– Отлично, херувимчик, тогда мы разберемся во всем. Вместе.

Март, семь лет назад

Мой отчим жив.

Я в ужасе смотрю на человека, который поднимается с пола; он весь залит кровью, на шее зияет страшная рана.

Я знала. Знала, что он вернется. Хью Андерс слишком хитер, слишком ужасен, слишком силен, его невозможно убить.

Спотыкаясь, я отступаю под его пристальным взглядом, в котором вижу ярость и смерть. Он никогда не смотрел на меня так при жизни. Тогда его взгляд тоже был невыносимым, однако я видела в нем иное выражение.

Но теперь, после того, как я убила его, все изменилось.

– Нет, – шепчу я. Мои руки и одежда залиты его кровью, я продолжаю пятиться. Наступаю в скользкую багровую лужу, теряю равновесие и падаю.

Ударяюсь локтем, боль пронзает все тело, зубы стучат.

Этот монстр жив. Мой кошмар не закончился. Он никогда не кончится. Этот человек отравил мне жизнь, медленно убивал меня с двенадцати лет. Он просто пришел закончить то, что начал.

Он идет ко мне, и кровь льется из раны на шее.

Не в состоянии подняться, я пытаюсь отползти от него.

– Ты думала, что сможешь меня убить? – хрипит он. – Меня?

Боже, боже, боже…

Он сейчас схватит меня, а может, и прикончит. Мне не спастись из этого дома, никогда.

Я слышу далекий барабанный бой. А может, это кровь стучит в висках.

Он тянет ко мне руки.

Стук раздается совсем близко. Громче, громче, громче. Я ничего не слышу, кроме оглушительного стука.

Отчим добирается до меня.

– Калли, Калли, Калли, – шепчет он. – Калли, Калли, Калли…

– Калли, проснись!

Я распахиваю глаза, хватаю ртом воздух.

Торговец смотрит на меня сверху вниз; вид у него совершенно безумный, глаза огромные, почти черные, жилы на шее вздулись. Белые волосы рассыпались по плечам.

Я перевожу дыхание, вытираю слезы.

Ночной кошмар. Это был всего-навсего ужасный сон. Я сжимаю плечи Деса, чтобы убедиться, что он реален.

Я слышу собственное хриплое, прерывистое дыхание, и еще несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Он видит на моем лице все – все то мрачное и черное, что я старательно прячу от других при свете дня. Но глухой ночью оно вырывается на свободу. Я ненавижу себя за то, что он догадывается о моих страхах, понимает, что я не могу отпустить прошлое. Но я тоже вижу в его взгляде нечто такое, что он вряд ли хочет мне демонстрировать. Испуг, тревогу за меня. Он взвинчен до предела.

– Его больше нет, Калли, – говорит Торговец. – Он умер и никогда не придет к тебе.

Я не спрашиваю, откуда ему известно содержание моих кошмаров. Я просто киваю. Об этом мы с Десмондом никогда не разговариваем.

Я окончательно просыпаюсь, и мне становится не по себе. Дес лежит на моей кровати, мы обнимаем друг друга. Если бы на его месте был кто-то другой, я бы перепугалась до смерти, стала бы визжать и царапаться.

Но Дес… Дес – мой свет, мой лунный свет.

Налетает порыв холодного ветра, и я вздрагиваю. Поднимаю голову и смотрю в сторону окна. Из рамы торчат несколько острых осколков; обломки стекла разбросаны по полу.

Я недоуменно моргаю, поворачиваюсь к Торговцу. Он поднимает руку, и осколки взлетают в воздух. Один за другим они встраиваются в раму, несколько секунд – и стекло на месте.

– Я влетел в окно.

– Ты… влетел? – спрашиваю я с недоверием и любопытством. Я до сих пор не видела его крыльев.

Десмонд кивает.

– Ты не просыпалась, – объясняет он.

Я очень редко просыпаюсь, если мне снится кошмар. Приходится терпеть до конца.

– Как ты узнал? – спрашиваю я. – Я имею в виду, насчет кошмара.

Он все еще всматривается в мое лицо, словно хочет убедиться, что со мной действительно все в порядке.

– Это неважно. – Он отпускает мои руки. – Подвинься.

Я освобождаю место, и он садится рядом, прислонившись спиной к изголовью кровати.

– Этот мужик был редкостной сволочью, верно?

Я знаю, что он имеет в виду отчима. Морщась, киваю.

Замечаю, что в комнате становится темнее, но вспоминаю, кто сидит на кровати рядом со мной и занимает почти весь матрас. Несколько секунд мы оба молчим, и чернильно-черные тени расползаются по углам.

Сердце все еще колотится, отчасти после кошмара, а отчасти – из-за того, что Дес в буквальном смысле свалился на меня с неба, словно рыцарь в черных доспехах. И сейчас мне кажется, что он готов… сказать или сделать что-то. Я не знаю, что он чувствует: гнев, ярость, жажду мести? Я не могу читать в его душе.

– Не беспокойся ни о чем, херувимчик, – говорит он. Потом добавляет ласково: – Я никому не позволю тебя обидеть. – Но, несмотря на мягкий тон, я догадываюсь о том, что за этими словами таится угроза, и это в очередной раз напоминает мне о том, каким свирепым и безжалостным он может быть. О том, что он вполне заслуженно пользуется репутацией бандита и убийцы.

– Ты… останешься? – спрашиваю я, убирая со лба влажные от пота волосы.

Всего пару недель назад он твердо заявил, что не останется у меня ночевать ни при каких обстоятельствах.

Он молчит так долго, что я уже отчаиваюсь получить ответ.

– Да, – наконец, говорит он. – Останусь.

Наши дни

– Итак, что будем делать дальше? – спрашиваю я, рассеянно скользя взглядом по фотографиям в рамках, украшающим гостиную Торговца.

Дес сидит рядом со мной на диване и пощипывает нижнюю губу.

– Завтра я хочу показать тебе спящих воинов.

Я невольно поеживаюсь. Да, я согласилась помогать ему в расследовании, но это вовсе не значит, что мне не терпится вернуться в Королевство Ночи. С другой стороны, перспектива сидеть и ждать, пока незнакомец придет и навредит мне, пока я сплю, тоже не радует, так что…

– Ты думаешь, если я увижу этих женщин, это поможет нам продвинуться в расследовании? – спрашиваю я.

Он смотрит на мои губы.

– Нет, – ровным голосом отвечает он, – но я все равно покажу их тебе.

Я рассматриваю гостиную.

– А потом?

Он слегка улыбается.

– Я дам тебе свои заметки, ты их прочтешь и скажешь, что ты думаешь о нашем деле. Кроме этого, ты расплатишься с парой долгов и будешь чувствовать себя как дома.

Я запуталась в его паутине. Точно так же я чувствовала себя в прошлый раз, когда Дес принес меня сюда. Я знала, что случившееся со мной не случайно, что он преследует какую-то свою цель, но что это за цель, мне неизвестно.