Почему ты обрекаешь себя на одиночество? Почему ты так плохо обходишься с теми, кто любит тебя?

– Я не родился в этом мире, Нова, – ответил он, обратив на меня взгляд. В его голосе смешались огонь и пепел. В глазах плясали языки пламени. Внутри него схлестнулись ночь и день, жар и холод. – Меня привели в этот мир. Мне не дали права на жизнь, мне сказали, что я должен сам создать ее. Я был сотворен из зла, чтобы бороться со злом. Но чтобы уничтожать зло, я сам должен был с каждым разом становиться все злее и злее. – Он говорил отчасти со злостью, отчасти с сожалением. По великому замыслу богинь именно Дарен должен был искупить грехи своих отца и матери. Его жизнь не принадлежала ему. Жизнь, которой постоянно управляли и манипулировали. Обладая неограниченной властью, он не мог даже использовать ее по своему усмотрению.

– Я не могу представить, чтобы ты кому-то подчинялся, – невольно вырвалось у меня.

– Мне плевать на богинь. – Он приподнял брови. – Но меня волнует место, в котором мы живем. Я пробовал забить на все это. Пробовал держаться в стороне, когда начинается война. Тут и без меня хватает жестокости и зла. – Он отвернулся, как будто у него не осталось сил. – Но зло, войны… они продолжались и продолжались. А теперь война разгорелась снова. Стороны выбраны, защитные барьеры возведены. На этот раз я не могу просто стоять и смотреть. – Он отстранился. Этот разговор был необычным для нас обоих. В нем заключалась истина, которую мы оба упорно избегали.

Я поморщилась от сильной боли и потянулась рукой к спине.

– Что случилось? – спросил Дарен.

– Ничего… – Я глубоко вздохнула. – У меня есть мышечная аномалия, которую ни один врач не может диагностировать и вылечить. Я думаю, что когда мне снятся кошмары, то мои мышцы напрягаются так сильно, что потом очень болит спина…

Внезапно он схватил меня за руку. Чисто рефлекторно. Его странный взгляд не дал мне договорить. Огромная волна боли прошла через меня.

– Прости меня. – Его губы и голос дрожали. Неужели моя болезнь заставила его разволноваться? Иногда, особенно когда приходили кошмары, эти странные мышечные боли были невыносимыми. В те ночи я не могла уснуть. Иногда плакала. И все же меня очень удивила его реакция.

– Утром я буду в порядке, – соврала я, увидев, как остро он отреагировал. Меня смущало столько внимания.

Как будто догадавшись, что я лгу, Дарен улыбнулся. С нежностью и, возможно, даже с благодарностью. Было трудно понять…

– Я принесу тебе что-нибудь теплое, – сказал он. – А ты встань и умойся.

Ничего не сказав, я откинула одеяло, встала с кровати и сделала все, как он сказал. Когда вошла в ванную, услышала звук открывающейся двери.

Я пыталась понять образ его мышления. Главной причиной моих частых сомнений в отношении Дарена служило то, что я не способна мыслить так же, как он. Не могла понять, почему он поступает так или иначе. Сейчас я смотрела на Дарена другими глазами. У него отняли силы. Старший брат предал его, действовал у него за спиной, вернулся, только чтобы разрушить королевство, которое Дарен хотел восстановить. Его отец был готов убить всех, лишь бы самому править Элементалем. Его лучший друг хочет вернуть себе трон, и он ни перед чем не остановится ради этого. Дарен находился прямо в эпицентре этих событий. Ему предстоит сделать выбор, который может перечеркнуть все планы.

Толкнуть наследницу в волну.

Уравнять силы.

Перетасовать карты.

Быстро умыв лицо, я снова забралась в постель, прижалась к изголовью кровати и принялась молча ждать. Когда Дарен вернулся, на нем была рубашка, а в руках он держал деревянную чашку, над которой клубился горячий пар. Он осторожно вложил ее в мою ладонь. Как и всегда, мне пришла в голову шутка про яд, но я не смогла заставить ее произнести.

– Ты не одна, Нова, – сказал он, прежде чем уйти. – Я рядом, я всегда буду рядом.

Я знала, что он говорит не только о своей комнате, расположенной напротив моей.

Я кивнула.

Он закрыл дверь.

Я рядом.

Я могу понять тебя, Дарен, но не могу простить. Если прощу тебя, мне придется простить и всех остальных. Если прощу тебя, мне придется вернуться к Арыну и простить его тоже.

Я медленно поднесла чашку к губам. Запах окутал меня раньше, чем я почувствовала вкус.

Липа.

Заснуть снова оказалось не так сложно, как я думала. Вероятно, все дело в напитке, который я выпила. Судя по лучам солнца, пробивающимся сквозь окно, уже стояло раннее утро. Я чувствовала себя странно отдохнувшей и выспавшейся после комфортного сна. Потянувшись, я пошла в ванную.

Сегодня мы отправлялись в путешествие, поэтому я привела себя в порядок. Поскольку я не знала, как мы будем передвигаться, я надела брюки для верховой езды и белую рубашку. Завязала толстый пояс по центру рубашки, чуть выше живота. Так и выглядело лучше, и давало больше пространства для движений. Спускаясь по лестнице, я заплела мокрые волосы в одну косу, которую перебросила на одно плечо.

– А вот и ленивый водный народ проснулся, – сказал Дарен, подбрасывая в камин дрова. Он сказал это, чтобы отвлечь меня, но его слова неожиданно навеяли другие мысли. А как там спящий водный народ, о котором никто не знал и о котором никто другой даже не подозревал?

– Хорошо поспала? – Выпрямившись, он ласково улыбнулся мне. Он действительно искренне интересовался моим состоянием, и это сводило меня с ума.

– Как ангел, – хмыкнула я.

– Только посмотрите на эту негодницу, – усмехнулся он в ответ. – Она посмела упомянуть ангелов в аду!

Я захихикала.

– Твой завтрак на кухне.

Я приподняла брови.

– А ты разве не будешь?

– Я уже поел, пузырик, но могу составить тебе компанию, если хочешь.

Я закатила глаза.

– О, Дарен…

– О, Нова… – лениво крикнул он мне в спину, пока я направлялась на кухню. Как бы там ни было, а этот мужчина отлично знал, как рассмешить женщину. И это самое опасное в нем.

На столе обнаружились оливковые булочки, которые мне очень понравились. Я с наслаждением проглотила один кусочек, не переставая удивляться тому, что ему удавалось так вкусно готовить. Здесь же были сок и красный виноград, который он очень любил. Я скучала по своему кофе «три в одном», он был практичным и всегда справлялся со своей задачей. Интересно, а можно ли наколдовать себе любимую еду? Несмотря на дарованные мне