стороной стопы Лаора ощутила щербинку на ступени — такую, словно камень рассек громадный топор или режущее заклятие. Она спустилась еще на пару ступеней и застыла, пронзенная осознанием, которое и сама себе объяснить не могла:

«Я здесь была».

Кровь застучала в ушах. Пространство словно сжалось вокруг, давя, дробя и сминая, и Лаора качнулась назад, снова больно скользя ногтями по ледяному покрову стены. Как во сне, никого более не замечая, она сделала пару шагов вверх, повинуясь тянущей ее к крошечной расщелине непреодолимой силе — и села на острый гребень ступени.

Сквозь кровавый туман она увидела испуганное лицо замыкавшего проводника, а потом он пропал, и на его месте оказался Седаар Карион. Образы плясали, как дым на ветру. Лицо онемело, словно Лаора выпила крепчайшей настойки на травах.

Пальцами нашла девушка треугольную щель у самого своего бедра, ощупала, а затем протянула руку правее — там должен был находиться еще один след. Чего?

«Погони».

«Схватки».

«Смерти».

Лаора царапнула ногтями по паутине трещин к месту, где кусок базальта дробился надвое. Она закрыла это место ладонью, как кровящую рану, пораженная четкости образа огненного хлыста, раздвоенным кончиком рассекающего ступени как масло.

— Лаоралла, в чем дело? — издалека донесся до нее голос Седаара Кариона.

— Я здесь была, — выдохнула она в ответ, потому что нужно было озвучить это безумное предположение, просто чтобы не сойти с ума. Но собственного голоса не услышала. Ни единого звука!

Вообще мир вдруг онемел — или это она оглохла? — и тут же взорвался образами.

.

Лаора бежала вниз, спотыкаясь, на неверных ногах. Дыхание рвало ей грудь. Тьму наполнял шум, какой бывает, когда камни ураганом бьются о крутые скалы. Впереди неслась Гюли, держащая в руках единственную служившую проводником световую нить, тянущуюся к запястью Лаоры, как поводок. Женщина не оборачивалась, и в неверном мерцании Лаора видела только, что белые волосы взлохмачены, клоками обуглены, а несколько прядей и вовсе окровавлены. И по бедру женщины змеилась страшная, сложная рана, почему-то не мешавшая ей быстро двигаться, но с каждым шагом выбрасывавшая сгусток крови.

— Они здесь слабее, — срывающимся голосом шептала Гюли. — Здесь мы уйдем. Еще немного!

Лаора спешно обернулась — за ней спускался мужчина. Ни лица, ни фигуры она сначала не увидела, но вот за ним пещеру озарила багрянцем вспышка, разрезавшая воздух, и девушке показалось, что она видит Сина. Миг — и лунные волосы мужчины подсветились сзади, сгорая, а сам он ускорил шаг.

— Осторожно! — закричала Лаора, словно ее защитник не чуял опасности, словно мог не заметить приближения смерти, словно не выставил щит.

Щит, который, Лаора точно знала, не поможет... Девушка выбросила вперед запястья, взывая к сердцу ледяного мира, и оно ответило, завыв силой в ее крови — и отшвырнуло несущих абсолютную погибель преследователей вверх, в темноту.

Инерцией девушку качнуло, и она споткнулась, кубарем полетела вниз, успев в болезненной круговерти лишь заметить, как два хвоста терявшегося в вышине испепеляющего заговора все-таки прорвали защитный полог вскрикнувшего мужчины и затухли, зашипев на камне ступеней.

— Уходите! — прокричал он. — Я за вами!

— Скорее, — с силой подхватила подмышки Лаору Гюли. Синие глаза ее светились от слез. — Чуть дальше. Там нас ждут оставшиеся эрту. За поворотом можно будет…

Шум камней сожрал ее слова, но Лаора просто бросилась за женщиной, понимая, что жизнь зависит сейчас и от собственной скорости, и от того, сможет ли мужчина-юе сдержать демонов хотя бы несколько мгновений, и от бесстрашной Гюли, и от семьи, ждавшей внизу, чтобы забрать свое последнее дитя с собой в безопасный новый мир, в который они обязательно вдохнут жизнь...

Ударившись плечом о камень тупика, Лаора бросилась вправо. Где-то наверху бился муж Гюли, но помочь ему Лаора бы уже не смогла. Она услышала последний удар сердца — и бросилась вслед за ничего не подозревавшей женщиной, понимая, что ничто уже не вернет ее супруга.

Кровь. Нет, что-то более густое и более страшное, чем кровь, облепило лодыжки. За гротом, там, где лестница разветвлялась натрое, уже мелькали громадные силуэты пьяных силой демонов. Запах металла, трав и грозы наполнил Лаору целиком, и когда она поняла, во что наступила, то упала вниз, теряя остатки самообладания.

Ужасные, чудовищные лица озарялись пламенем… Сквозь падение Лаора успела вновь воззвать к сердцу мира, чтобы обрушить на ненавистных чудовищ всю силу, что могла бы пропустить сквозь себя, пусть и сама сгорая дотла, но не успела — кровь перестала слушаться ослепленный горем разум.

И последним, что Лаора ощутила в этом мороке смерти, были тонки и сильные руки Гюли — и ледяная рябь портала.

.

.

То, что Лаора приняла за рябь проема, оказалось чем-то совсем иным — холодным полотном, облепившим ее лицо и обхватившие голову руки и вырвавшим девушку из болезненного переживания. Портал не принадлежал воспоминанию — а был открыт, чтобы вернуть ее назад.

Лаора сразу поняла, кто именно ее вернул.

На коже словно плясали мелкие росинки, но почему-то это не казалось тревожным, а наоборот, дарило покой. И сердце больше не колотилось в горле, и даже страх ушел, оставив за собой онемение и даже легкость, но не приятную, а ту, что ассоциируется с пустотой.

И было тихо. Ничем не пахло. Никакого огня — только магический свет голубоватых сфер и отражающие его чистые ступени.

Лаора медленно подняла лицо — и тут же ее словно прорезали насквозь золотые глаза. Именно такие, мерцающие в темноте, за пламенем, только что принесли смерть кому-то, кого она уже начала забывать. Девушка инстинктивно отшатнулась, но быстро поняла, что нельзя выдавать себя, и хотя сдержаться оказалось непросто, постаралась сделать вдох, не показывая, что с ней только что произошло.

Секунды нещадно съедали детали пережитого, как утреннее солнце съедает остатки кошмара. Лаора изо всех сил пыталась удержать в памяти лицо мужчины, лики похожих на чудовищ демонов, кровь… но все расплывалось.