Да "до того" 16,5 лет деревенского колхозного всеобуча. Поэтому выводы мои основаны на большом, "разнообразном" опыте. Изъездил, облетал, исходил многие области России, Украины, Казахстана, Белоруссии, Латвии. Хоть и беспартийный, но вместе со всем советским народом выполнял (прости меня, Господи) предначертания партии, в первую очередь ее рукамиводителей, "гениальных или близких к этому", т.т. Сталина, Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачева. Я не включаю в этот ряд Ельцина, тоже большого комсоветского руководителя, но у него были с 1991 г. другие намерения — антикоммунистические. (Правда, и в этот период аграрную политику на местах, да и в центре осуществляли тихим сапом те же комсоветские аграрники, думая лишь о себе, а не о восстановлении свободного земледельца — крестьянина-хозяина на земле).

Я не буду анализировать проблему сельскохозяйственного производства. Оно — производное от крестьянства, Моя тема — само крестьянство. Это раз. Во-вторых, если и буду касаться результатов в сельском хозяйстве, то ни в коем случае не буду оперировать цифрами госстатистики. Я очень хорошо знаю об их недостоверности, их "нарисованности на заданную цель". Ее достоверность на уровне не более 50 %.

Главная причина недостоверности — подчиненность органов статистики лишь одной ветви власти — исполнительной, заинтересованной в приукрашивании своей деятельности (а в комсоветское время — одной партии). А отсюда — выбор сроков, способов и приемов учета, отчетных форм и показателей.

В сельском хозяйстве были взяты за основу сами по себе интересные, но не ключевые в оценке его эффективности показатели: урожайность и валовой сбор, надой на 1 фуражную корову и валовое производство молока и мяса. Оценивать же нужно с/х предприятие по его товарности и затратности, как оно выполняет основную задачу по обеспечению продовольствием, а в целом по стране — самообеспеченность ее сельхозпродукцией.

Срок отчетности по производству растениеводческой продукции — чисто партийный — осенью (на 1 октября — 1 ноября), чтоб успеть к выборной отчетной партийной кампании. В это время эта продукция в бункерном весе (влажная, с сорняками, неотсортированная и невысушенная и т. д.). Возможности для рисования — огромные, ограничены только уровнем честности и заинтересованности руководства.

Приписка валового сбора, урожайности не влияла на окончательные итоги деятельности хозяйства. Усушку и утруску свыше установленных размеров списывали на корм скоту и т. п. В приписке были заинтересованы руководители хозяйства, района, области, страны — ордена и медали раздавались по этим показателям уже в ходе партийной отчетной компании.

Экономические, финансовые результаты в годовых отчетах хозяйств, которые были готовы только к марту, никто не изучал и не анализировал. Практически все хозяйства были убыточными из-за низких сдаточных, потом якобы закупочных цен на сельхозпродукцию. Хорошо, что после 1 января убытки прощались, а мы начинали снова расходовать. В экономии затрат мы поэтому были не заинтересованы. Правда, много нам и не давали. Государство при Сталине забирало продукцию (а хозяйство "сдавало"), после Сталина — на словах закупало, но по ценам им же установленным. Изменили только слова. А потом давали подачки с барского стола. Игра и игра уже с колхозным ("социалистическим") крестьянством, а не со свободными самостоятельными производителями продукции!

Приписки иногда совершали организованно. Так, в одну из осеней нас — главных агрономов вызвали в управление сельского хозяйства и заставили продать заложенный на семена картофель заготовителям. Оказалось, район и Московская область не выполнили план сдачи государству картофеля. Могли полететь головы рукамиводителей. Я, молодой еще был, испугался:

— Чем будем сажать картофель следующей весной?

— Не волнуйся, как был картофель у тебя, там и останется на хранение, а весной выкупишь у заготовителей!

Что сделаешь? Подписал эту чиновничью, политиканскую игру. Да, и нам в хозяйстве была выгода. Больше дохода — больше прибыли и премий, которые в нашем, редком тогда, прибыльном совхозе давали.

К тому же, я уже был "ученый". За год до этого случая я исполнял обязанности директора другого совхоза. Год (1962) был очень тяжелый, дождливый в Подмосковье, а по стране неурожай (из-за черных бурь). Рукамиводители Московской области выскочили с инициативой сдать 3 плана сдачи зерна государству (хотя область, много ввозящая зерно из-за больших потребностей животноводства). А я в сутолоке и по молодости не придал этому особого внимания. Выполнив план сдачи на 154 %, начал засыпку озимой пшеницы, чтоб в следующем году засеять старыми, как учили, семенами, а не свежеубранными, и не прошедшими покоя, как обычно мы вынуждены были делать. Да, вызывают на открытый расширенный пленум Подольского райкома партии. Уже в докладе наше хозяйство "критикнули". Меня первым "подняли в прениях" после доклада. Я начал рассказывать о делах в хозяйстве, уборке, севе, заготовке и внесении органических удобрений и т. д. Меня вопросами в лоб остановил 1-й секретарь:

— Почему ты срываешь выполнение инициативы партийной организации области?

— Заготавливаю семена и т. д., — начал было я.

— Да ты, оказывается, не понимаешь интересов партии и государства! Садись! — обрезал он меня и еще что-то грозное продолжал говорить, а я шел к своему месту, под взглядами большого количества присутствующих (район был громадный, много промышленных предприятий) с ощущением себя "врагом народа". После окончания пленума подошел к президиуму спросить, когда и кому сдавать дела. Меня заметил предрик (в памяти только фамилия Иванов), пожилой, как-то по-отечески ко мне всегда относившийся, и спросил меня:

— Есть зерно-то?

— Есть, — говорю, — куда отвозить?

— Никуда не надо. Молодец, что сохранил. Инициативу район уже выполнил без тебя.

— А за что же меня всенародно били?

— Для учебы!

Вот такая отвратительная была учеба, отвращающая специалистов от работы в сельском хозяйстве.

В результате приписок трудно разобраться, в каком состоянии находится сельское хозяйство. Потом, когда работал в МСХ СССР, мы долго составляли хлебный баланс, тоже вынуждены были мучительно думать, куда девалось зерно при громадном по статистике его сборе, почему не хватает его ни людям, ни сельскохозяйственным животным. Списывание приписок на корм скоту внутри хозяйства породило в научном мире проблему — "догадку": это из-за несбалансированности по белку такой большой расход корма на единицу животноводческой продукции, нам надо решать проблему белка.

Плановая экономика при жесткой вертикали управления требовала охвата большого количества показателей, объективность получения которых была не обеспечена технически. Эти показатели предписывали рукамиводители, которые никогда в хозяйствах не работали. Помню, с каким упоением анализировали специалисты МСХ СССР громадные тома данных статистики о применении удобрений; когда, куда, сколько и т. д. и т. п. Чтоб они не очень "потели", я их успокоил, что ведь удобрения в хозяйстве никто не взвешивает. Зимой уже специалисты их оптом списывают, рисуя ответы на вопросы статистиков. Некогда, некому, очень затратно и технически не обеспечено получать эти цифры