— А если бы они к тебе так же относились?

— Придется тебе это сделать, — добавила Эффи. — Будь посмелее. Доверься Вране, она настоящая ведьма. Она поговорила с пауками, и они согласились не причинять тебе вреда.

— А если обманут?

— Создания природы не лгут, — сказала Врана. — Не умеют.

— Почему?

Врана закатила глаза.

— Пожалуйста, Максимильян, не требуй объяснений. Просто поверь. Протяни ладонь и дай им заползти. Потом осторожно поднеси на ладони ко мне, а я их заберу.

— Если что пойдет не так, у меня есть средство от паучьих укусов, — бодро заявила Лекси, — так что можешь не волноваться.

Вот она солгала. Но Максимильяну эта ложь помогла. Немножко помогла. В некотором роде. Ему все равно потребовалась вся смелость, на которую он был способен, чтобы выпустить крюк и спрыгнуть на пол рядом с пауками. Он мысленно обратился к пережитому — наверняка не в реальности, но и не во сне — в Нижнем мире. Там он был храбрым. Надо и здесь испытать тот же способ. Представить, будто пауки не страшнее сливок для кофе.

Вот они. Большие, мохнатые, черные, с яркими оранжевыми пятнами, с шестью глазами-бусинками, в которых… Честно говоря, заглянув в глаза самому большому пауку, Максимильян, кажется, увидел в них надежду. Но тут его захлестнул страх, и мальчик едва удержался, чтобы не растоптать тварей. Убить, убить, убить! Но если он их убьет, друзья, наверно, не станут больше с ним разговаривать. И он уже никогда не вернет очки. Да и во взглядах пауков было… да, их мохнатые мордочки выражали мир и доверие. Невозможно убить того, кто так на тебя смотрит, даже если это ядовитый паук.

Максимильян набрал побольше воздуха в грудь и подставил им ладонь.

Благополучно передавая Вране третьего паука, Максимильян уже почти наслаждался щекоткой его мохнатых лапок. Он второй раз за день оказался в странной и страшной сказке — и уцелел! Ему хотелось повторить. Проделать все с начала. Он бы отведал ягнячьих почек и взял в руку ядовитого паука, он бы читал чужие мысли и…

Врана бережно посадила пауков одного на правое плечо, другого на левое. Маленький попросил разрешения временно устроиться в её волосах. Чтобы ему было уютнее, Врана скрутила свои густые черные кудри в нетугой узелок, и паук заполз внутрь, как в гнездо. Другие двое сразу захотели к нему присоединиться, так что в волосах Враны угнездились сразу три тарантула. Это, конечно, не то, о чем мечтает каждая девочка, но Врана-то была не «каждая». Ей даже польстило доверие пауков.

А Максимильян теперь смог заняться спасением Вольфа.

Лекси передала ему два тоника и темный желтый бальзам, пахнувший мёдом и ванилью. Следуя её наставлениям, Максимильян сперва тихонько натер Вольфу виски бальзамом, а потом, когда тот зашевелился, помог ему выпить тоника. Через пять минут Вольф уже сидел. Тогда Эффи передала Максимильяну меч Орфенния, чтобы вручить Вольфу, когда надо будет.

— Когда вернется Левар… — начала она.

Однако Леонард Левар не собирался возвращаться в пещеру, пока там оставался кто-то живой. Он ещё не решил, что будет с ними делать. Можно было обратиться к властям и выразить сожаление, что хулиганы, вломившиеся к нему на склад, не сумели оттуда выбраться и — какая жалость! — повстречались с пауками. Однако не удивит ли полицию такое совпадение? Как это пауки решили пробраться в пустующий склад одновременно с мальчишками?

Будь у Левара столько же М-валюты, сколько неделю назад, он бы легко заставил полицию поверить во что угодно. Однако весь запас ушел на атаку против Гриффина Трулава. Ничего. Зато ему в руки попала новая подмога — с этими Очками он скоро пополнит запас силы.

Первой заметила выходящего из лавки Левара Эффи. Букинист вывернул из-за угла выше по холму и зашагал прямо к детям. В руке у него было что-то вроде прогулочной трости. Заметил? Нет, вид у него рассеянный. Эффи прижала палец к губам и затащила Врану с Лекси глубже в тень. Врана так и не научилась наводить заклятие невидимости даже с помощью новой палочки, зато она сумела усилить густоту теней.

Девочки старались не дышать, пока Левар проходил мимо. Он, так и не заметив их, свернул по переулку к пассажу Забав. Левар был в длинном сером плаще, под которым Эффи заметила торчащий из кармана красный футляр Очков Познания. Дедушкины очки! Левару это с рук не сойдет! Едва он отошел подальше, Эффи шепнула Вране и Лекси, чтобы выручали мальчиков, а сама пошла за ним.

Обычный человек видел в пассаже Забав убогое, обветшалое, полузаброшенное здание с дешевым баром, несколькими древними игровыми автоматами и бильярдными столами. Облезлое и малоприятное. Но для недавно прозревшей Эффи он стал совсем другим. Буквы вывески теперь горели ярко-розовым неоном на сером камне. Ниже мигала желтым неоновая стрелка с надписью: «Жителей большой земли и путешественников просим входить через заднюю дверь. Но никакой задней двери тут не было. Или была? В боковой стене пассажа вдруг открылся узкий проход, которого Эффи прежде не видела. Поспешно пройдя через него, она не заметила следов Левара, зато свернув направо, оказалась перед задней дверью. Дверью из темного дерева с большим латунным молотком.

Постучав, девочка долго ждала и уже собиралась постучаться ещё раз, когда дверь медленно открылась. На неё смотрел огромный мужчина — почти великан. Он просканировал гостью пластмассовой коробочкой, такой же, какая была у Октавии Флакон, и, убедившись, что М-валюты у неё достаточно, хмыкнул и отступил в сторону, открыв темноватый, но уютный бар, освещённый лампами, в которых горели свечи — в последний раз Эффи видела такие в доме Трулавов. Старый город всегда выглядел безлюдным, поэтому Эффи удивилась оживлению, царившему в задней половине пассажа. Впрочем, она быстро разобралась, что многие клиенты бара захаживают в него из Иномирья.

За одним столиком старик в очках беседовал с женщиной, выглядевшей весьма глубокомысленно. У них были длинные блестящие волосы — совсем седые. Борода старика была немного темнее волос, на плечах у женщины устроился кот, почти такого же оттенка, как ее седина. У обоих на пальцах блестели кольца с камнями разных цветов, и рядом с каждым стоял полированный посох. На старике были просторные белые одежды, а на женщине свободное белое платье и красная шаль.

За другим столом собралась группа молодых людей. Перед каждым лежала развернутая карта, приковывавшая их внимание. На одном из мужчин была подбитая желтым шелком накидка, на женщине вечернее платье — у её стула стоял футляр со скрипкой. Вторая женщина была одета в спортивный костюм из бирюзового шелка, а в ушах сияли сережки с бриллиантами. Последний, четвертый, человек был одет так, как одевались в старину ученые-путешественники, голову его венчала широкополая шляпа, а на шее висел бинокль.

В теплом влажном воздухе смешивались пьянящие запахи двух миров. Теснившиеся у стойки бара женщины благоухали редкими духами реальномирных Лондона и Парижа, а от молодого воина-иномирца веяло потом, смазкой для меча и опасностью. На маленькой темной сцене играл живой оркестр. Подобной музыки Эффи раньше никогда не слышала. Арфа подпевала пианино и ксилофону, аккомпанируя рыжеволосой женщине, которая выводила таинственную и слегка навязчивую песню о любви, потерях и долгих дорогах через леса и горы.