Медея вздохнула, открыла скрыньку, повернула к Мраку. Тамбыло искусное изображение на эмали толстого рыжего пса. Таких толстых Мрак вжизни не видел.

— Это мой Юша, — тихо сказала Медея, она оглянулась посторонам и понизила голос до шепота. — Он уже старенький, почти не ходит, но яего люблю. Это моя тайна, я никому не показываю. Все начнут советовать, чтобы явзяла молодого и сильного пса, раз уж люблю собак, а этого отдала на живодерню.

Ее взгляд невольно соскользнул на ноги Мрака. Из собачьихшкур получаются самые лучшие сапоги. Мягкие, износу не знают, воду и дажевоздух держат. Только сдирать шкуры приходится с живых, иначе кожа начнетпропускать воду.

— У меня сапоги из оленя, — пояснил Мрак. — Я не боюсьзамочить ноги. Чище будут.

— Из оленя не жалко, — согласилась Медея. — Олень для того исоздан богами, чтобы его били и ели. Ты как насчет оленины?

— Если жареной, — задумчиво сказал Мрак, — да с подливой излесных ягод... и печеных яблок добавить бы...

Медея хлопнула в ладоши. В шатер ворвались сразу с трехсторон, острые копья заблистали над головами, многочисленные как звездный рой влетнюю ночь.

Жаба зашипела, прижалась к плечу Мрака, словно готовиласьпрыгнуть и защищать друга и хозяина. Он чувствовал как часто-часто бьется ееперепуганное сердечко.

— Эмена, — велела Медея властно, ее пальцы уже захлопнулискрыньку. — Приготовь для гостя оленину. А ежели углубитесь в лес, то можетповезет забить лося. Мне кажется, он больше привычен к лосятине.

Эмена смерила его недобрым взором:

— Да это такой лось...

Мрак ей бесстыдно улыбнулся, показав острые волчьи зубы.Подмигнул, и Эмена ушла, презрительно фыркнув и покачивая упругими ягодицами.

В шатер к Медее были допущены на пир трое из ее лучшихполяниц. Медея ела к удивлению Мрака мало. Он отводил взор, старался непялиться на ее роскошную грудь, на ослепительно белые как алебастр плечи,безукоризненно вылепленные, зовущие, сочные, но глаза сами поворачивались ворбитах, он смотрел ей в глаза, темные и смеющиеся, потом взгляд сползал поспелым как вишни губам, пытался задержаться на нежной шее, но его неудержимотянуло как в омут по ложбинке между молочно-белых шаров, что смыкались плотно,пытались выбраться наверх из широкого разреза платья.

Медея загадочно улыбалась одними уголками губ. Поляницы елив охотку, но вина почти не пили, на Мрака поглядывали недружелюбно.

— Кстати, — сказала Медея, глядя ему в глаза, — тот герой...или сумасшедший, который перебил кучу воинов Горного Волка и Руда...

Мрак спросил удивленно:

— Я слыхал, они друг друга били?

— Пусть так думают, — отмахнулась Медея. — Я чувствую, этобыл один человек... Так вот он только связывал моих воинов. Но ни одной неубил.

Мрак пожал плечами:

— Повезло.

— Я не верю в везение, — ответила Медея, — котороеповторяется. А мои воины уцелели трижды! После чего я и увела их. Дабы неискушать судьбу.

Он зевнул:

— Не знаю. Я человек простой и даже совсем простой. Меня иблизко не допустили бы к дворцу.

Медея усмехнулась:

— Но многое из дворцовой жизни тебе известно.

— Ну, собаки лают, ветер носит, — ответил Мрак равнодушно. —Чего не наслушаешься! Всяк рад перемыть косточки. Вот про тебя дивятся, зачем,мол, ей на исподнем белье две красные ленточки?.. Я им говорю, а вам какоесобачье... или собачачье дело? А они: антиресно, мол, раньше она носила желтые!

Медея дернулась, лицо ее побелело и застыло. Остановившимисяглазами смотрела на безмятежного Мрака:

— Кто... говорит?.. Где?..

— Да в селах, — отмахнулся Мрак, — на постоялых дворах, вхарчевнях... на перекрестках дорог, в рыбацких хижинах, у охотничьих костров,на переправах...

Она слабым голосом промолвила:

— До...вольно. Верю. Только ума не приложу... откуда?

— Челядь, — буркнул Мрак пренебрежительно. — О царях знаютвсе. Для челяди нет царей.

Она в замешательстве порыскала глазами по сторонам, словноискала на что перевести разговор, с неудовольствием скользнула взглядом по егопалице и двум швыряльным ножам на поясе:

— С твоими мышцами можно бы завести лучше.

— Какое есть.

— Я узнаю марки людей Горного Волка, — сказала Медеямедленно, ее глаза хищно сузились.

— Выиграл в кости.

— У живых? — спросила Медея с лицемерным удивлением. — Яузнаю значок воеводы Горного Волка. А его нашли с разрубленной головой.

Ее глаза насмешливо обшаривали его лицо. Мрак пожал плечами:

— Да? Не повезло ему... Но, ты сказала, твои девки осталисьцелы?

Глаза Медеи утратили насмешливый блеск:

— У меня не девки... а свирепые воины. И я думаю, чтокому-то просто повезло застать их спящими. Иначе бы с ними так просто несправиться. В другой раз этому неизвестному так не повезет.

Мрак пожал плечами:

— Да, в мире все меняется. Но многое зависит от того, накакой стороне твои свирепые окажутся.

— Здесь, в степи, нам ничто не грозит. Наши стрелы бьютметко, а кони догоняют птиц.

Мрак скользнул взглядом по ее развитой фигуре:

— Ты ездишь на коне?

Она фыркнула:

— Где ты видел коня, чтобы не упал? Да не при виде меня, аподо мною! Я езжу в колеснице, как и надлежит царице. Как-то видела в дальнемпоходе молодого носорога... Такой живчик, просто прелесть! Я прямо влюбилась.Быстрый, сильный, веселый. Вот на нем бы... Фыркнул, унесся, только и видела.

Когда поляницы покинули шатер, а скатерти с объедкамиунесли, Медея обратила к Мраку вопрошающий взор:

— Как я поняла, ты не случайно решил пройти через мой стан.

— Точно, — восхитился Мрак. — Что значит, царица! Вот таксразу в точку... А отправился я в свой квест неспроста. Исчез царь, а без царя,сама понимаешь... Многие живут без царя в голове, так даже проще, но без царя встране, как ты знаешь, сразу начались распри. А простым и простодушным людям,вроде меня, это совсем ни к чему. Ведь когда цари дерутся, чубы трещат у нас,простых и даже очень простых.

Медея смотрела исподлобья. Этот человек не выглядел простыми простодушным. Он выглядит очень даже простым и очень даже простодушным.Настолько простым, что даже жаба выбралась из котомки и сидит на его плече.