– Все в порядке? – раздался голос.

– Все отлично!

– Я уже начал беспокоиться, – признался Роберт из-за двери. – Решил, что тебе стало плохо, ты там уже так долго…

– Я так давно не принимала настоящий душ, что никак не могла из-под него выйти. Все, теперь твоя очередь.

Она вышла из ванной, обмотанная полотенцем, которое обрисовывало формы ее тела. Роберт невольно залюбовался ее грудью. Поймав его взгляд, она испытала волнение. Раньше она вызвала желание всего раз – у своего ровесника на выходе из школы: его сердце было разбито, но она осталась к нему равнодушна. Но Роберт – другое дело, он мужчина.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем, тут узко, ты не даешь мне пройти.

Она вжался в стену, пропуская ее, и она протиснулась мимо него, коснувшись грудью его груди.

Когда он вернулся в номер, Ханна уже крепко спала. Он долго смотрел на нее, потом растянулся рядом. Она вздохнула, повернулась и, не разжимая век, обняла его.

– Ты уже занималась любовью? – спросил он шепотом.

– Нет, – тихо ответила она, – а ты?

– Можно тебя поцеловать?

Ханна открыла глаза и приняла его поцелуй. Она боялась, что он проявит грубость, но страх оказался напрасным. Ее горячая кожа и желание стать женщиной победили все опасения, и она с удовольствием заключила его в объятия.

* * *

В простенькой столовой не было ничего лишнего: восемь деревянных столов, кружевные занавески на окнах, часы на стене, нарушавшие своим тиканьем тишину. Мадам Бруэ из сил выбивалась, чтобы накормить своих постояльцев досыта. Еду подавала помощница, деревенская девушка. В полдень кормили пиперадой, вечером – картофельной тортильей и песочным пирогом. За четыре дня Ханна и Роберт набрались сил, им очень помогла любовь. Ханна открыла для себя ее удовольствия и требовала еще. Поцелуи Роберта тоже становились все требовательнее. Всякий раз Ханна чувствовала, как в нее врывается дыхание жизни, и своим пылом отгоняла призрак смерти.

Прошла неделя, прежде чем мадам Бруэ, постучав в дверь, попросила их спуститься вниз. В столовой их ждал незнакомец: это был проводник.

Отряд выступил тем же вечером. В него входило десять человек, в основном парижские студенты, направлявшиеся в Алжир, чтобы записаться в армию Французского комитета национального освобождения. Проводник удивился, что Робертом не занялась организация «Комета», помогающая иностранным летчикам. Роберт объяснил, что с момента десантирования потерял связь с командованием.

– Условия более-менее благоприятные, – стал объяснять проводник. – Метеосводка хорошая, но горы порой опаснее бошей. После высадки союзников немецкие патрули уже не так свирепствуют. Они боятся другой высадки, на юге, тогда они окажутся в тисках, поэтому удирают. В прошлом году отловили три тысячи человек, желавших перейти через горы. Теперь патрулей гораздо меньше, однако следует соблюдать осторожность. Вы все люди примерно одного возраста. Это позволит нам двигаться быстро. Выступаем в одиннадцать, всем приготовиться.

Мадам Бруэ дала своим постояльцам теплую одежду. Ханна хотела с ней рассчитаться, но та отказалась взять деньги.

– Вам самим пригодится, чтобы рассчитаться за переход. Обычно это стоит две тысячи с человека, но я договорилась, чтобы с вас взяли только половину. Хосе – хороший проводник, вы можете ему довериться, он доведет вас до Алос-д’Исиль. Увидите маленькую романскую церковь со статуей Евы – считайте, вы уже на свободе. Хотя и в Испании надо быть настороже, пойманных французов запирают в лагере «Миранда».

В тот вечер ужинали как-то по-особому, торжественно. За столами переговаривались шепотом, а когда мадам Бруэ принесла свой песочный пирог, мужчины затянули баскскую песню, от которой у тех, кто уходил в горы, на глаза навернулись слезы.

* * *

Переход через Пиренеи оказался тяжелее, чем можно было ожидать, если верить словам проводника. Беглецы шли до тех пор, пока не вымотались; только когда кто-то валился с ног, звучал приказ остановиться, но ненадолго, лишь пока упавший не соберется с силами. Несмотря на лето, на перевалах стоял лютый холод, усугубляемый ледяным ветром. Гора Ането встретила их вечными снегами, у Ханны замерзли ноги, но она проявляла завидную отвагу. Студенты растратили почти все силы, пока шли по французской земле, и за это время сильно изголодались. Зато в отряде царила взаимовыручка, к тому же проводник неустанно гнал всех вперед. Когда кто-то спотыкался на крутом склоне, товарищ, шедший рядом, поддерживал его. Утром их ждал подарок – потрясающей красоты рассвет в горах, заставивший всех до одного восхищенно разинуть рот. Это был момент невероятного света и покоя, навеки врезавшийся им в память.

Наконец они увидели маленькую романскую церковь. Проводник показал на тропинку, спускавшуюся в долину:

– Вот мы и в Испании! Желаю всем счастливого пути и долгой жизни!

Он снял с головы берет и пустил его по рукам. В берет полагалось класть деньги. Все вывернули карманы, проводник собрал меньше, чем полагалось, но, довольствуясь этим, повернул назад, во Францию.

Еще через четыре часа двое пастухов увидели странную группу людей, но ничуть не удивились. Они пригласили их к себе, накормили полентой и напоили овечьим молоком, не задавая вопросов.

Утолив голод и отоспавшись, путешественники наутро разошлись в разные стороны. Ханна и Роберт зашагали по залитой гудроном дороге. Испанские рабочие посадили их к себе в грузовик и подвезли до маленькой гостиницы, которую держали надежные люди.

Там был телефон, и Роберту посчастливилось дозвониться до американского консульства. Остаток дня они проспали, а с наступлением вечера за ними приехала машина. Дорога до Мадрида заняла почти всю ночь.

Неделю они провели в американском консульстве, где Роберта тщательно допрашивали. После подтверждения его личности поступило предложение переправить его в Гибралтар. Оттуда его должны были перевезти через пролив в Танжер, чтобы он мог вернуться на родину на торговом судне. Консул напомнил, что Ханна не американка и уехать вместе с ним не сможет. Роберт рассвирепел и отказался уезжать без нее. Консул развел руками: он ничем не может им помочь.

Назавтра их поженили: так Ханна стала гражданкой Соединенных Штатов Америки.

Спустя десять дней, опершись о перила, она провожала взглядом берег. Рядом с ней стоял муж, которому она была бесконечно признательна за спасение ее жизни.

– Это я обязан тебе жизнью, – возразил растроганный Роберт. – Мы вместе прошли через этот кошмар, без тебя у меня давно опустились бы руки.

Он возвращался к себе на родину, она покидала свою, направляясь в неизвестность. У них с собой была одна котомка, с которой Роберт никогда не расставался.

Октябрь 2016 г., Балтимор

Клиентура гриль-бара удивляла разнообразием: мужчина делового вида не отрывал взгляда от смартфона, студенты увлеченно играли в онлайн-игру, прилипнув к мониторам своих ноутбуков, три беременные женщины перебирали детские вещички и спорили о марках колясок, молодая пара не находила тем для беседы, пожилая чета резво поглощала жирную сладкую выпечку.