Король кивнул.

— Для любого человека его дом — это великая земля. Но нам понадобится стратегия, чтобы сражаться одновременно в двух удаленных друг от друга местах.

Вали наклонился.

— Астрид. Толлак заявил права на все земли от Гетланда до Карлсы. Вспомни, как мы свергли Эйка.

Королева кивнула и повернулась к своему мужу.

— Давным-давно другой ярл пытался сделать то, что сделал Толлак. Мы победили его — мы вернули себе небольшие владения, а затем перешли к большим. — Она снова повернулась к Вали. — Но тогда мы сделали то, что сделал Толлак сейчас — мы напали, когда налетчиков Эйка не было дома. Мы знаем, что у него есть силы. С ним — лучшие люди Халсгрофа и Дофрара, и они ждут нас.

— В Гетланде, — возразил Вали. — Не в Карлсе — если он будет ждать нас в Гетланде, в Карлсе и в других городах останутся только небольшие отряды. Если мы высадимся далеко на севере и с боем пробьемся на юг, мы сможем захватить земли, которые попадутся нам по пути. Пока он не пошлет свои войска нам навстречу. Тогда мы вернем себе все это и пропитаем землю его кровью.

— Восемьсот миль. — На этот раз эти слова произнес Дунстан.

— Да, восемьсот миль, — ответила Бренна, в ее словах слышалось раздражение. — Неужели меркурианцы слишком слабы для такого путешествия? Тогда, возможно, вам следует вооружить своих женщин.

Астрид рассмеялась в ответ, и это разрядило напряженность встречи.

— Я пыталась, Бренна. Но этот бог хочет, чтобы женщины вели домашнее хозяйство, и его священники запретили мне учить женщин сражаться. Лишь немногие захотели взять в руки меч, и то только для того, чтобы защитить свой собственный мир. Не так-то просто создать Дев-защитниц там, где их никогда раньше не было.

Леиф пропустил мимо ушей эти слова и повернулся лицом к королю.

— Ты будешь сражаться с нами или нет, Леофрик?

— Люди Севера были с нами, пока мы сражались с соседями и расширяли владения. Люди Севера были с нами, когда мы отразили нападение датчан. Вы научили нас северным способам ведения боя и сделали нас сильнее. Вы подарили мне мою жену, а значит, и моих наследников. Мы были вашими должниками — и вернули долг. С тех пор вы были с нами все эти годы и никогда не обращались за помощью. Конечно, мы будем сражаться вместе с вами.

Когда король закончил, прежде чем кто-либо другой успел ответить, вмешался Дунстан.

— Ваше величество, вы говорите честно и правдиво. Но если позволите… — Когда Леофрик кивнул, Дунстан продолжил: — Это может быть долгая война. Долгое путешествие и долгая война. Далеко от дома с армией — с лучшими солдатами. Это сделает нас уязвимыми, сир. Все еще есть те, кто сместил бы вас, если бы мог. — Он посмотрел через стол на Леифа. — Точно так же, как сместили с вашего трона вас, пока вы отвлеклись на другую битву.

Леиф проигнорировал Дунстана и сосредоточил свое внимание на короле.

— Ты будешь сражаться с нами или нет?

Леофрик сжал руку жены.

— Мы будем сражаться вместе с вами. — Переведя взгляд на своего друга, он добавил: — Дунстан, ты будешь командовать здесь вместо нас. Мы будем настороже, а зимой встретимся с нашими соседями и обеспечим безопасность наших границ.

Дунстан побледнел от оскорбления, но его слова были взвешенными и уважительными.

— Я всегда сражался рядом с вами, Ваше величество.

— Да. Ты всегда был моим настоящим другом, и я доверяю тебе наши величайшие сокровища: наших детей и само королевство.

Дунстан, казалось, хотел сказать еще что-то, но просто кивнул.

— Я в вашем распоряжении, сир.

— Я тоже останусь в Меркурии, — предложил Ульв.

Леиф удивленно посмотрел на другой конец стола. Ульв был подозрителен и не доверял меркурианцам и даже жителям Норшира.

— Ульв?

Ульв похлопал его по бедру.

— Я и так не воин. И зима здесь… легче. — Казалось, ему было стыдно признаться в этом. — Турид хотела бы остаться, а я хотел бы создать семью до того, как стану слишком старым.

Сидевший рядом с ним Бьярк ухмыльнулся и дернул Ульва за седеющую косу.

— Уже поздно для этого, старик.

Ульв хлопнул его по плечу, и люди за столом рассмеялись.

Оценив серьезность решения, Леиф подождал, пока за столом воцарится тишина.

— Ты хочешь этого?

Ульв пристально посмотрел на него.

— Турид хочет этого. Я хочу, чтобы она была счастлива. И я бесполезен на севере.

— Не бесполезен. Ты был рядом со мной в течение многих лет. Я доверяю тебе как себе.

— И Гетланд был захвачен, пока я отвечал за него. — Леиф открыл рот, чтобы возразить; он вовсе не винил Ульва. Он оберегал Ольгу. Но Ульв остановил его, подняв руку.

— Я остаюсь, Леиф.

Услышав по его тону, что решение окончательное, Леиф, наконец, кивнул. Он привык полагаться на Ульва, он знал, что тот будет заботиться о Гетланде, пока его не будет, и присматривать за Ольгой. В Гетланде у него не было никого, кому бы он доверял настолько, если не считать Магни. Но он не стал навязывать свою волю своему другу.

— Решено, — объявил Леофрик. — Этой зимой мы будем готовиться к великой битве на севере. Друзья мои, вы отвоюете свои дома, или мы погибнем в этой славной схватке.

— oOo~

Они провели большую часть дня, обсуждая тактику как самого боя, так и подготовки к нему. Когда все, наконец, отложили в сторону свои карты и споры, Леиф понял, что вокруг уже давно горят факелы. Мир за стеклянными окнами стал серым от сумерек.

Когда они разошлись, готовясь разделить трапезу в покоях короля, Леиф отправил Бьярке с Магни и Сольвейг поделиться новостями с остальными их людьми, которые разбили лагерь на территории замка.

Одним из пунктов их обсуждения был вопрос с жилищем. Зима, проведенная в палатках, была бы невыносимым испытанием, особенно если лидеры спали бы на шелковых простынях в замке. Было решено, что на окраине Норшира возведут несколько домов.

Леиф беспокоился, что зима охладит пыл налетчиков, приглушит жажду мести и победы. Особенно, если у них окажутся удобные дома. Он бы предпочел длинные дома, которые могли бы приютить их всех, но не привили бы никому из них слишком сильного чувства собственности. Но от длинных домов жителям Норшира было бы мало проку. Налетчики уйдут. Дома останутся.

Он уже потерял Ульва, и даже Вали был полон сомнений. Леиф должен был быть уверен, что его люди помнят о своих потерях и о деле, за