- У моей матери, да? - спросил виконт. - Так вот, предупреждаю, повар там отвратительный, Эдвард. Я его терпеть не могу. Кстати, это одна из причин, почему я снимаю квартиру. Что такое, Хоукинс?

- По дороге движется фаэтон, - сказал мистер Хоукинс. - Надеюсь, тот самый, - добавил он.

Когда экипаж приблизился настолько, что его можно было уже разглядеть, виконт сказал:

- Ну, Пом, похоже, это наш!

Маневр, так хорошо удавшийся с первым фаэтоном, и на этот раз прошел с успехом. Форейторы, испуганные тем, что их окружают четверо налетчиков, поспешно ретировались.

Капитан Эрон обстрелял их из своего пистолета, а виконт подскакал к экипажу и закричал с угрозой в голосе:

- Кошелек или жизнь! А ну, вылезай! В фаэтоне находились два господина.

Тот, что помоложе, быстро достал свой пистолет. Второй положил руку на его запястье.

- Не стреляй, мой дорогой мальчик, - спокойно сказал он. - Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.

Виконт быстро опустил пистолет и издал невнятное восклицание.

- Снова ошибся! - негодуя, пробурчал мистер Хоукинс. Из фаэтона неторопливо вышел эрл Рул. Его спокойный взгляд остановился на лошади виконта.

- И что же ты хочешь взять из моего кошелька, Пелхэм? - невозмутимо спросил он.

Около четырех часов дня в дверь загородного дома эрла Рула кто-то громко постучал. Горация, направлявшаяся в свою комнату, чтобы переодеться, замерла на месте и побледнела. Когда мажордом открыл дверь и она увидела на пороге тяжело дышащего сэра Роланда Поммроя, она вскрикнула и опрометью кинулась к нему.

- Боже мой, ч-что произошло? - воскликнула она. Сэр Роланд вежливо поклонился.

- Прошу извинить, мадам! Позвольте сказать вам два слова наедине!

- Да, да, к-конечно! - сказала Горация и втянула его в библиотеку. Кто-то уб-бит? Н-не Пелхэм? Только не П-Пелхэм, надеюсь?

- Нет, мадам, он жив, клянусь честью! Пел очень хотел, чтобы я вас тотчас же оповестил. У нас нет ни минуты лишней!

- Ну говорите же! - нетерпеливо воскликнула Горация. - Вы нашли ЛЛетбриджа?

- Не Летбриджа, мадам! Рула! - сказал сэр Роланд, промокая платком вспотевший лоб.

- Рула? - испуганно воскликнула Горация.

- Именно так, мадам.

- В-вы, надеюсь, н-не стали задерживать Рула? - задыхаясь от волнения, спросила она.

- Очень неловко получилось, - смущенно сказал сэр Роланд.

- Он уз-знал вас?

- Глубоко сожалею, мадам. Он узнал лошадь Пела. Горация пришла в отчаяние.

- О, какое несчастье! Что он с-сказал? Что он п-подумал? Что могло заставить его т-так быстро вернуться домой?

- Умоляю вас, не расстраивайтесь так, мадам. Пел уже все уладил.

- Н-но как он мог все уладить? - спросила Горация.

- Уверяю вашу светлость, ничего нет проще. Сказал ему, что это было пари.

- И он п-поверил? - округлив глаза, спросила Горация.

- Конечно! - сказал сэр Роланд. - Виконт извинился и сказал, что принял его фаэтон за другой. Правдоподобная история, почему бы и нет? Но Пел подумал, что вам следовало бы знать, что ваш муж возвращается.

- О да, конечно! - сказала она. - Но Л-Летбридж? Моя б-брошка?

Сэр Роланд убрал свой платок.

- Не можем отыскать и следа этого типа. Пел и Эрон ждут его вместе с Хоукинсом. Надо сообщить леди Уинвуд. Эрон не сможет приехать обедать на Саутстрит. Он должен остановить Летбриджа, понимаете? Умоляю, не расстраивайтесь!

Уверяю вас, брошь будет найдена. Рул ни о чем не подозревает, ни о чем, мадам!

Горацию трясло от страха.

- Я боюсь встречи с ним! - простонала она. Сэр Роланд, видя, что она вотвот расплачется, поспешил к двери.

- Нет ни малейшей причины для тревоги, мадам. Однако мне пора.

Нежелательно, чтобы он меня застал здесь.

- Вы правы, - с несчастным видом согласилась Горация. - Да, п-пожалуй, это так.

Проводив сэра Роланда, она стала медленно подниматься по лестнице в свою спальню, где ее ожидала горничная, чтобы помочь ей переодеться. Горация обещала после обеда пойти с Луизой в театр "Друри-Лейн", и на ее кресле был разложен роскошный наряд модного цвета под названием "Подавленный вздох".

Горничная, суетившаяся возле нее, сообщила, что ее ждет ученик известнейшего парижского парикмахера.

Парикмахер, тщетно пытаясь поднять настроение своей клиентки, был полон энтузиазма и предлагал ей всевозможные прически, которые привели бы в восторг любого, кто их увидел.

Но мысли Горации были заняты другими проблемами.

Месье Фредина огорчило ее равнодушие, но он лишь удвоил свои усилия. Миледи, несомненно, желает что-нибудь новенькое. "Ежик" не подойдет, но миледи будет выглядеть великолепно в "Бешеной Собаке". Модель самую изысканную, "Спортсмен в Кустах", я не стану предлагать, ибо она для дам, уже переживших первую молодость. Но "Королевская Птица" всеми любима. Или, если у миледи печальное настроение, ей больше всего подойдет "Хлеб в Молоке".

- Делайте что хотите! - нетерпеливо воскликнула Горация. - Я оп-паздываю!

Месье Фредин был огорчен, но давно привык к капризам дам. Его ловкие пальцы принялись за дело, и вскоре голова Горации была увенчана уложенными пышной горой кудрями. Потом она села за туалетный столик и взяла баночку с румянами. Рул не должен видеть ее такой бледной.

Вдруг кто-то тихо постучал в дверь. Она вздрогнула и испуганно оглянулась.

В комнату вошел эрл.

- О! - слабо сказала Горация, но сразу вспомнила, что должна изобразить удивление, и удивленно спросила:

- Боже, м-милорд, вы ли это?

Эрл сменил свой дорожный костюм на домашний наряд из коричневого бархата.

Он подошел к Горации и наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

- Это всего лишь я, дорогая. Может быть, я помешал?

- Нет, к-конечно нет, - смущенно ответила Горация. Она почувствовала, как сильно забилось сердце. Если бы не служанка и если бы она не теряла брошь! Но служанка, надоедливое создание, находилась здесь, а брошь была у Летбриджа, и поэтому она не могла броситься в объятия Рула и разрыдаться у него на груди.

Горация заставила себя улыбнуться.

- Нет к-конечно, - повторила она. - Я бесконечно рада видеть вас. Но почему вы так рано вернулись, сэр?

- Из-за тебя, Горри! - ответил он с улыбкой. Она вспыхнула и открыла коробочку с мушками. Мысли перепутались в ее голове. Он, должно быть, порвал с Мейси. Он, похоже, начинал любить ее. Если бы он узнал о Летбридже и о броши, все было бы испорчено. Она была самой лживой женой на свете.