Дина.

— Ну надо же! И я такие больше всего любил! Мы там случайно не встречались? Нет, вряд ли. Уж тебя я бы запомнил.

Разглагольствования Олега Максу были неприятны, да и смутиться заставили. Может, это зависть к похождениям бывалого бабника? Никогда ведь не доводилось попадать в описываемую обстановку пляжно-отпускного разврата. Да ну, какая к чертям зависть! У него Лера есть — он ее любит и будет ждать. А Олег, показавшийся поначалу надежным парнем, начал сомнения вызывать. Какой-то он слишком легкомысленный. И вообще, стал о семье вспоминать — и тут же на дамочек курортных переключился. Некрасиво как-то… И рассказывает как-то неубедительно — небось приврать любит.

Хотя чего он к нему придирается? Обычный пацан — не хуже и не лучше других. Если вспомнить тот же спортлагерь, где Максу обычно приходилось проводить лето, то там среди старших тоже процветали разговоры на тему ниже пояса, и никого это не коробило.

Неправильно поняв причины замешательства Макса, Олег успокаивающе произнес:

— Да ты не грузись. Оттого что грузишься, легче не станет. Повезет — так все живые вернемся, с хабаром хорошим. Не повезет… Ну не повезет — так безнадегой своей этого не поправишь. Вспоминай хорошее, пока есть возможность. Завтра у нас будет трудный денек. И нервный…

— Мы завтра дойдем до острова?

— Даже сегодня, если поднажмем, можем успеть, да только смысла нет: ведь тогда на Большом заночевать придется или совсем под берегом. Когда я ходил, мы устраивались на рифах, неподалеку от острова. На рассвете рывок делали — и хватали все, что можно и нельзя. А потом быстро назад, в море. Боялись, что диксы после заката заметят наши следы и в погоню пойдут. Да и днем они могут там встретиться — матерые твари ни солнца, ни черта не боятся. Дин, а вы как делали?

— Так же.

— А ты смелая.

— Что?!

— Да ничего — смелая, говорю, ты. Вызвалась идти сюда. Девчонок на такие дела не берут. С виду трусиха та еще, а сама вызвалась.

— Плохо ты меня знаешь… И я не вызывалась. Эн решил, что мне надо с вами идти. Рассказала, что мы корни выращиваем съедобные, и он загорелся идеей так же сделать. Семена я знаю где брать, вот и послали.

— Да ладно тебе: промолчала бы — и никуда не пошла. Сама напросилась.

— Нет! Я никуда не напрашивалась! — странно резко, чуть ли не крича, заявила Дина.

Удивленный ее вспышкой, Олег охотно пошел на попятную:

— Ну не напрашивалась — и ладно, мне без разницы. Но все равно смелая. У нас, к слову, тоже пытались огороды устроить. Хотели бамбук выращивать. Семян не нашли, но корни притащили. Думали побеги срезать молодые — их есть можно. Но только не вышло ничего.

— У нас тоже пробовали и тоже не получилось. Очень плохо рос. А семена он дает один раз в несколько десятков лет. Зацветает весь, дружно. И потом засыхает. Здесь цветения еще ни разу не видели.

— Что мы все о ботанике да о ботанике. Может, об астрономии поговорим? Давай, когда вернемся, вечерком пойдем на луну полюбуемся. За штабом она особенно красивая, если под стенкой лечь. Там такой теплый песочек…

— Сам и любуйся… Галилей…

— Что за Галилей?

— Был такой астроном. Эн рассказывал, что он открыл Ио, Ганимед, Каллисто и Европу.

— О! Умная! Я люблю умных! Может, заодно и звезды тогда посмотрим — Венеру мне покажешь, Марс и другие планеты? Особенно интересует Венера — планета любви и сопутствующих любви заболеваний.