раз то самое волнение взбудоражило ее еще сильнее, она чувствовала его близкое дыхание и слышала биение его сердца, не была в силах оказать сопротивление, но поощряющая улыбка и бережное отношение к ней успокоили ее и дали чувство полной защищенности. На мгновение она позволила себе расслабиться и отдаться забвению, и именно от него она почувствовала прилив энергии, который снова ей придал сил и привел ее в себя после лишения магии под воздействием заклинания его отца. Да, это был тот самый момент, когда Вальтер и Линдон невольно стали свидетелями соединения светил, момент, когда произошла некая слабая форма синергии света ночных светил, под воздействием их взаимного духовного притяжения друг к другу. Хоттабыч был прав, что энергия волшебства, пропиталась еще одной силой, силой необъяснимой, волшебной, и в то же время просто человеческой.

Через мгновение они приземлились на берег, и Ореада снова попала в заблуждение. Что же он ее спасает? Страхом ли потерять ее силу был вызван порыв защитить ее плоть? Ответ же ясен, и еще давно он заявил ей об этом, а она поддавалась его чарам. Ее лицо возгорелось красным огнем от осознания вторжения к ней, подступало стеснение и острое желание исчезнуть из места событий. Лучше бы ее раздавила вода, чем он так приблизился к ней. Никогда она ни в кого не влюблялась, она была далека от людей вокруг, и никого не подпускала к себе, но он становился исключением.

— «Что же ты со мной делаешь?» — повторно прозвенел немой вопрос.

Она влюблялась в своего палача, которого случайно разоблачили, а теперь он снова говорит, что она может ему доверять. Не просто избавиться от чувств, что пробились к ней в сердце, дальнейший курс ее действий оставался неизвестным для нее. Ненавидеть его за эти лукавые слова и притворство, или поверить в истинность его утверждений и действий. Он же мог давно извлечь из нее силы, но чего он ждал? Могли ли быть на то причины? Сердце больно сжалось, она закрыла глаза, вся дико съежилась, и отвернулась от него, поглощенная в свои же размышления. То был страх любви к постороннему, опасение стать его жертвой, поверить тому, кто будет играться с ее чувствами, а воспользовавшись ею, безжалостно бросит ее, лишь насмехаясь над ней.

Да разве могла она предположить про свое глубокое заблуждение? Доминик, терпеливо ожидавший ее возвращения в мир реальности, без раздумий выложил всю истину перед ней и пытался получить ответную реакцию. Ему было крайне неприятно каждый раз получать отказ на протянутую руку, видеть презрение, подозрения, опасения в ее очах. Его раздражало выражение отторжения с ее стороны при каждой попытке приблизиться к ней, невольно наталкивая его искать причины такого по отношению к себе поведения. Он пытался объяснить себе, что ее реакция вполне нормальная с учетом быта и культуры ее окружения с детства, но эти объяснения мало ему помогали. И все же, на подсознательном уровне, он продолжал делать попытки подступиться к ней еще и еще, не задумываясь о возможности сдаться. Ее сущность притягивала его с неимоверной силой, его сопротивления оказались бесполезными, с самого первого момента ее поступления в этот мир он неосознанно рвался защитить ее.

— В прошлый раз, когда вы вот так вдвоем с серьезными лицами провели обсуждение, Току вбило в голову немедленно отправить Ореаду на Землю, — послышался голос Хоттабыча. — Надеюсь ничего серьезного не успели затеять?

Доминик неторопливо уступил свое место своему наставнику, встав рядом с земной феей, а Ореада наконец очнулась от своих размышлений и приняла наблюдательную позицию.

— Дело не стоит Ваших волнений, учитель. При всем моем желании с частичной силою света я не способен прорвать пространственную дыру при активном состоянии королевского дара, блокирующего все проходы.

— С момента нашего освобождения я невольно заметил твою крайнюю задумчивость, девочка моя. Все думал, как бы подступиться к текущему вопросу. По словам Тока, вы столкнулись с моим учеником, прежним хранителем звезды. Мог ли он стать причиной резких перемен в тебе, внучка моя?

— Сожалею, но мне не выдалось возможности побеседовать с сером.

— Его магия вступила во взаимодействие с твоей, я не могу убедить себя, что ты не прочувствовала его ауры или эссенции, хотя бы по отношению к тебе, — не зря Ток называл старейшину учителем, он действительно знал слишком много про их магию. — Каковы впечатления?

Ореада не желала прибегать ко лжи, но и не хотела прямо высказать свою отрицательную оценку прежнего хранителя прямо перед его сыном. Она считала такой поступок подлостью и крайне неприятным для ее собеседника, отчего лишь опустила голову.

— Видимо мои догадки оказались верны, — ответил вместо нее сам старик.

— Если уж мой учитель затеял беседу про пороки моего отца, пожалуй, мне стоит отойти, дабы позволить вам полную свободу при общении и не вмешиваться со своим субъективным мышлением, — дал знать свое мнение Ток, наблюдающий за девушкой рядом.

Он положительно воспринял ее жест сдержанности от выражения своих недовольств его отцом перед ним, и более того интуиция ему подсказывала, что она не станет обливать его грязью даже за их спинами. Но его отсутствие все же позволит ей более свободно обсудить свои волнения с Хоттабычем, ведь именно поэтому старик появился здесь.

— Вполне разумно, Доминик, не имею возражений, — немедленно согласился старейшина.

— В таком случае позвольте откланяться, учитель и леди, — с легким поклоном Доминик удалился подальше от них, направляясь в сторону солнечного барьера.

— Девочка моя, не стоит истязать себя, — снова заговорил старик после удаления его юного друга. — Признать факт не равноценно посрамлению постороннего. Абдуганий посмел проявить агрессию к тебе, что я вовсе не одобряю.

— Старейшина Хоттабыч, разве Вам известно произошедшее?

— Ток не стал оставлять меня в стороне, девочка моя. В этом ли заключается причина твоих тревог?

— Откровенно говоря, настоящая причина кроется в истине, разоблаченной его отцом, а не на нападении. Мне просто любопытно насколько устойчивы его моральные уставы, не позволившие по сей день исправить недоразумение в моем лице. Кроме того, мне оказалось не просто принять факт того, кем я являюсь в глазах у остальных хранителей света. Я ведь прилагала все свои усилия, чтобы преуспеть в освоении своего дара. Невольно возникает вопрос, стоило ли прилагать столько усилий и какой конец меня ожидает.

— Необычный дар возлагает довольно тяжелую ответственность, и не сладка была доля хранителей света на протяжении многих лет. Мы сталкиваемся с непростыми испытаниями и требованиями судьбы, дорогая фея звезды. Мое поколение, да и поколение моего ученика Абдугания не справились с