Соня выслушала рассказ Элизы и поняла: она не только выложит историю Маргарите, но и найдет дневники Мартины. Обнаружив документы, Гурманова не отдаст их Элизе, нет, с той много денег не получишь. Сонечка помашет дневниками перед владельцами Олафа, вот они раскошелятся по полной. А еще она им доложит, что задумала управляющая, ту с позором выгонят, а на ее должность возьмут ее, Софью… От планов захватывало дух, дело было за малым – осуществить их.

Денег у Софьи кот наплакал. До городка с непроизносимым названием она еще могла долететь, но на жизнь там точно не хватит, и как получить возможность беспрепятственно бродить по замку? Туристы везде ходят группами, одну Соню во дворце не оставят. Гурманова обратилась в клуб «Путешествия не для всех», поинтересовалась, не будет ли поездки в замок. Ей ответили, что весной будущего года в Олафе состоится сотый бал и туда отправится группа. Если оплатить отдых заранее, будет хорошая скидка.

Соня кинулась к Рите и рассказала ей историю семьи Хансонов. Издатель скривилась.

– Ну, это тянет на триста зеленых! Зачем мне эта глупость!

После активного торга Соня получила пятьсот баксов, добавила к ним свой запас, отдала деньги клубу, потом еще накопила и в конце концов очутилась в Олафе, в гостинице при замке, и начала поиски.

– Отлично, – пробормотала Элиза, когда «агент Интерпола» замолчала. – Рогову в голову не пришло, что нас подслушивали.

– А мне Сонечка правды про вас не сообщила, – протянула я, – придумала некоего Сержа из Австралии, который, разбирая документы покойного отца Гектора Мозера, нашел письмо от Мартины Хансон с сообщением, что она все имущество оставляет ему. Завещание спрятано в замке. Мне эта история сразу показалась бредом. Такой документ должен находиться у адвоката, тот в случае необходимости известит основного наследника. Софья не только за вами следила, она ухитрилась много интересного и в Олафе увидеть.

– Дрянь, – скривилась Элиза.

– Сама такая, – возмутилась Соня, – я знаю, что ты придумала! Вот пойду к Карлу и все выложу! Он тебя вытурит, а меня возьмет.

Управляющая рассмеялась:

– Не надейся. Если господин Хансон так поступит, он лишится всех денег. В завещании Мартины четко сказано: я в Олафе буду служить до своей смерти, в противном случае ее деньги уйдут на благотворительность. Интересно посмотреть, как бы ты, ничего об Олафе не зная и никогда не работая управляющей, с обязанностями справилась.

Соня закусила губу, я опустила взгляд. Маленькая деталь: состояние Мартины давно иссякло. Хансоны были банкротами, их опутывали долги. Карл смог расплатиться с кредиторами лишь после того, как стал помогать Диего Диасу.

Я вздохнула и спросила:

– Одного не пойму, ты же знала, что половина Мартины под охраной, предлагала мне отвлечь секьюрити, который прибежит на сигнал тревоги. А сегодня спокойненько притопала сюда.

– Наблюдение отключили, – хмыкнула Софья.

– Да, – кивнула Элиза, – по моему приказу. Но откуда вы об этом знаете?

– Услышала, как Людмила, дежурная на ресепшен, с кем-то по телефону болтала и сказала: в Олафе перед праздником бардак, по замку носятся посторонние, а управляющая велела охрану с покоев Мартины снять, совсем Элиза с ума сошла, к служащим придирается, а у самой в голове солома.

– Я ее уволю, – процедила Гант.

– Как бы тебя саму не поперли вон, – заявила Соня.

– Уже объяснила, почему это никогда не произойдет, – фыркнула Элиза.

– Если я кое-чего скажу хозяину, то запросто, – прищурилась Гурманова, – я весь ваш разговор с Леонидом слышала, в курсе про фильм. Сколько дашь мне за молчание? За то, что не помчусь к Карлу и не раскрою сюжет кино? Я все знаю. А вот если и Хансон правду выяснит, ни фига у тебя не выйдет. Он проектор кувалдой разобьет, и прощай, кино!

– Так ты все наши разговоры подслушивала! Назови сумму, – процедила Элиза, переходя с шантажисткой на «ты».

– Двадцать тысяч евро, нет, сорок, нет, сто! – выпалила Гурманова.

Элиза потерла лоб.

– Хорошо, сейчас принесу. Наличкой. Деньги в сейфе. Лампа, поможешь мне их донести? Мне будет тяжело, руки от артрита болят.

– Конечно, – согласилась я.

– Подожди нас здесь, – велела Элиза.

– Если через десять минут не вернетесь, я пойду к Карлу, – пригрозила Гурманова.

– Побежали, Евлампия, – засуетилась управляющая.

Мы выскочили в прихожую, из которой еще можно было попасть в кабинет Мартины. С ловкостью молодой обезьянки Элиза захлопнула дверь спальни и три раза повернула ключ в скважине старинного замка.

Затем мы быстро пересекли квадратную прихожую, вышли в холл, и моя спутница столь же тщательно заперла дверь, ведущую из него в коридор.

– Фуу, – выдохнула Элиза, – пакостница может орать до посинения, никто ее не услышит, стены в замке метровые, двери огромные. Выпущу мерзавку завтра, вернее, уже сегодня вечером. Вода там в санузле в кране есть. С голоду она не умрет!

– Вы знали, что Карл торгует героином? – спросила я.

– Что? – подпрыгнула управляющая. – Чем?

– Наркотиком, – уточнила я и рассказала про кафель.

– Некоторое время назад хозяин запретил прислуге и даже мне спускаться в чулан, который находится в их с Еленой флигеле, – зашептала Элиза. – Сказал: «Фирма сделает там винное хранилище, дверь запрут на замок, потому что из того, которое находится под кухней, стали пропадать бутылки. И это правда. Карл мне пустые места на стеллажах и в холодильниках показал. Я за голову схватилась. Живо уволила двух недавно нанятых поварят. Они божились, что ничего не брали, но под подозрение только новенькие попали, остальные не первый год служат в Олафе. Господин Хансон был очень зол, вина дорогие. Спустя неделю на двери в чулане поставили хитроумный замок. Я осмелилась поинтересоваться, когда будем бутылки перемещать. Карл опять осерчал.

– Элиза, уж ты-то обязана знать, что старые емкости трясти нельзя, они останутся на своих местах, я куплю новые коньяки и сам стану их укладывать-доставать.

Управляющая умолкла.

– Там нет и намека на специальное оборудование для хранения спиртных напитков, – пояснила я, – в чулан привозят по ночам героин, замаскированный под кафель.

Элиза перекрестилась.

– Спаси Господи. Вот умру, встретит меня на том свете Мартина и упрекнет: «Велела тебе замок беречь, а ты не видела, что под носом творится!» Но я и помыслить о наркотиках не могла, поверила, что Карл оборудовал еще один винный подвал, запер его из-за вороватых поварят.

– Вы ни в чем не виноваты, – успокоила я управляющую, – вас обманули. А что случилось с Кириллом Григорьевичем?

Элиза вздрогнула.

– Не знаю. Он ко мне пришел, сказал, что тщательно изучил спальню Мартины, лег спать, потом вдруг проснулся и понял, как сдвигается шкаф. Предложил проверить его догадку. Мы пошли на половину покойной госпожи, когда оказались на перекрестке коридоров, Кирилл вдруг прошептал: «Тошнит. Мне надо в туалет». Дошел до первой двери, открыл ее и умер. Он случайно оказался в вашем номере, искал сортир. Ему просто плохо стало.