– Конечно, нужны. Так уж мы, женщины, устроены. Запомни это, мой дорогой мальчик.

Вот мальчиком могла бы и не называть. Лёгкое раздражение промелькнуло и тут же испарилось под ласковыми и умелыми руками. И я снова навалился на плотно прильнувшее ко мне тело, подался навстречу потянувшим меня к себе рукам. Только теперь я уже что-то начал понимать, замечать, что-то старался делать, чтобы доставить удовольствие лежащей подо мной женщине. И у меня, кажется, получилось.

– Молодец, мальчик мой! – и эти слова в этот момент не казались обидными, а заставили воспарить над собой.

– Ох, смотри, уже совсем стемнело на улице. Тебя доктора не хватятся?

– Нет, я ушёл из лечебницы. Ты же видишь, что я здоров.

– Совсем здоров, я не только вижу, но и чувствую это, – рассмеялась незнакомка. – всё равно, пора тебе уходить. У меня работы много. Обиделся? Не обижайся, мне было очень хорошо, а теперь пора работать. Если захочешь, ты всегда можешь сюда прийти. Только погоди, ужин и обед ты уже пропустил, хоть и ушёл из лечебницы. Сейчас я тебя накормлю на дорожку.

И легко вскочила с широкой кровати, такой же, что стояла и у меня в палате, запорхала в полумраке, зазвенела посудой. Запахло едой, в желудке требовательно заурчало, вызвав её весёлый смех.

– Всё готово, не бурчи. Можешь подкрепиться, заслужил, – и присела напротив.

Стеснение куда-то пропало, как был, голышом, прошлёпал к маленькому столику у стены, уселся на крепкую табуретку, вцепился зубами в холодное мясо.

– Запей. Что же ты всухомятку-то? – налила в кружку молока. – Ешь, а я пока тебе одежду соберу.

А потом я ушёл, так и не узнав ни имени незнакомой женщины, ни почему она одарила меня своей лаской и любовью. На мой робкий вопрос тихо, еле слышно рассмеялась и ответила:

– Потом поймёшь. Когда-нибудь, – и через секунду добавила: – Может быть…

Странно, но мне стало легче. Отступили тревоги и заботы, будущее стало рисоваться простым и понятным, всё встало на свои места. Главное сейчас, это добраться до усадьбы Георгия, а там уже буду думать, что делать дальше.

Дорогу я не знал, как в лечебницу добирались, не запомнил, да и не до того было. Спросить же тоже не сообразил, ушёл и ушёл. Когда опомнился, то просто не захотел почему-то возвращаться. Как-то не по себе было, стыдился будто чего-то. Ничего, ночь впереди длинная, найду.

Добрался только к утру. И утро оказалось совсем недобрым. Выбитая дверь висела на одной петле, по холлу гулял ветерок, шуршал разбросанными бумагами. И никого. В кабинете всё было перевёрнуто вверх дном. И моих вещей в комнате не было. Пусто. Ничего.

И что мне делать? Денег тоже нет, всё в рюкзаке было. Одежда, правда, в шкафу осталась, так что можно переодеться в свой комбез.

Спустился на кухню, тут ничего не разгромлено, всё цело, можно поесть и подумать, что делать. Быстро нарубил себе бутербродов, налил холодного чаю и, давясь, проглотил. Нет, надо отсюда уходить, зря я тут задержался.

И тут же, словно подслушав мои мысли, в холле заскрипели чьи-то ботинки. Да что же это такое! А руки уже сорвали с плеча автомат, палец привычно потянул вниз планку предохранителя. Присел на колено у стены, замер сбоку от двери, приготовился к стрельбе.

– Эй, ты здесь? Дикарь?

«Настя? Ей-то что здесь нужно?» – мысли заметались в голове. Осторожно прокрался к окну, выглянул на улицу, никого, тишина.

– Дикарь? Вячеслав? Ты почему молчишь? Я же видела, как ты в дом вошёл!

А голос всё ближе. Крадётся осторожно по дому. Если бы ещё не скрипучие башмаки, или что там у неё на ногах? А почему крадётся, если разговаривает? Ничего не понимаю. Нет, высовываться я не стану, подожду пока на кухню не придёт. Лучше подождать.

Ну, наконец-то дождался. Приоткрытая дверь скрипнула, небольшая щель начала медленно увеличиваться, и в неё просунулось знакомое лицо. Осмотрелось, увидело меня и ойкнуло:

– Ой! Напугал как? Ты почему молчишь? – вслед за лицом на кухню протиснулась целиком вся его хозяйка и сразу же напустилась на меня с руганью, яростно шипя вполголоса: – Я тебя с ночи караулю, страшно, и ты не отвечаешь! Дикарь и есть!

Если бы это случилось хотя бы вчера утром, то я от такого напора точно бы растерялся, а после дневных событий я перестал смотреть на девушку как на нечто недосягаемое. Ну, девушка, ну, красивая, но как-то у меня с ней не заладилось с самого начала.

– А зачем караулишь? – А вот автомат я убирать пока не стану. И сигналку выставлю в пределах дома… В окошко ещё посмотрю.

– Георгий попросил. Он в лечебнице лежит. И отец там же… – не выдержала, скривилась. Но справилась со слезами, продолжила, косясь на автомат: – Тебе нельзя здесь находиться, уходить надо. Я знаю, куда. Пошли!

То, что уходить надо, я и сам понимаю, только вот бутерброды в карман запихаю и можно идти. А вот куда идти, это надо будет обязательно уточнить, как только на улице окажемся. А то вдруг там засада будет. И сигналку в радиусе увеличу. Никого пока? Это хорошо.

– Пошли, – кивнул согласно, чуть опустив ствол автомата.

Придержал Настю перед выбитой дверью, пошёл вперёд, спустился с крыльца, вроде никого. Оглянулся, кивнул девушке и увидел распахивающиеся в ужасе глаза. Предостерегающий вскрик услышал уже в кувырке. Перекатился через голову, подскочил на ноги и сильный удар сбил меня на землю. От удара из лёгких выбило воздух, закашлялся, попытался довернуть автомат и тут же его вырвали из руки, меня перевернули лицом вниз и заломили руки. Больно-то как. Острые железки впились в запястья. Тут же взвился в воздух и оказался на ногах лицом к крыльцу.

– Анастасия Муромцева, спускайтесь. Или вы тоже предпочитаете, чтобы я за вами своих людей отправил? – голос за спиной сочился равнодушием и скукой.

Настя вышла на площадку, спустилась по широким каменным ступеням, задирая подбородок.

– Я бы на вашем месте, боярыня, не в небо на ворон, а под ноги смотрел, – прокомментировал поведение девушки тот же голос.

Настя с гордым видом проигнорировала замечание, ступила на землю и тут же споткнулась, чуть не упала, запутавшись в платье, но из-за моей спины к ней метнулся кто-то в знакомой мне по лечебнице одежде, подхватил девушку за талию, придержал и тут же отпустил, как только она утвердилась на ногах. Отпустил и быстро ретировался ко мне за спину. А я успел оценить и реакцию, и экипировку незнакомца. Впечатлило. Стоп! А почему на них моя сигналка не сработала?

– А я что говорил? – как бы утвердился в своих выводах незнакомец. – Впрочем, к делу. Разверните-ка его… М-да, похож, похож… не соврал боярин. Забирайте обоих!

Явно непростой человек, властный и жёсткий. В такой же чёрной форме, как и все остальные. Двое держат меня за руки, ещё двое двинулись к Насте, до моих ушей донёслись её возмущённое шипение и какая-то быстро закончившаяся возня.