Сильвия, у которой болело все тело от сильного внезапного удара, быстро завертела головой, приказав себе не плакать и не изображать из себя скромную молодую невесту.

— Не останавливайся, — попросила она, стараясь сдержать слезы.

Хилтон уже не мог остановиться, он хотел ее еще больше, чем прежде. Мысль, что эта красивая, чувственная молодая женщина никогда не была с мужчиной, что она подарила ему свою девственность, распалила его, и он снова задвигался в ней, но теперь осторожно, медленно, стараясь доставить ей радость.

— Милая, — улыбнулся он, — худшее уже позади.

Сильвия смущенно посмотрела на него из-под длинных ресниц.

— Хилтон, я не знаю… что я должна делать? Я…

— Успокойся, любимая. — Он поцеловал ее в дрожащие губы. — Тебе ничего не надо делать. Просто лежи и позволь мне любить тебя.

— Я… Я…

— Ты такая красивая, такая сладкая, — говорил он между поцелуями. — Такая теплая и нежная.

Сильвия с удовольствием занималась с Хилтоном любовью. Его тело сейчас принадлежало ей. Боль исчезла, и она уже не вспоминала о ней. Они двигались в одном ритме, сливаясь воедино, и это было прекрасно. Ей хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно.

Хилтон увидел восторг на ее лице и улыбнулся. Она продолжала льнуть к нему, вонзая ногти в его спину, ее сердце учащенно билось, тело жаждало освобождения.

И оно наступило.

Она содрогнулась, и… Сильвия не слышала своих криков. Она продолжала прижиматься к своему любовнику, пока не достигла вершины. До этой минуты она и не подозревала, что когда-нибудь сможет испытать такое наслаждение.

Наконец Хилтон медленно поднялся и нежно поцеловал ее. Его глаза слипались. Он тихо пробормотал:

— Спать, дорогая, спать. — И к удивлению Сильвии, быстро заснул.

А Сильвия при свете свечей изучала его смуглое красивое лицо. Она провела пальцем по шраму, рассекавшему его густую черную бровь, и улыбнулась, вспомнив, как храбро он вел себя в тот день. Ей нравились его по-девичьи длинные черные ресницы, отбрасывающие тени на смуглые щеки, нравился прямой, классической формы нос и большой чувственный рот, только что так страстно целовавший ее.

Все в нем было прекрасно!

Сердце Сильвии сжалось от боли. Она лежит в постели с мужчиной, которому его социальное положение никогда не позволит ухаживать за ней. Он взял ее на одну ночь, и она ничего не значит для него. Ничего. Она была для него развлечением на вечер и теплым телом в постели.

Оторвав голову от подушки, Сильвия снова посмотрела на его лицо, такое спокойное и безмятежное во сне. «Что я наделала? — спросила она себя. — Я в постели с Хилтоном Кортином! Мужчиной, известным своими похождениями. Я должна немедленно бежать».

Сняв руку Хилтона со своего живота, она попыталась незаметно отодвинуться от него. Но он почувствовал это движение и проснулся.

— Не вставай, дорогая. — Он поцеловал ее в шею и посмотрел на нее с такой нежностью, что ей захотелось плакать. — Моя милая девочка, почему же ты ничего не сказала мне? — Он поцеловал ее в губы. — Я ведь не знал, что ты девственница, Сильвия. Господи, дорогая, я бы не стал… — Он покачал головой.

Напуганная его нежностью и смущением, Сильвия не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Не переживай так, Кортин. Дело в том, что я намеренно рассталась со своей девственностью.

— Я благодарен тебе за это и счастлив, — прошептал он, тронутый ее словами, — но почему?..

— Потому, — ответила она, сознательно делая ему больно, — что я знала: ты не будешь так переживать, как переживал бы настоящий джентльмен.

Взгляд Хилтона обдал ее холодом.

— Ты абсолютно права, цыганочка. Я всегда думаю только о себе и прямо сейчас хочу тебя снова. — Его глаза сузились, а губы растянулись в хищной усмешке.

— Нет! — закричала Сильвия, пытаясь встать.

— О да, маленькая чаровница! Я уже был в тебе и получил от этого удовольствие. И собираюсь сделать это снова. — Он притянул ее к себе. — А я всегда получаю то, что хочу!

— Нет, — взмолилась Сильвия. — Позволь мне уйти. Я очень сожалею, что вообще…

— Я тоже, — ответил он, целуя ее.

Сильвия кричала, отталкивала его, но Хилтон не обращал на это внимания. Она обидела его и должна за это поплатиться. Она узнает, что такое необузданная страсть, дикое желание, животное совокупление. Он был с ней ласков — сейчас он продемонстрирует ей грубую похоть.

Сжав ладонями голову Сильвии, он впился в ее губы голодным, требовательным поцелуем. Его язык проник ей и рот, и она с наслаждением встретила его, переплетая со своим языком. Они стонали, сжимали друг друга в объятиях, их тела спивались в единое целое.

Они вжимались друг в друга, их разгоряченные тела были мокрыми от пота, их сердца бешено стучали, дыхание было тяжелым и прерывистым. Лежа на огромной кровати, они никак не могли заставить себя разжать объятия.

Это событие останется в их памяти навсегда — минуты неизъяснимого блаженства, невероятной нежности и полной искренности. Они смаковали эти сладкие мгновения, шепча друг другу слова любви.

Когда Хилтон почувствовал, что она успокоилась, он выпустил ее из своих объятий и лег рядом с ней. Вскоре он заснул, так и не услышав ее признания:

— Хилтон, я люблю тебя. Я люблю тебя, дорогой.

* * *

Хилтон проснулся с первыми лучами солнца и посмотрел на спавшую рядом с ним возлюбленную. Она лежала на спине, и ее длинные волосы рассыпались по подушке. Хилтон, укрыв ее одеялом, поднялся и начал одеваться. Он знал, что должен уйти, и уйти именно сейчас, пока она не проснулась. Она ясно дала ему понять, что он ничего для нее не значит, и что он ведет себя совсем не по-джентльменски.

Хилтон подошел к комоду, вынул из кармана ее серьги и изумрудное кольцо, положил их рядом с чулками и алыми подвязками.

Подойдя к кровати, он склонился, чтобы посмотреть на нее в последний раз. Его рука невольно потянулась, чтоб погладить ее по щеке, но на полпути замерла, так и дотронувшись до ее лица. Он схватил накидку и тихо закрыл за собой дверь.

Сильвия открыла глаза, когда зимнее солнце осветило комнату. Улыбаясь счастливой улыбкой, она повернулась к Хилтону… Но постель была пуста!

И тут она все поняла! Он бросил ее, как дешевую проститутку! Щеки ее загорелись от стыда и унижения, и она долго рыдала на смятой постели. Наконец рыдания прекратились, слезы высохли, и ее глаза потемнели от ненависти. Она ненавидела Хилтона Кортина, и это чувство вытеснило из ее груди все прочие эмоции. Во всем, что произошло между ними, виноват только он. Он заманил ее в эту комнату, он пустил в ход свое обаяние, перед которым она не смогла устоять. Это он шептал ей ласковые слова и осыпал поцелуями ее тело. Но ведь так же он обращался с каждой своей любовницей, и она была просто одной из них. А она расслабилась и даже объяснилась ему в любви! Наверняка он уже забыл о ней, ведь десятки женщин влюблялись в него — благородные, красивые, богатые.