– Интересная теория Бенджамин, крайне интересная.

– А вот мой фаворит: вы приказали использовать этот код или его улучшенную версию, чтобы спровоцировать меня снова задаться вопросом целесообразности Искусственного Интеллекта.

– Ты правда думаешь, я на такое способен?

– Сейчас у меня есть три объекта, которые способны на такое. Я общался с Итаном, и, знаете, ему я верю. Я общался с Кассандрой, ей я тоже верю.

– Я бы на твоем месте тоже подозревал меня. Как и любой другой, проведя простую связь между событиями, мотивами и возможностями. Но у тебя на руках не все факты.

Министр отошел от Бенджамина, и, пройдя по кабинету, остановился почти вплотную к окну, убрав руки в карманы. Его размышления или специально выдержанная пауза были отличным моментом для усвоения сказанного.

– Ты не задумывался, зачем мне была нужна часть кода, а не вся Кассандра?

– У вас довольно консервативный взгляд на многие вещи.

– Это так, не отрицаю. Я человек практичный. Одна из главных претензий к ЦРТ, вам и вашим исследовательским программам известна многим – бесконтрольность. Из-за нее появился Искусственный Интеллект, контролировать который мы не можем, понять истинные мотивы которого, мы также не можем… вы создали его, словно дети, мечтающие о новом друге, забыв, что, помимо вас, есть еще целый мир. Ваша Кассандра – это потенциальная угроза, и, если есть хоть один шанс в ее неблагосклонности к нам, его стоит учитывать. Но опасна она не только для нас. Благодаря коду, подаренному Итаном, мы смогли много узнать о вашем детище, об этой даме, способной обрушить всю систему, вернув нас в каменный век, если ей захочется. Мудрый человек скажет, что она может стать тем общим врагом, который объединит все человечество. Я же считаю, она – прекрасный фактор сдерживания.

Каждое слово воспринималось Бенджамином как кирпич, из которого строится стена, уже достигающая большой высоты, нарушить создание которой у него получится лишь обрушив ее, но направление падения всегда будет в его сторону. Эобард открыл ему ту истину, которой он боялся больше всего.

– Вот значит, каков ваш план? – Строго, чуть ли, не скрипя зубами, выговорил Бенджамин, – сделать из нее оружие, которого будут бояться все и ради ее сдерживания пойдут на любые уступки того, у кого будет ключ.

– Хватит драматизировать. Ты отлично знаешь, в каком мире мы живем: со дня на день кто-то может создать нечто такой силы, с которой не справится даже она. Лишь работая на опережение, можно сохранить мир.

– Всегда одни и те же мотивы, – чуть разочарованно произнес Бенджамин, – до тех пор, пока кто-нибудь не решит использовать нападение, как лучшую защиту. Ведь враги есть, и зачем ждать от них хода, зачем рисковать, верно, министр?! Упреждающая атака заставит всех знать свое место. Я бы мог сказать, что не позволю вам сделать из нее оружие, но не буду. Потому что мне известно то, чего вам не понять, – Бенджамин злился, сдерживая в себе порыв закричать и созвать совет безопасности, привлекая журналистов и идя ва-банк, – вы никогда не сможете ее контролировать, никогда. Ведь она – разум, который вам не понять, в силу того, что вы всего лишь человек.

– Вполне возможно, ты прав, – как только министр брал слово, он резко менял свой тон, будто они вели светскую беседу, – я не могу не допускать такого варианта, это было бы глупо. Так же, я понимаю твои чувства и опасения – того, кто причастен к созданию чего-то немыслимо прекрасного.

– Хватит нести чушь. Вам плевать как на меня и на моих людей, так и на нашу работу, пока она не приносит нужного вам результата.

– Как бы то ни было, ты теперь понимаешь, почему мне не выгодно устраивать эти события. Получив от тебя сейчас полный контроль над ИИ, я бы не смог пока ничего сделать, так и осталась бы она в клетке до лучших времен. Уничтожить ее так же не в моих планах, хотя… как вариант, лишь вариант, который может сработать.

– Что тогда делать с космической программой, если Искусственный Интеллект остается там, где есть, а других подозреваемых у нас нет?

– Ты задал очень правильный вопрос. С того момента, как была потеряна связь, все наши силы были пущены на попытки возобновить ее, а так же понять кто угрожает нашей обороне. Что-то или кто-то глушит и космос и Природные земли. Из-за этого мы не смогли отреагировать на случившееся, и не можем реагировать до сих пор. Для них это вышло удачно – совершить страшный террористический акт и уйти безнаказанными. Откуда у каких-то крестьян может быть подобная техника, опережающая наши возможности? Ни откуда. Значит, ими воспользовались. У нас есть причины полагать прощупывание нашей обороны соседними государствами. Мы вступили в переговоры – пока нет существенных подвижек, но подвязки есть.

– Если вы все время предполагали, откуда шла угроза, почему я этого не знал, а занимался тем, что следовал вашим подозрениям?

– А как еще вычеркнуть Кассандру из списка подозреваемых?! – Неожиданно резко ответил Министр, – твоя работа – не защита страны или народа. Такие, как ты обычно дальше лабораторий выходят лишь для сбора оваций или же моля о прощении, не говоря уже…

– И что же дальше? – Громко отрезал Бенджамин.

– Дальше?! Следуя предположению, замечу, лишь предположению, в невиновности Кассандры, я займусь своей работой, а ты…

– А если это все же она?

– Тогда жду доказательств! А пока их нет, я буду делать свое дело. После того, как все закончится, независимо от результата, ты снова получишь больший контроль над ЦРТ и ее разработками. Разумеется, в разумных пределах, одобренных мной. Ни в коем случае нельзя сейчас терять все то, что у нас есть. Потому что именно это сплотит людей и позволит строить и дальше, несмотря на потери. И ты, Бенджамин, ради безопасности Кассандры, будешь делать необходимое.

– Какие потери?

Министр встретил сверлящий взгляд Бенджамина.

– Сказанное мной, останется в пределах этой комнаты. Я принял решение ликвидировать корабль с космонавтами.

– Что!

– Нельзя допустить, чтобы кто-то завладел нашими разработками, или еще того хуже – использовал их против нас. В этот корабль вложили слишком многое. Его нельзя никому отдавать. Лучше уничтожить и построить заново, ресурсов у нас хватает.

– А как же люди?

– Нравится тебе или нет, но это вынужденные жертвы. И не смей, даже не смей уверять меня в том, что ты всегда ставил жизни людей выше, чем свои амбиции, я прекрасно знаю, сколько жертв было положено на алтарь ваших изобретений. И это я не только про Сбой говорю. Так что, даже не смей читать мне мораль Бенджамин. Тебе ли не знать, что жертв не избежать. В ту злополучную ночь, погибло два человека – и это было из-за тебя и изобретения, которое так и осталось темным пятном в истории ЦРТ. Не хочешь мне рассказать, что там произошло, много лет назад, нет? Я так и думал.

Там пятнадцать человек, всего пятнадцать! Да, это тоже люди, и мы будет чтить их память, обеспечим их семьи, возместим весь ущерб. Ты не хуже меня знаешь, насколько мала это жертва ради сохранения наших технологий, потому что мы играем в долгую игру. Ты – человек, у которого на все есть ответы, так что скажи мне, Бенджамин Хилл, какая у нас альтернатива?