Версия со скинхедами и им подобными отпала. Витюша никогда никаких убеждений не имел, по крайней мере таких, за которые согласился бы рисковать. Зато ради выгоды, причем, скорее всего, в данном случае речь идет об очень большой выгоде, он готов заплатить чужими жизнями. Значит, все-таки опыты. Интересно, готовы ли не слишком щепетильные производители нового сильнодействующего препарата платить большие деньги за его несанкционированные испытания на людях? Конечно, предположение более чем смелое, и опять же от своего научного руководителя я не получила бы ничего, кроме нагоняя за разгулявшуюся фантазию, но если я права, то знаю, у кого следует наводить справки относительно дружно вымирающих пациентов районного стационара. В своем теперешнем несколько возбужденном состоянии я сумею принудить Виктора к ответу. Он еще пожалеет, что связался со мной, убийца и отравитель!

В дверь позвонили, и я приняла боевую стойку. Мне без разницы, кто там заявился, Зайчик или его Солнышко. За мое поруганное сердце, за болезнь добрейшего Ивана Феоктистовича и даже за смерть Николая, — как ни крути, я ему обязана жизнью, — мне ответят оба.

— Зайка, ты тут?

— А как же, — бодро отозвалась я. И лицемерно добавила: — Вот уж не думала, что вы мне будете так рады.

— Ой, а кто вы? — испугалась Солнышко.

Лично я, пожалуй, окрестила бы ее иначе. Например, «воздушным шариком». Хотя, с другой стороны, солнышко тоже круглое. И большое.

Один внимательный взгляд на Витюшину подругу мог навсегда избавить Аллочку от комплексов. Хотя, с другой стороны, не могу не признать, мадам Слоненок и впрямь была собою недурна. Пухлые розовые губки, голубые глаза-блюдца, опушенные неправдоподобно густыми ресницами, золотистые кудряшки, деликатно обрамляющие румяные щечки. Картинка! Хоть сейчас снимай для рекламы шоколада или манной каши.

— Я-то, предположим, жена, — обнаглела я. — А вы?

Гостья явно удивилась, но соревноваться со мной нахальством не рискнула. Моя потрепанная внешность сыграла мне на руку, поскольку предполагала передряги, в которых мне довелось побывать и которые обеспечили мне определенный опыт ведения переговоров. Видимо, даже явное весовое преимущество не давало Витюшиной пассии уверенности, что в честном поединке она сумеет одержать победу.

Ее молчание я оценила как маленькую победу и принялась завоевывать дальнейшие позиции. Последующие полчаса девушка, полагаю, сохранит в своей памяти надолго. Я застращала ее так, что самой стало жалко. А вдруг она не имеет отношения к зайчиковым махинациям? Хотя в этом случае она подумает, прежде чем продолжать крутить с ним роман. Так что в любом случае некоторая встряска ей не повредит.

Пышка, нареченная родителями Мариной, знала немного. Ни о чем противозаконном, чем, по моим прикидкам, занимался Виктор, не имела ни малейшего понятия. И если она притворялась, то более талантливой актрисы я еще не встречала. Ее смело можно выдвигать на «Оскара» или любой его отечественный аналог. Но кое-какой информацией я все же разжилась.

Виктор и впрямь имел свою фирму, занимающуюся, как было понятно из названия, медикаментами. Бизнес давал приличный доход, что, собственно, и позволяло ему не думать о благоустройстве малогабаритной квартирки, а вить солидное гнездо на Рублевке, содержащее помимо трех гостевых спален и бассейна еще и теннисный корт, бильярдную, гараж на три машины и домик для прислуги. Что и говорить, к семейной жизни Витюша готовился основательно и с купеческим размахом. Только вот интуиция мне подсказывала, что не меня он собирался привести туда в качестве хозяйки.

— Собирайся! — велела я зареванной Марине.

— Куда? — По-моему, бедняжка решила, что я ее собираюсь пристрелить.

— Да не придумывай ты несуществующих кошмаров, — разозлилась я. — Мы же не в Мексике и даже не в Италии. Да и не тот Витюша кадр, чтобы из-за него женщины друг другу глотки грызли. У меня к нему, родимому, конечно, имеется некоторый счет, но, во-первых, совсем не тот, что ты думаешь, а во-вторых, уж тебе-то точно ничего не угрожает.

Несчастная все равно мне не поверила, но волю к сопротивлению утратила начисто. Вероятно, еще в далеком детстве она поверила, что девушку украшает кротость, и теперь в любой ситуации придерживалась этого, на мой взгляд, весьма сомнительного постулата. Она, похоже, смирилась со всеми испытаниями, уготовленными ей в моем лице. Я бы так не смогла. Смириться, как корова на бойне, не в моих принципах!

Марина уже ничего не спрашивала, но я просветила ее относительно того, — куда мы направляемся, а точнее, места, куда ей меня предстояло отвезти. Витюшино послание гласило, что он в офисе. Вот туда я и наведаюсь. Причем безо всякого предупреждения. И именно для того, чтобы лишить его подругу возможности предупредить его о моем визите, я потащила с собой безропотную толстуху. Да и не мешает подстраховаться. В ее присутствии бывший муженек вряд ли решится прикопать меня где-нибудь в подвале.

До склада мы добрались на частнике. Причем я выбрала самого хлипкого и тщедушного шофера, которого только смогла найти. На всякий случай. Если Марине вздумается искать защиты.

Всю дорогу Марина понуро молчала, так что даже шофер заинтересовался ее проблемами.

— Случилось чего? — участливо осведомился он. — Может, помочь?

«Лицемер несчастный, — подумала я. — Помочь он, видите ли, собирается! А почему тогда не мне? Я выгляжу куда плачевнее пухлощекой Марины».

— Вы на дорогу-то смотрите, — ласково посоветовала я. — А то пока на пассажирок пялитесь, на нас грузовик какой-нибудь наедет. Или автобус.

Любитель пышнотелых красавиц смутился и приставать с расспросами перестал, однако есть глазами Витюшину пассию не прекратил. Даже зеркальце развернул поудобнее. Не хватает еще, чтобы дяденька просек ситуацию и притормозил у милицейского поста.

— Приятель у нее нервный, — доверительно сообщила я. — Стоит мужику на нее посмотреть, и мрет в ту же неделю. А иногда и в тот же день, — добавила я, подумав. — Кто при взрыве, кто от отравления, а кто от еще какой причины. Выжили, во всяком случае, только двое.

Мужик отнюдь не смотрелся окрыленным, и я преувеличенно бодро закончила:

— Насчет первого не знаю, он все равно не жилец, — с такой травмой головы даже из комы не выходят, — а вот со вторым как раз более или менее уладилось. Он уж и к инвалидной коляске привыкает, и научился обслуживать себя одной рукой.

В столб мы не врезались по чистой случайности, и я на всякий случай притихла.

У небольшого свежеотреставрированного здания чуть ли не в самом центре Москвы мы расплатились с нервным шофером и двинули к неосвещенному входу.

Надо же, я и не заметила, как стемнело. Это сколько же я часов на ногах? Подумать страшно. Хорошо хоть с едой проблема потихоньку решается. Я сегодня на бегу выпила почти половину маленького пакетика томатного сока. Наверное, не научи меня умница сантехник выходить из вынужденной голодовки, я бы уже сломалась. А так ничего. И даже чувствую себя довольно бодро.