Он присвистнул и с усмешкой покачал головой.

– Чем обязан такому счастью? – но смотрел внимательно, и я гадала, к чему это стоит отнести – к нормальному желанию во всем разобраться или к возникшим трудностям, с которыми необходимо что-то делать.

– Так вышло… – начала я и мысленно себе приказала: «Не мямли, такого, как он, это только раздражает. Говори, что думаешь, смотри уверенно… по возможности. А там – что будет… Решать все равно не тебе». – Полгода назад я отправилась к своему парню на дачу…

Он слушал внимательно, ни разу не перебил и не задал ни одного вопроса. Когда я поведала о беседе с Сазоновым и замолчала, он еще некоторое время разглядывал меня, словно пытался что-то решить. А вот меня все страхи оставили, я сидела на кровати, подвернув под себя ноги, и даже улыбнулась. Должно быть, выглядела я полной дурой, потому что он вновь покачал головой. Досадливо.

– А я-то гадаю, что не так с моей девчонкой! – наконец произнес он со смешком. – Значит, ты ждешь киллера в гости?

Я пожала плечами:

– Может, сразу двух.

– Обнадеживает. Неплохо было бы, пристрели они друг друга, не вмешивая тебя во все это. Но так редко бывает. По-твоему, я похож на киллера?

– Нет, – испуганно сказала я. – Нет.

– Рассчитывать на другой ответ в данных обстоятельствах довольно наивно. Киллером ты меня не считаешь, но на всякий случай боишься?

– Я боюсь, что не нужна тебе. Что все это лишь притворство.

– То есть тебе пофиг, кто я, лишь бы не бросил?

Он смотрел в упор, и стало ясно: отвечать надо максимально правдиво.

– Нет, мне не пофиг. Надеюсь, что мне повезет и ты действительно окажешься скучающим бизнесменом, который от нечего делать копается в чужих тайнах. Ну а если не повезет… В живых ты меня все равно не оставишь. Поэтому я спрошу прямо: ты тот самый тип, которого мне следует бояться?

– Нет, я скучающий бизнесмен, – усмехнулся он. – На самом деле мне теперь самому впору бояться. Киллеры – народ привязчивый. Бегать от них бесполезно…

– Откуда бы тебе это знать? – попыталась я шутить. – У тебя есть опыт?

– Да сколько угодно, милая. Я же в большом бизнесе, а куда там без лихих парней с винтовкой? Ладно, я просто выпендриваюсь. Мои знания о киллерах поверхностны и примитивны, и в нашем случае это минус. Как я тебя спасать-то буду, дурочка?

– Ты будешь меня спасать? – засмеялась я.

– А что еще остается? Эти деятели из ФСБ вряд ли ночами не спят, думая о твоей безопасности. Ты, кстати, Иванову позвонила?

– Когда? – не поняла я.

– Когда со мной познакомилась.

– Нет. А надо было?

Моя серьезная физиономия и испуг, что опять не угодила, сделав все неправильно, вызвали у него смех.

– Чего ж мне так везет-то?..

– Я не поняла…

– У нас лучшие в мире женщины – самоотверженные до глупости.

– Что я сделала не так? – испугалась я.

– Обо мне ты не сообщила. Гадай теперь, чего ты еще не сделала.

– Сережа, вовсе не факт, что эти типы вообще появятся. Это только догадки Сазонова.

– Ты меня утешаешь, что ли? – хмыкнул он. – Лучше бы подумала…

А я отважно перебила:

– Теперь, когда я знаю, что ты… что ты – это ты… это для меня самое главное, – получилось не очень толково, но он понял. – А киллеров пусть Иванов ловит.

– Он, конечно, расстарается, – проворчал Берсеньев. – Так, напряглась и вспомнила, кто в последние дни возник в твоей жизни. Может, не так ярко, как я, но хоть чем-то отметился. Слесарь в автосервисе, почтальон… Для начала все сгодится.

– И напрягаться нечего, – пожала плечами я. – Только ты.

– Звучит, как начало поэмы. Помнится, ты на свидание бегала. Давно с этим парнем знакома?

– С детства. Влюбилась в него в девятом классе.

– Отношения, проверенные временем. Мне стоит ревновать, как думаешь?

– Не смейся надо мной. Соперников ты не боишься. У тебя их просто нет.

– Не возгордиться бы, – усмехнулся он. – И все же расскажи мне об этом парне.

– Я отдыхала в лагере, он был там тренером. Я влюбилась. Собственно, это все.

– Ты какой лагерь имеешь в виду? – спросил он.

– Тот самый, что возле базы Никольского, – начала я весело, а заканчивала уже с сомнением.

– И твоя любовь приключилась как раз в тот год?

– Да. Но какое Илья может иметь отношение к «Приюту рыбака»?

– Может, и никакого. Но совпадений я не люблю. Вы вернулись, продолжили встречаться в городе…

– Нет, – покачала я головой. – Мама забрала меня из лагеря, испугавшись, что ребята пропали. Я даже не успела проститься с Ильей. Я знала, что он работает в спортшколе, даже заходила туда, но… В общем, мы так и не встретились. А на днях случайно столкнулись в магазине, возле кассы.

– И он назначил тебе свидание.

– Он не особо спешил. Не очень-то приятно говорить об этом, но я практически сама навязалась. Подошла первой…

Берсеньев смотрел на меня с таким видом, точно диву давался, откуда я ему на голову свалилась. Я с опозданием подумала, что чересчур откровенничать не стоит, но тут стало ясно: думаем мы о разном. Его больно ранило отсутствие у меня не девичьей гордости, а начальных знаний психологии. Именно так он выразился.

– Милая, лучший способ возбудить интерес – не демонстрировать свой собственный.

– Иди ты к черту! – разозлилась я. – Парень живет в этом городе, работает в спортшколе, у всех на виду.

– Ну да. Растит чемпионов, а в свободное время занят душегубством. Такое бывает. И повод для отлучек всегда есть. Соревнования, сборы…

Я не могла понять, говорит он серьезно или насмешничает, и с ехидством заметила:

– Тогда и соседа надо подозревать.

– Что за сосед?

– Инвалид. Мы познакомились недавно.

– То есть он недавно поселился в твоем доме?

– Дом новый, я там сама живу чуть больше месяца. Бывший военный. Попал в аварию. Передвигается в инвалидной коляске.

– Руки-ноги у него на месте? – хмуро осведомился Берсеньев.

– Да, но самостоятельно двигаться он не может.

– На самом деле инвалидная коляска – идеальное прикрытие. Окружающие испытывают неловкость, отводят глаза и на лицо практически не обращают внимания. В памяти остается только эта самая коляска. К тому же ноги всегда можно прикрыть пледом, а под ним спрятать что угодно, хоть снайперскую винтовку.

– Откуда тебе все это знать? – хмуро спросила я.